Клятва и меч - Шелби Грэм (мир бесплатных книг TXT) 📗
Еще не спросив, Бриан уже предполагал ответ. Этот парень с сильной фигурой и грубым лицом был совершенно не похож на свою красавицу мать и, тем не менее, без сомнения, перенял ее высокомерный, капризный характер. Конечно же, он набычится и упрямо возразит, что…
– Хорошо, – неожиданно сказал Генрих и улыбнулся, глядя в сторону леса. – Мы встретимся на полпути в Оксфорд, но только на разных берегах. Иначе я за себя не ручаюсь.
Бриан изумленно взглянул на него. – Как прикажете, мой принц… Вам нужна дополнительная охрана?
– Нет, но спутники мне не помешают, – хохотнул Генрих. – Те, кто знает толк в охоте. Давненько я не гонялся за дичью здесь, в Англии!
В эти же дни граф Лестерский перешел на сторону Ангевинов. Это был один из тех вельмож, кто некогда спорил с Глостером в нормандском лесу около постели умершего короля, утверждая, что Генрих I назвал имя Стефана как своего преемника. Теперь, спустя восемнадцать лет, он предложил молодому Плантагенету свои услуги и в придачу тридцать пять замков. Понятно, что его приняли с распростертыми объятиями.
Стефан пришел в отчаяние. Все были против него, все. Он послал лазутчиков к Уоллингфорду, и те ему сообщили, что армия восставших увеличилась. Сначала называли цифру в двенадцать тысяч человек, затем – в пятнадцать и кончили двадцатью. Хуже всего, что армия Бриана Фитца и Генриха Плантагенета пополнялась в основном за счет вчерашних роялистов.
Король написал брату, прося его немедленно приехать. Да, ответил епископ, обязательно. Только не к вам, а на встречу с Плантагенетом.
Поначалу Стефан принял предложение принца о встрече на берегу Темзы, но вскоре отказался. Он хотел прежде посоветоваться с епископом. Если он скажет, что нужно воевать, то он будет воевать. Если же он посоветует вести переговоры, так тому и быть.
А если епископ предложит ему отречься от трона?!
Роялистам чуть полегчало, когда они узнали о смерти короля Давида Шотландского, дяди Генриха Плантагенета. Но это произошло далеко на севере и не могло уже изменить ситуацию здесь, в окрестностях Уоллингфорда.
Стефан умолял Господа наслать чуму на Ангевинов или хотя бы позволить ему испросить совета у покойной супруги Матильды. Он щедро раздавал обещания осыпать золотом все монастыри и церкви страны, но Бог оставался глух к его просьбам. Небо безмолвствовало, а сны его снова заполонили кошмары. Лазутчики же неизменно сообщали, что принц, как и все остальные лидеры повстанцев, пребывает в добром здравии. Каждый раз, поднимаясь с колен после многочасовых молитв, король чувствовал себя все более одиноким и отчаявшимся.
Наконец пришло второе письмо от епископа. Брат писал, что уже выехал в Оксфорд и что королю не следует ничего предпринимать. Не имея других добрых вестей, Стефан с радостью принял и эту. Похоже, его дела обстояли не так уж безнадежно!
Совсем иначе оценивали его положение Бриан и Элиза, присутствовавшие на переговорах между Плантагенетом и епископом Генри. Вопреки всему, они почувствовали к Стефану некоторую жалость. Соглашение было достигнуто, хотя об этом знала еще только одна сторона.
Армия восставших прошла две мили по берегу на север от Уоллингфорда и, построившись в боевые порядки, встала лицом к реке. На противоположном берегу вскоре появилось королевское войско. В этом месте с восточного берега в реку выдавался широкий мыс. Спешившись, Стефан вышел на него в сопровождении двадцати баронов. Земля была влажной, так что король утопал по щиколотку в грязи. Время от времени он подходил к воде и с тревогой смотрел на бурлящие возле крутого берега водовороты.
– Эй, отойдите подальше! – сердито крикнул он своим сопровождавшим. – Вы что, хотите обрушить мыс в воду и утопить меня?
Епископ Генри стоял за спиной брата, тихо бормоча молитву, в которой он просил Господа подарить Англии мир и покой. Несколькими днями раньше он приехал в Оксфорд и сообщил королю о деталях прошедших переговоров. Точнее, о некоторых деталях.
Они стояли в молчаливом ожидании. Было жарко, и воины с обеих сторон реки проклинали безжалостное солнце. Королевские войска осыпали руганью и угрозами перебежчиков, доставалось и графу Лестерскому, и другим изменникам, которых удавалось разглядеть среди войск повстанцев. По слухам, Ангевины угрозами вынудили многих баронов предать своего короля, но все же это не извиняло этих выродков. Разгневанные королевские лучники решили показать свою силу. Тысячи стрел были вложены в тетивы…
Стефан вовремя заметил, что его армия выходит из повиновения, и разъяренным голосом приказал баронам навести в рядах роялистов порядок. То же самое сделал и Бриан, носясь на коне среди солдат и грозясь повесить любого, кто попробует стрелять без его команды. Не сразу, но оба войска успокоились, и стрелы были вновь спрятаны в колчаны.
Наконец рыжеволосый Генрих Плантагенет выехал на белом коне из рядов восставших. Его сопровождали бароны из Нормандии, Анжу и Аквитании. Подъехав к насупленному Бриану, молодой принц презрительно спросил:
– А где же король? Я никого не вижу на противоположном берегу. Неужто это та камышинка на речном мысу?
Бриан резко ответил:
– У вас что-то со зрением, Плантагенет. Это Стефан Английский, ни больше ни меньше. Вы узнаете рядом его брата епископа?
– А-а… это та жаба, что стоит рядом с камышинкой? Ладно, подайте мне договор.
Один из баронов передал ему пергаментный свиток, и принц, соскочив с коня, легко сбежал по крутому берегу к реке. Его сапоги чавкали по грязи, но он вскоре нашел сравнительно сухое место и развернул свиток. Прокашлявшись, он мощным голосом крикнул:
– Я, Генрих, герцог Нормандии и Аквитании, граф Анжу, законный сын графа Готфрида Ангевина Плантагенета и императрицы Матильды, Леди Англии, обращаюсь к вам, Стефан Блуаский, который называет себя королем Англии. Приветствую вас на этой встрече. Рад, что у вас наконец-то нашлось мужество для этого. Мне есть что вам сообщить, но сначала я хотел бы услышать ваш голос, иначе мои солдаты могут подумать, что вы онемели.
На другой стороне реки епископ тихо сказал:
– Говорите погромче, брат. Принц хочет сделать из вас посмешище.
Стефан покраснел от гнева. Набрав в грудь побольше воздуха, он крикнул:
– Благодарю за приглашение, принц. Я не оспариваю ваши иностранные титулы, хотя для меня вы лишь сын моей кузины. Должен поправить вас раз и навсегда. Я называюсь королем, потому что я и есть король Англии. Если вы хотите, чтобы наша встреча продолжилась, то называйте меня именно так. Если нет, то отъезжайте побыстрее от реки. Учтивость – прежде всего. Надеюсь, об этом известно даже у вас в Анжу.
Неплохо, неплохо, одобрительно усмехнулся епископ. Похоже, брат хорошо попрактиковался в коридорах оксфордского замка.
Генрих Плантагенет, напротив, был неприятно удивлен. «А мне говорили, что у него тонкий и завывающий голос, словно у трубадура, – подумал он. – Что ж, я еще заставлю его жалобно запищать».
Он поднял свиток и выкрикнул:
– Мы встретились не для обмена любезностями. У меня в руках соглашение, составленное при участии вашего брата, епископа Винчестерского.
Стефан взглянул на Генри, тот кивнул:
– Я говорил вам об этом договоре. Будьте внимательны, мой король, оно довольно длинное и подробное. Не упустите ни одной детали.
Принц Генрих облизнул пересохшие губы и продолжил:
– Слушайте меня, Стефан Блуаский. Это мои первые и последние предложения. Если вы не примете их, то ввергнете страну в кровавую войну, которая превратит ее в дымящиеся угли. Моя мать, графиня Анжу, является единственным законным ребенком покойного короля Генриха I Английского. Пятнадцать лет своей жизни она отстаивала свои права на престол. Она, и только она, должна была быть королевой этой страны, а не вы, так называемый король Стефан. Не спорю, у вас хватает энергии, чтобы носиться между Лондоном и Вестминстером. Вижу, что и сторонников у вас пока еще достаточно. Но мое войско насчитывает двенадцать тысяч человек и с каждым часом оно становится больше. За мной – мощь Нормандии, Анжу и моей новой территории в Аквитании. Вы не можете победить. Всем известно, что вы никудышный полководец и ряды ваших – нет, не друзей, а прихлебателей тают на глазах. Вы обречены, Стефан Блуаский, и знаете об этом.
