Мятежная дочь Рима - Дитрих Уильям (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗
Ни одно дело никогда не доводилось до конца, и однако, они, казалось, были страшно довольны собой, даже когда бросали все на середине, и совершенно счастливы, ввязавшись в какую-нибудь бессмысленную авантюру, не обещавшую им ничего, кроме новых ссадин и ран. Дети их казались еще более дикими, ребятишки бегали почти голыми, не обращая внимания на непогоду и холод, но при этом малейший упрек или замечание взрослых могли расстроить их до слез. Дисциплины кельты требовали только от животных; провинившийся пес, получив удар сапогом, тут же с воем удирал прочь, а лошадей безжалостно погоняли ударами кулака или каблуками. Кельты вечно носились верхом, не разбирая дороги, или продирались через лес, оглашая окрестности диким, волчьим воем.
Встретившись с петрианской кавалерией, варвары были бы неминуемо разбиты, решила Валерия. Но бросаться за ними в погоню было бессмысленно — с таким же успехом можно было надеяться догнать ветер.
К месту охоты они направились не сразу — сначала долго рыскали в окрестностях, словно охотничья собака, потерявшая след. Арден вел себя странно — то он взбирался на горный хребет просто потому, что оттуда, видите ли, открывался великолепный вид, то спускался в ущелье, где их охватывала восхитительная прохлада, — словом, в глазах практичных римлян, привыкших выбирать прямые дороги, ведущие к цели, его поведение казалось абсолютно бессмысленным. Солнце неспешно карабкалось по небу, воздух немного прогрелся, ветерок нес с собой сладкий аромат цветущего вереска, и Валерии пришлось с неохотой признать, что и здесь, на севере, природа отличается пусть и неяркой, но своеобразной, утонченной прелестью. От свежего воздуха она слегка опьянела. Поразительно, но среди этих людей она чувствовала себя на удивление живой. А брызжущая в них энергия заставляла ее сердце биться чаще.
— Как странно, что у вас на охоту могут ехать все, кто хочет, и клан позволяет это, — пробормотала она, обращаясь к скакавшей рядом Брисе. — Если все отправятся на охоту, кто же станет работать?
— А это и есть работа, — бросила та. — Эреб давно уже пугает наш скот и портит наши поля. Убьем его, и весь клан будет обеспечен мясом на целых три дня.
— Это понятно. Но к чему такое количество людей?
— Ты считаешь, это много? Совсем нет. Нам еще повезет, если их хватит, чтобы справиться с этим зверем. По словам Маеля, этот вепрь просто настоящее чудовище!
— Значит, это опасно? — Конечно, Валерии доводилось слышать немало рассказов об охоте на кабанов, но ей еще ни разу не представилось случая поговорить с кем-то, кто самолично участвовал в подобном развлечении. В Риме диких зверей если и можно было увидеть, то лишь на арене цирка, а там их быстро убивали, к вящему удовольствию черни.
— Это и делает охоту такой увлекательной.
— Можешь держаться позади всех, если боишься, римлянка, — презрительно бросила через плечо обогнавшая их Аса. — Женщины Аттакотти покажут тебе, как это делается.
Валерия слегка поежилась — после того как Арден привез ее в Тиранен после неудачной попытки побега, неприязнь, которую питала к ней Аса, росла с каждым днем. Каждое слово варварки просто сочилось злобой.
«Сука!» — обиженно подумала она. А вслух добавила:
— Кажется, я не говорила, что боюсь.
— Еще успеешь перепугаться, — язвительно заметила та. — А Ардену во время охоты будет не до того, чтобы приглядывать за тобой.
Спустившись по пологому склону холма, они оказались в узком, словно прорезанном ножом ущелье, миновав которое увидели лесистую долину. На опушке леса варвары остановили лошадей. Спешившись, старый Маель швырнул на землю окровавленный сверток — это была шкура, снятая с овцы, которую накануне прикончил вепрь, и дал дрожащим от нетерпения собакам обнюхать ее.
— Взять!
Почуяв запах зверя, вся свора с оглушительным лаем скрылась из виду. Громкий крик вырвался из груди Ардена, и, махнув рукой остальным охотникам, он тоже кинулся в погоню.
Все произошло так быстро и беспорядочно, что Валерия даже не успела толком сообразить, что происходит. Охотники лавиной мчались через лес, увлекая ее за собой. Почти оглохнув от грохота копыт, она изо всех сил старалась не отставать. О ней все забыли. Уворачиваясь от веток, хлеставших ее по лицу, Валерия мечтала только о том, чтобы не вылететь из седла на полном скаку. Мужчины торжествующе взвыли, женщины, которых оказалось немало, присоединились к ним, и волосы зашевелились у Валерии на голове, а по спине поползли мурашки — ей показалось, что от этого жуткого воя небо, треснув, обвалится им на голову.
Наверняка кабан уже услышал их и сейчас стремглав удирает во все лопатки.
Однако варвары продолжали вопить, словно ничуть не сомневались, что зверь их ждет.
Валерия удивленно оглянулась на людей, скакавших рядом с ней, — их лица пылали от возбуждения, глаза сверкали огнем, волосы развевались по ветру, из широко открытых ртов рвался крик, — и ей внезапно стало страшно. В голове мелькнула мысль о том, что они и сами вдруг превратились в зверей. Эти люди внезапно будто бы стали частью свирепого зверя, они думали и чувствовали то же самое, что и он, — как он, пробуждаясь от дремы, сонно ворочается в густой, липкой грязи, настороженно ловя отдаленный лай собак и крики людей, как, привстав на ноги, грозно трясет огромной щетинистой головой, со злобой взрывая копытами землю, как нерешительно топчется среди примятой травы, где привык отдыхать днем, гадая, кому это пришло в голову потревожить его сон. По каким-то непостижимым, мистическим образом и вепрь сейчас мог даже на расстоянии слышать и чувствовать то же, что и охотники. И Валерия внезапно со всей отчетливостью поняла то, что все остальные знали с самого начала, — что огромный зверь и не подумает убегать.
Что он с таким же нетерпением ждет этой схватки, как и они.
На опушке леса, там, где земля стала мягче, а деревья росли уже не так часто, охотники натянули поводья. Гончие опасливо сбились в кучу, дрожа всем телом и тихонько поскуливая от страха и нетерпения, а люди, осадив лошадей, проверили, чтобы оружие было под рукой. Бриса сдернула с плеча лук и вытащила из колчана стрелу. Аса, нахмурившись, крепко сжала в руке один из своих боевых дротиков. Арден воткнул древко своей пики в землю, сжав его возле самого наконечника, словно бы для того, чтобы удержать на месте тяжело водившего боками коня. Казалось, он к чему-то прислушивается.
Хул, держа наготове копье, наклонился вперед, глаза его горели.
— Послушай, Каратак, это ведь моей корове две недели назад эта зверюга выпустила кишки. Позволь мне выманить его оттуда.
— Ты решил оставить лошадь здесь?
— Лошади вечно пугаются. Нет уж, я больше доверяю собственным ногам. И к тому же я предпочитаю смотреть в глаза тому, с кем я сражаюсь.
Маель кричал и ругался на собак, пытаясь пинками заставить свору забраться в густой подлесок. Но те не спешили исполнить его приказ. Какое-то время они колебались, опасливо принюхиваясь и нерешительно поглядывая друг на друга. Потом наконец вожак стаи с громким лаем кинулся в заросли, придав остальным мужества и увлекая их за собой. Этих собак специально выводили для охоты. Свирепый лай прокатился вниз, постепенно удаляясь и становясь все тише по мере того, как свора рыскала по пролеску. Потом на какое-то время воцарилась странная тишина. Все как будто чего-то ждали. Вдруг Валерия услышала громкое фырканье, а вслед за ним — грозный рык, почти сразу же заглушённый яростным, захлебывающимся лаем собак. Им все-таки удалось отыскать кабана! Раздался вой, оборвавшийся так резко, словно его отсекли ударом меча, а вслед за ним послышался жуткий топот, будто чье-то тяжелое тело продиралось сквозь заросли, и собаки с воем кинулись в погоню. Валерия оцепенела — она увидела, как колышутся ветви в том месте, где преследуемый собаками кабан продирается сквозь заросли, это походило на волну, быстро приближающуюся к берегу. Хул замер, настороженно вглядываясь в темное отверстие, оставленное в пролеске кабаном, и вдруг что-то огромное, черное, страшное вырвалось оттуда и бросилось на них.
