Отважная охотница. Пропавшая Ленора. Голубой Дик - Рид Томас Майн (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Вместо того, чтобы радоваться, что наконец избавилась от негодяя, моя мать стала тосковать по нему и решила продать оставшееся и отправиться на розыски бежавшего мужа.
Выручив около 90 фунтов стерлингов от продажи дома и мастерской, она вместе с детьми отправилась в Ливерпуль, рассчитывая найти там мистера Лери, так как Ливерпуль был его родиной, и по слухам он бежал туда. Вот все, что я узнал от соседей.
Я немедленно собрался и отправился в Ливерпуль. Кроме розысков матери, я очень хотел повидаться с мистрисс Хиланд и ее прекрасной дочерью Ленорой, которые тоже жили в Ливерпуле.
По приезде в Ливерпуль я собрал адреса седельных и шорных мастеров и написал им письма с просьбой сообщить мне все то, что им известно о мистере Лери.
Затем я отправился к мистрисс Хиланд. Тут меня ждал страшный удар. Я рассчитывал на родственную, сердечную встречу, но принят был более чем холодно, и мистрисс Хиланд всем своим поведением дала мне понять, что крайне удивлена моим посещением. Ленора, которой было 16 лет и которая из девочки, какой я ее оставил, превратилась во взрослую девушку удивительной красоты, тоже приняла меня очень сухо и холодно.
Я до того был ошеломлен таким приемом, что совершенно растерялся и долго не мог придти в себя.
Мало-по-малу я привел в порядок свои мысли и стал более хладнокровно обдумывать свое положение. И тут мне пришла в голову мысль, что кто-то оклеветал меня перед мистрисс Хиланд и ее дочерью. Это мог сделать только мистер Адкинс, который был единственным человеком из всего экипажа «Леноры», относившимся ко мне с ненавистью. Я решил на следующий же день снова отправиться к мистрисс Хиланд и объясниться с ней и Ленорой,
На следующее утро, приближаясь к дому мистрисс Хиланд я заметил, что она стоит у окна. На мой звонок дверь открыла служанка и сообщила, что ни мистрисс Хиланд ни Леноры нет дома. Я оттолкнул ее от двери и прошел в гостиную.
Служанка следовала за мной; я обернулся к ней и приказал:
— Скажите мистрисс Хиланд, что мистер Роланд Стон здесь и не уйдет, пока не поговорит с нею.
Служанка ушла, и вскоре после этого в гостиную вошла мистрисс Хиланд. Она ничего не сказала, но ожидала, что скажу я.
— Мистрисс Хиланд-начал я, — я слишком близко знаком с вами и слишком сильно уважаю вас, чтобы поверить, что вы без достаточных причин могли так обойтись со мной. Сознание, что я ничего не сделал несправедливого для вас, заставило меня вернуться и просить вас объяснить мне причины такой перемены по отношению ко мне. Ведь вы прежде принимали меня здесь, как собственного сына! Что я сделал такого, чтобы потерять вашу дружбу?
— Если ваше собственное сознание не обвиняет вас, — ответила она, — то нет никакой необходимости и мне давать вам объяснения; вы этого не можете понять. Но одно, я надеюсь, вы поймете, что ваши посещения более не желательны.
— Я это понял и вчера, — сказал я, — сегодня же я пришел для объяснений. Ваши собственные слова доказывают, что прежде я был для вас приятен, и я желаю знать, какие причины заставили вас так изменить свое мнение обо мне.
— Причина в том, что вы нисколько не ценили и не дорожили нашей дружбой. Другого объяснения я не могу вам дать, кроме того, что вы оказались неблагодарным и нечестным по отношению к тем, которые были вашими лучшими друзьями. Ваших же оправданий я выслушивать не желаю.
— Один только вопрос! — вскричал я, стараясь насколько мог сдерживать свои чувства. — Во имя справедливости я спрашиваю вас, в чем меня обвиняют? Я не уйду, пока не узнаю этого.
Мистрисс Хиланд, возмущенная, по-видимому, моим тоном, повернулась ко мне спиной и вышла из комнаты.
Я взял газету и стал читать, или пытался читать.
Около двух часов я продолжал это занятие, потом встал и позвонил.
— Скажите мисс Леноре, — сказал я вошедшей служанке, — что я желаю ее видеть, и что вся ливерпульская полиция не заставит меня удалиться из этого дома, пока я не увижу ее.
Служанка скрылась за дверями, и вскоре после этого в комнату вошла Ленора с легкой улыбкой на прекрасном лице.
— Ленора, — сказал я, — в вас я надеюсь еще найти друга, несмотря на холодный прием. Я прошу вас объяснить мне все это.
— Единственное, что могу вам сказать, — ответила она, — что мама и я, вероятно, обмануты. Один человек обвиняет вас в неблагодарности и других проступках, может быть более ужасных.
— Адкинс! — вскричал я. — Это Адкинс, первый помощник «Леноры»!
— Да, это он вас обвиняет и, к несчастью, ваше поведение доказывало вероятность той истории, которую он рассказал нам. О, Роланд! Тяжело было верить, что вы виновны в неблагодарности и в других проступках, но ваше продолжительное, необъяснимое для нас отсутствие служило доказательством справедливости обвинений. Вы даже никогда не писали нам. Поэтому теперь почти невозможно восстановить доброе отношение к вам моей матери.
— И ваше, Ленора?
Она опустила голову, не давая ответа.
— Скажите, в чем меня обвиняют? — спросил я.
— Я хочу, Роланд, прежде чем услышу от вас одно слово оправдания, сказать вам, что я никогда не верила в вашу виновность. Я слишком хорошо вас знала, чтобы поверить, что вы могли совершить такие поступки и при подобных обстоятельствах. Это не в вашем характере.
— Благодарю вас, Ленора! — сказал я. — Вы теперь такая же, какой были и раньше: самая прекрасная и самая благородная на всем свете.
— Не говорите этого, Роланд! Ничто, кроме ваших собственных слов не могло бы изменить мое мнение о вас, которое складывалось в продолжение многих лет, когда мы оба были еще детьми. Я скажу вам, почему моя мать так относится к вам. Когда мой отец умер в Новом Орлеане, мистер Адкинс привел обратно корабль, и вы не возвратились на нем. Мы были удивлены этому и спросили мистера Адкинса, почему он не привез вас домой. Он сначала не мог дать удовлетворительного объяснения, но когда мы стали настаивать, он сказал, что вы не только пренебрегали своими обязанностями и доставляли много горя моему отцу, когда он находился на смертном одре, но, узнав, что нет никакой надежды на его выздоровление, стали обращаться с ним, как с человеком, не представляющим уже для вас никакого интереса. Он рассказал, что вы до смерти отца бежали с корабля, и никакие его просьбы не могли убедить вас остаться с ним. Это не могло быть правдой; я знала, что вы не могли этого сделать. Но моя мать думает, что в обвинениях, возводимых на вас мистером Адкинсом, есть частица правды, и она вам этого никогда не простит. Ваш обвинитель утверждает также, что, оставив корабль, вы захватили и часть чужих вещей; но это он сказал несколько месяцев спустя, когда и мысль о вашем возвращении сюда казалась невозможной.
— Что же случилось теперь с мистером Адкинсом? — спросил я.
— Он в настоящее время в плавании, на пути из Нового Орлеана, на «Леноре». Он вошел в доверие моей матери и является командиром «Леноры». Недавно Адкинс стал мне совсем отвратителен, признавшись, что любит меня. Это было уже слишком! Моя мать, я боюсь, очень доверяет всему, что он говорит. Она благодарна ему за его внимание к моему отцу перед его смертью и за ту заботу, которую он проявляет к нам. В последнее время его обращение сильно изменилось. Он ведет себя как член нашей семьи и собственник корабля. Я думаю, что он через несколько дней прибудет в Ливерпуль.
— Я хотел бы, чтобы он был в Ливерпуле теперь, — сказал я. — Когда он приедет, я заставлю его признаться, что он лжец, Ленора! Никто никогда не относился ко мне с большей добротой, чем ваш отец и ваша мать. И не в моем характере отплатить им за это неблагодарностью и подлостью! Корабль вашего отца был моим домом; я не оставил бы его без достаточных причин. Меня прогнал с корабля этот величайший негодяй, который меня же и обвинил. Я останусь в Ливерпуле до его возвращения и когда обличу его и докажу, насколько я ценил вашу дружбу, я снова уйду с чистым сердцем и полным сознанием своей правоты!
Расставаясь, я просил Ленору передать матери, что не потревожу ее больше своим посещением до приезда мистера Адкинса и тогда только явлюсь, чтобы доказать, что я не был виновным ни в каких преступлениях.
