Евгения, или Тайны французского двора. Том 2 - Борн Георг Фюльборн (книги серии онлайн .txt) 📗
Парами приближались они к источнику, чтобы наполнить свои ведра. Хуан внимательно, рассматривал каждого ссыльного, но Камерата между ними не было.
Наконец, когда вся шеренга окончила свою работу и первые пары собрались уже в обратный путь, к источнику подошел одинокий ссыльный; возле него находился сторож, которого Хуан видел ночью.
Этот ссыльный был Камерата; несмотря на его худобу, Хуан узнал его.
Но как подать ему знак? Сторож стоял возле него и ждал, пока тот зачерпнет воды; однако нужно было скорее придумать что-нибудь, ибо иначе не было возможности объясниться.
Хуан воспользовался минутой, когда Камерата вытаскивал из воды ведро; сторож смотрел вслед удаляющимся, и Хуан поспешно высунул голову из-за камней. Камерата посмотрел в его сторону и от неожиданности едва не выдал его. Хуан приложил палец к губам и скрылся за камни, потому что в это время сторож обратился к принцу.
– Долго ли вы будете прохлаждаться? Должно быть, решетчатая комната не особенно приятна, – проговорил с насмешкой Джон.
Камерата, узнав Хуана, не отвечал; он с намерением оставил свою шляпу у колодезя, чтобы иметь возможность еще раз вернуться одному.
– Ты ли это, Хуан, – прошептал он, – клянусь всеми святыми, ты подвергаешься опасности.
– Я пришел освободить вас! Все уже приготовлено, – поспешно отвечал Хуан, – сегодня вечером мы будем далеко отсюда.
– Я сижу под замком, в карцере!
– В таком случае, когда все успокоится, я поспешу к вам на помощь.
– Черт возьми, где же это вы застряли? – раздался раздраженный голос сторожа.
Камерата ушел, и Хуан провел весь день в своем убежище. Солнце сильно палило, но Хуан, судя по облакам, ожидал к вечеру грозу. Это было бы ужасным ударом для Камерата и для него, потому что, если поднимется буря, то они безнадежно погибнут в маленькой лодке.
С возрастающим беспокойством следил он за направлением ветра и за сгущающимися тучами; вскоре они покрыли все небо. Ночь наступила раньше, чем обыкновенно. До десяти часов Хуан не смел и думать о том, чтобы приблизиться к карцеру; мрак быстро распространялся.
Наконец раздался глухой пушечный выстрел с Королевского острова; теперь все успокоилось. Гром еще не раздался, но крупные дождевые капли уже падали на каменную почву.
Нетерпение Хуана возрастало; он не желал терять ни одной секунды, и господствующий на острове мрак благоприятствовал его нетерпению. Он быстро покинул скалы и поспешил к отдаленным хижинам, расположение которых он хорошо запомнил.
Достигнув хижин, он остановился на одну минуту, прислушиваясь – ссыльные уже успокоились. В доме начальника также стояла глубокая тишина.
Хуан заметил около него деревянное строение, он был уверен, что здесь находится Камерата. В ту минуту, когда Хуан приблизился к двери дома, он услышал вдали первый удар грома.
– Это несчастье, – прошептал он, – да поможет нам небо! Он тихо постучал; в это время поднялся бурный вихрь.
– Принц, – шептал он, – вы здесь?
– Еще рано, Хуан, – отвечал Камерата, – сторож еще не спит.
– Мрак облегчит ваше предприятие, мы должны выломать дверь.
– Это погубит нас.
– Нет, принц, гром заглушит шум. Я вырежу из двери замок, потом один сильный удар и вы свободны!
Хуан вынул из кармана нож и принялся стругать дерево; он не слышал шороха, приближавшегося со стороны дома; дождь и буря мешали ему.
– Теперь, принц, – сказал Хуан, – напирайте на дверь, я помогу.
В ту минуту, когда раздался треск, около Хуана грянул выстрел.
Дверь была выломана, и Камерата вышел на свободу; пуля вошла в стену недалеко от него.
– Мы погибли, – вскричал он, увидев сторожа в пяти шагах от себя, который прицелился из двухствольного ружья, желая выстрелить второй раз; его могли услышать на Королевском острове и через несколько минут забить тревогу.
Камерата, видя опасность, бросился на Джона и направил ствол ружья в сторону; раздался выстрел, сопровождаемый шумом грома. Камерата вырвал у разбойника ружье и прикладом раздробил ему голову.
– Скорее! – вскричал он. – Иначе мы погибли!
В директорском доме и в хижинах поднялась суматоха. Старик Малье слышал выстрелы и вскочил, несмотря на боль и слабость; из всех хижин собирались ссыльные. Хуан и Камерата бросились к скале. В это время раздались сильные удары грома, молния чаще и чаще сверкала; голоса смешивались, люди бегали взад и вперед.
На Королевском острове грянул сигнальный выстрел. Несмотря на грозу, там услышали два последовавших один за другим выстрела, сделанные сторожем. Камерата знал, что случится через несколько минут.
Лодки перевезли с Королевского острова пикет солдат; в то же время с вершин скал пустили ракеты, возвещавшие в Кайену о бегстве ссыльных.
– Мы идем на смерть, – сказал принц Хуану, бежавшему вместе с ним к скале. – Я не страшусь ее, потому что лучше умереть, чем остаться здесь! Мне жаль только вас! Вы еще так молоды!
– Я еще не теряю надежды, принц, и хотя опасно в такую бурю пускаться в море в моей лодке, однако это необходимо, так как мы ни в коем случае не можем остаться на острове до утра.
– Идите рядом со мной, чтобы в темноте и при внезапной молнии вы не упали в расщелину скалы, – сказал Камерата.
Оба беглеца дошли до узкой тропинки, которая вела к тому месту, где Хуан привязал свою лодку. Если волны оторвали и угнали ее! Ужасная мысль!
Наконец они достигли расщелины скалы; вдали у хижин мерцали факелы. Найдя Джона с разбитым черепом, солдаты, разделившись на группы, отправились на поиски беглецов.
Несмотря на сильную грозу, лодки с солдатами прибывали с Королевского острова.
Хуан и Камерата увидели при синеватом свете молний подбрасываемую волнами лодку, стоявшую внизу.
– Слава Богу, она здесь; но спускайтесь осторожно, принц, – сказал Хуан.
– Подождем следующей молнии! Теперь я увидел выступ; поспешим вниз, само небо светит нам.
Камерата последовал за своим спасителем; с легкостью и ловкостью серны они спустились по скалистому утесу и спрыгнули в лодку, которая едва не опрокинулась. Гроза продолжалась. Прибой врывался в расщелину, поднимая и опуская лодку; теперь нельзя было колебаться и размышлять.
Оба беглеца протолкнули лодку между скалами; чем дальше они пробирались, тем сильнее бросало лодку, как ореховую скорлупу. Они приблизились к выходу и только тогда увидели, что все мужество, все старания, всякая надежда были потеряны; волны разбивались с ужасным шумом о скалы, и беглецы не могли справиться с лодкой, которую прибой неудержимо гнал вперед; они то находились далеко от скал, то через секунду новая высокая волна бросала их к берегу.
Хуан и Камерата промокли до костей; пенящиеся волны заливали лодку; напрасно действовали они рулем, волны издевались над их усилиями. Гром гремел, молния непрерывно сверкала, ярко освещая небо и воду.
– Пресвятая Божья Матерь, помоги нам! – вскричали Камерата и Хуан; они должны были уцепиться за борт лодки, иначе волны унесли бы их.
Наконец громадные волны отнесли их далеко от скал; лодка была то на волнах, то между ними и казалась бессильной игрушкой ужасной стихии. Буря шумела и уносила их все дальше и дальше от острова; оба беглеца, отдавшись на произвол судьбы, ожидали своего последнего часа.
В эту минуту на скалах вдруг показались две сигнальные ракеты; огненные лучи поднялись до облаков и образовали красные огненные шары.
На кайенском континенте было уже известно, что сделана попытка к бегству. Вдоль берега тотчас расставили стражу, чтобы поймать беглецов, если они в эту бурю не найдут смерти в волнах.
Хуан и Камерата уже потеряли надежду на спасение.
Лодка все более и более наполнялась водой, буря сломала мачту, которая своими тяжелыми снастями нагнула лодку на сторону.
– Будем бороться до последней минуты! – вскричал Хуан и принес из задней части лодки топор и черпак.
В то время, когда он рубил мачту и канаты, чтобы не дать лодке опрокинуться, Камерата вычерпывал воду. Однако все труды, все мужество были напрасны: на берегу их ожидали сыщики, в море беспрерывно охватывали волны; они не могли себе представить, куда их уносило. Хуану казалось при свете молнии, что они удаляются в море. Передняя часть лодки поднялась, задняя же опустилась; наконец вода хлынула на них, и на несколько минут исчез всякий след лодки и обоих беглецов; потом лодка, опрокинутая вверх килем, снова всплыла, показались человеческие руки, судорожно державшиеся за борт. Долго ли они будут в состоянии держаться?
