Кровное дело шевалье - Зевако Мишель (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗
— Если вы и впрямь так полагаете, мы с вами, похоже, договоримся. Вы человек независимый, волевой и отважный. Так для чего вам попусту растрачивать столь прекрасные свойства своей натуры на какие-то бессмысленные выходки? Примкните к людям, имеющим великую цель! Помогите им заменить слабого, злопамятного, хилого правителя другим — юным, смелым, щедрым и добрым, к тому же происходящим из знатного рода. Такой государь, стремясь прославить свое имя, даст возможность выдвинуться и всем своим соратникам.
— Монсеньор, вы что, вовлекаете меня в заговор против монарха?
— Совершенно верно, — кивнул Анри де Монморанси. — Боитесь?
— Чего мне бояться? Я не испугался даже вас, а других не страшусь и подавно…
Маршал де Данвиль усмехнулся, восприняв слова Пардальяна как тонкий комплимент.
— Так почему же вы колеблетесь? Вам не нужно будет ввязываться в само это предприятие. Вы займетесь другими делами.
— Растолкуйте-ка получше, монсеньор.
— Так знайте же, Пардальян: я один из заговорщиков и в любом случае от наших замыслов не отступлюсь. Но если нас постигнет неудача, я вынужден буду защищать свою жизнь. И я хочу, чтобы кто-то охранял меня, тогда я смогу действовать более свободно и уверенно.
— Думаю, я понял вас, монсеньор. Вы желаете, чтобы я сыграл роль клинка, разящего без промаха. И никто не должен догадаться, чья рука орудует этим клинком.
— Отлично сказано! Так вам нравится мое предложение?
— Признаюсь, что оно кажется мне довольно занятным.
— Какое вознаграждение потребуете?
— Никакого, лишь деньги на расходы, которые возникнут в связи с моими новыми обязанностями.
— Я буду ежемесячно выплачивать вам по пятьсот экю, этого хватит?
— Более чем. Но это содержание, монсеньор, а вы посулили мне награду.
— Если вы ничего не хотите для себя, значит, желаете, чтобы я вознаградил какое-то иное лицо. Кто же это?
— Мой сын.
— И что я должен для него сделать?
— Если мы потерпим поражение, ему передадут сто тысяч ливров.
— А если нас ждет успех?
— Вы имеете в виду — если коронуется ваш ставленник? В этом случае, монсеньор, денег не понадобится, однако, полагаю, место лейтенанта королевских гвардейцев будет хорошим подарком сыну вашего преданного слуги. А лейтенанты быстро превращаются в капитанов…
— Сто тысяч ливров я вручу вам немедленно, — заявил маршал. — А вот насчет лейтенанта мне придется поговорить с моими друзьями.
— Спасибо, монсеньор. Пока довольно и вашего обещания. Когда я должен появиться в Париже?
Маршал на миг задумался.
— Видимо, месяца через два. Раньше мы ничего важного не предпримем. Итак, в начале апреля приходите в мою резиденцию.
— Хорошо, монсеньор, возможно, я прибуду даже в марте.
— Не нужно! До назначенного срока вам лучше в столице не показываться. А как только приедете — тут же ко мне, никуда не сворачивая и ни с кем не разговаривая!
— Как скажете, монсеньор. Появлюсь ночью, в самом начале апреля.
— Вот и отлично! Каковы ваши ближайшие планы?
— Пошатаюсь месяц-другой вокруг Парижа.
— У вас есть деньги?
Не дожидаясь ответа, маршал де Данвиль кликнул лакея и что-то шепнул ему. Тот удалился и вскоре вновь вошел в комнату с тяжелым кошельком в руке, который и положил на скатерть перед Пардальяном.
— Ага! Это, стало быть, десерт! — оскалился ветеран. — Давненько я таким не баловался.
Все обсудив, сотрапезники отправились спать: Монморанси — на мягкие пуховики, а Пардальян — на сеновал, где и устроился со всеми удобствами. Пролетел час; весь постоялый двор погрузился в сон, но наши знакомые все еще бодрствовали.
— Полагаю, я провернул сегодня удачную сделку, — размышлял маршал. — Герцог Гиз озолотил бы воина!
А Пардальян-старший думал только о сыне:
— Разумеется, я рискую жизнью, зато Жан будет уважаемым и состоятельным человеком…
XXXIII
УЗНИЦЫ
Пришла весна. В начале апреля Пардальян-старший — совершенно не похожий на себя в новом костюме — заспешил в столицу. Его сын в это время разыскивал Франсуа де Монморанси, а Жанна с Лоизой томились в плену, запертые в комнатах дворца Мем. Мать и дочь провели там уже две недели.
В один из этих дней хмурый маршал де Данвиль нервно мерил шагами огромный зал на втором этаже своего дома. После того, как Анри увидел Жанну, его вновь охватили те же чувства, что и шестнадцать лет назад. Взглянув на нее, он убедился, что все еще любит эту женщину.
— Почему меня так потрясла встреча с ней? Почему меня терзает страсть, которую я, казалось бы, давно вырвал из своего сердца? Неужели я по-прежнему люблю Жанну?.. О нет, не по-прежнему, а гораздо более пылко, чем раньше…
Стук в дверь заставил маршала де Данвиля вздрогнуть. В зал вошел лакей, который сопровождал Анри в Пон-де-Се.
— Монсеньор, — сообщил он, не дожидаясь позволения хозяина, — плохие новости. В Париж прибыл ваш брат.
Анри де Монморанси побелел.
— Я случайно столкнулся с ним на улице, — объяснил лакей, — и двинулся следом. Сейчас брат монсеньора в своей резиденции.
— Ладно, оставь меня.
Оказавшись в одиночестве, Анри опустился в кресло. Маршала трясло от волнения. Скверная весть словно придавила его к земле.
Значит, Франсуа в столице. И каждую минуту он может ворваться сюда, бросить Анри в лицо страшные обвинения, вынести приговор и привести его в исполнение…
— Если бы ее тут не было, я бы не беспокоился, — шептал Анри. — Я бы бестрепетно взглянул ему в глаза… Сам бы шагнул ему навстречу и смело сказал: «Ты приехал в Париж, чтобы разыскать меня? Так я перед тобой! Что ты от меня хочешь?.. « Но в моем доме — она! И я не могу жить без нее! Нельзя допустить, чтобы они встретились! Он никогда ее не увидит! А вдруг он тоже все еще любит Жанну?!
Я помню, помню, как когда-то поджидал ее у изгороди из розовых кустов. Я стоял у той жалкой хижины, где она нашла приют, и чувствовал, что сердце мое готово разорваться при одной мысли: я потерял ее навсегда. Я хотел одного: чтобы она не досталась другому… этому сладкоречивому лицемеру, соблазнившему ее красивыми словами. Да, я готов был распрощаться с ней навеки, лишь бы она не принадлежала и ему.
Я помню, когда Франсуа нанес мне удар шпагой и дровосеки принесли меня, раненого, в замок. Я больше всего страдал оттого, что они, может быть, воссоединились. Тогда весь мой замысел рухнул бы…
Но, к счастью, у него ничего не получилось. Мой отец сделал все, чтобы разлучить их навсегда. Когда я узнал об этом, я едва не умер от радости. Я был счастлив!.. Но почему, почему я не бросился искать ее?!
Данвиль замолк на несколько минут, потом ответил сам себе:
— Потому что я ненавидел его гораздо сильней, чем любил ее. И годы не властны над моей ненавистью к брату! Я всегда, всегда не выносил его! И это чувство да еще жажда мести и стремление к власти привели меня в ряды заговорщиков, заставили ввязаться в эту опасную авантюру — затею Гиза, которая может стоить мне жизни.
Целый час Анри де Монморанси метался по залу, как зверь по клетке. Но наконец маршал взял себя в руки и даже вдруг заулыбался. Похоже, он что-то придумал.
— Да, я поступлю именно так… Там ее никто не найдет. И я знаю, как воздействовать на эту женщину… А дальше поглядим, — пробормотал маршал де Данвиль и поспешил в апартаменты, которые занимали теперь Жанна и Лоиза.
Анри приблизился к заветной двери и прислушался, но в комнатах пленниц царила тишина. Он осторожно отпер замок ключом, с которым никогда не расставался, и замер на пороге. Жанна и Лоиза, прильнув друг к другу и будто ища спасения в нежных объятиях, стояли перед Анри и со страхом смотрели на своего тюремщика.
Монморанси шагнул вперед, захлопнул дверь и обратился к Жанне:
— Узнаете ли вы меня, мадам?
Жанна де Пьенн заслонила собой Лоизу и сурово проговорила:
— Как вы осмелились показаться мне на глаза? Как вы осмелились открыть рот в присутствии моей дочери?
