Ярость стрелка Шарпа - Корнуэлл Бернард (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
Одноногий адмирал повернулся и заковылял домой.
Берег уходил за горизонт.
— Мне жаль, Пэт, что так вышло,— сказал Шарп стоявшему рядом Харперу.
— Знаю, сэр.
— Надежный был парень.
— Да.
Речь шла о рядовом Слэттери. Шарп не видел, как он погиб, но Харпер рассказал, что в самом конце боя, когда рассыпавшаяся французская колонна дала последний залп, пуля попала стрелку в горло, и он умер на коленях у Катерины.
— Ты верно сказал, не наша была драка.
— Но подрались знатно, да и вы посчитались с тем лягушатником.
Полковник Вандал пожаловался на Шарпа сэру Томасу Грэму, заявив, что капитан ранил его после сдачи в плен, оскорбил его честь и украл его саблю. Рассказывая об этом Шарпу, лорд Уильям Рассел укоризненно качал головой.
— Должен предупредить, Шарп, все очень серьезно. Очень серьезно. Нельзя обижать полковника, даже французского! Представьте, каково придется нашим офицерам в плену, если французы узнают, что мы так себя ведем!
— Я ничего такого не делал,— уперся Шарп.
— Конечно не делали. Конечно не делали, мой дорогой. Но Вандал подал жалобу, и сэр Томас приказал провести самое тщательное расследование.
Впрочем, до обещанного расследования дело так и не дошло. Бригадир Барнаби Мун подал собственный рапорт, в котором заявил, что в момент пленения полковника Вандала находился в двадцати шагах от места событий, видел все своими собственными глазами и готов подтвердить, что капитан Ричард Шарп вел себя как офицер и джентльмен. Получив рапорт Муна, сэр Томас лично извинился перед Шарпом.
— Нам приходится принимать такие жалобы очень серьезно, Шарп,— сказал генерал,— но если бы чертов француз знал, что рядом находится бригадир, он никогда бы не посмел возводить такую клевету. Мун, понятное дело, вас недолюбливает и ясно намекнул, что не упустил бы случая подпортить вам репутацию, если бы имел на то хоть малейшие основания. Так что будем считать инцидент исчерпанным. Чему я, признаюсь, только рад. Не хотелось бы думать, что вы способны на такое…
— Конечно нет, сэр.
— Но бригадир Мун, а? — Сэр Томас рассмеялся и покачал головой.— Связался с вдовой, подумать только! Интересно, она настоящая вдова? Я имею в виду, что у нее ведь был кто-то до Генри?
— Мне ничего такого не известно, сэр.
— Что ж, была вдова, теперь — жена. Будем надеяться, что он никогда не узнает, кто она на самом деле.
— Она достойная леди, сэр.
Сэр Томас удивленно взглянул на него.
— Ох, Шарп, нам всем недостает вашего благородства и великодушия. Как хорошо вы о ней сказали.— Сэр Томас горячо поблагодарил капитана, а вечером к его благодарностям присоединился и Генри Уэлсли. Никто не удивился, что на обеде не присутствовал лорд Памфри — у него нашлись какие-то дела вне посольства.
И даже бригадир Барнаби Мун поблагодарил Шарпа, причем не только за возвращение драгоценной сабли, но и за спасение его жизни.
— И разумеется, леди Мун тоже.
— Спасибо, сэр.
— Ее светлость настаивает, чтобы я вознаградил и ваших людей, Шарп,— сказал бригадир, вкладывая пригоршню монет капитану в руку,— но, честно говоря, я с удовольствием делаю это и от себя лично. Вы — смелый человек, Шарп.
— А вы, сэр, счастливчик. Ее светлость очень красива.
— Спасибо, Шарп. Спасибо.
Нога у бригадира при падении с коляски снова сломалась, так что ему пришлось задержаться в Кадисе еще на несколько дней, а вот Шарпу и его стрелкам ничто не мешало оставить город. И они отплыли в Португалию, в армию, где стоял их полк, Южный Эссекский. Они возвращались домой.
Историческая справка
Мнe бы не хотелось, чтобы кто-то подумал, будто своим подвигом захвативший Орла Восьмого линейного полка сержант Патрик Мастерсон в какой-то степени обязан помощи Шарпа. Мастерсон и прапорщик Кеог по праву делят эту честь между собой, причем бедняга Кеог действительно погиб в том сражении. Их Орел был первым из захваченных британскими войсками в ходе войны на полуострове (вопреки тому, что сказано в «Орле Шарпа»), и Мастерсон сразу же получил повышение за отличие на поле боя. Другой представитель той же семьи позже получил крест Виктории за отвагу в бою под Ледисмитом. Иногда его фамилию дают как Мастерман (я видел обе версии на одной странице), но Мастерсон представляется правильным вариантом. Ему приписывают такие слова: «С ума сойти, парни, я таки словил их кукушку». Что ж, хорошо сказано.
Командиром Восьмого полка был полковник Оти, который погиб при Барросе. Мне не хотелось давать своему вымышленному злодею настоящее имя героически сражавшегося человека, поэтому Восьмой пришлось передать Вандалу. Младший лейтенант Гильмен был знаменосцем и погиб, защищая штандарт, который позднее доставили в Лондон и с большой помпой представили принцу-регенту. Потом трофей выставили в Королевском госпитале в Челси, откуда его украли в 1852-м. Древко осталось, а вот сам Орел бесследно исчез.
Сэр Томас Грэм — один из самых популярных генералов войны на Пиренейском полуострове. История его жизни, коротко изложенная в «Ярости Шарпа», соответствует действительности. До того как французы надругались над его умершей супругой, он относился к Франции и ее революции с симпатией, затем уверился, что красивые слова всего лишь маскируют зло, набрал на свои средства полк и вступил в армию. Его высшее достижение — сражение при Барросе, когда британская пехота (при немалой поддержке артиллерии майора Дункана) одержала поразительную победу над противником. Британцы уступали неприятелю численно, устали после марша и не получили ожидаемой помощи от генерала Лапены, но все равно взяли верх. Маршалу Виктору после поражения при Талавере следовало бы оценить силу британского мушкетного огня, однако он снова наступал колоннами, чем существенно ослабил огневую мощь своих батальонов. Британская же тактика с использованием развернутого строя доказала полное преимущество. Исход битвы висел на волоске, и все в конце концов решилось в рукопашной.
Трусливое поведение генерала Лапены глубоко оскорбило испанцев. Их войска были вполне боеспособны, что и продемонстрировали при Байлене в 1808-м, когда не только разгромили французов, но и захватили их Орла. Через два месяца после Барросы генерал Сайас отличился при Альбуэре. Сайас хотел помочь британцам и при Барросе, однако Лапена не дал ему такого разрешения. Испанское правительство в знак признания заслуг генерала Грэма предложило ему титул герцога Дель Черро-дель-Пуэрко, но Грэм отказался, сочтя предложение завуалированной попыткой подкупа с целью убедить его не высказывать мнения о поведении Лапены. За последним закрепилось прозвище Донья Манолито, что, возможно, и объясняет его действия. И все-таки с пустыми руками сэр Томас не остался, получив собаку генерала Руссо, тяжело раненного в сражении и скончавшегося от этих ран. Его пес, пудель, отказался покидать мертвого хозяина, а затем и его могилу. Грэм, взяв собаку, отослал ее впоследствии в Шотландию. «Французский, похоже, ему понятен лучше»,— писал генерал домой. После Барросы сэр Томас стал первым заместителем Веллингтона. Уже после войны он получил титул лорда, дожил до глубокой старости и больше не женился. Мэри так и осталась его единственной любовью. Желающим узнать больше об этом удивительном шотландце я бы настоятельно рекомендовал биографию Энтони Бретт-Джеймса «Генерал Грэм» (изд. Макмиллан, Лондон, 1959). Сам я пользовался именно этой книгой при написании «Ярости Шарпа». Другим источником послужил очерк доктора Джона Северна «Роман Уэлсли», посвященный анг-ло-испанской дипломатии между 1809-м и 1812-м и изданный во Флориде в 1981-м.
Генри Уэлсли определенно был самым приятным и обходительным из братьев Уэлсли, но, боюсь, я опорочил память о нем, приписав ему не вполне уместное увлечение. Верно по крайней мере то, что он был несчастен в любви. Жена действительно оставила его ради Генри Пейджета, второго графа Энглси, который уже как маркиз Энглси командовал при Ватерлоо кавалерией Веллингтона. Разводы Генри Уэлсли и Генри Пейджета (он бросил первую супругу, чтобы жениться на Шарлотте) стали в свое время причиной громкого скандала, но у меня нет никаких сведений относительно того, что о романе Генри Уэлсли ходили какие-либо слухи в Кадисе. Он был весьма способным дипломатом, и Британия крайне нуждалась именно в таком человеке, поскольку политическая ситуация в Испании (в 1811-м это означало в Кадисе) была взрывоопасная. Британия и Испания по причинам, упомянутым в романе, оказались весьма неудобными союзниками, и в Испании существовали влиятельные силы, добивавшиеся разрыва этого союза и восстановления добрых отношений с Наполеоном. В том, что ничего такого не случилась, велика заслуга Генри Уэлсли, проявившего мудрость и спокойствие, а также сэра Томаса, одержавшего победу при Барросе.
