Викинги. Ирландская сага - Нельсон Джеймс Л. (книги .TXT) 📗

А потом он остановился. След и запах обрывались на берегу неширокого ручья. Торгрим припомнил, как они уже пересекали его сегодня. Ручей образовывал естественную преграду на пути к тому месту, где беспробудным сном спали Харальд и остальные викинги. Ночной Волк обонял запах воды, запахи приближающихся собак и загонщиков. Он чувствовал едкую вонь горелого дерева и ткани. У егерей были факелы. Вдалеке, меж деревьев, он уже заметил пляшущие огненные точки.

Торгрим пересек ручей и нашел то место, где след начинался снова. Здесь он задержался, влез в кусты, ломая ветки, оставляя свой запах и обозначая свое присутствие как можно отчетливее. Остановившись на мгновение, он прислушался, чутко улавливая звуки погони и зловоние собак и людей. Они были уже совсем близко. Он скрипнул зубами. Но его час еще не пробил. Еще не сейчас. Он должен увести их подальше от этого места и от настоящего следа.

Ночной Волк бросился влево, в заросли густого кустарника, чувствуя, как хлещут по одежде ветви деревьев. Некоторое время он бежал вдоль берега ручья, а потом вновь углубился в лес и остановился. До его слуха донеслось жалобное скуление гончих и их растерянный лай, когда они добрались до того места, где след обрывался, после чего уходил в другом направлении. Запах тоже должен быть совсем другим, поскольку теперь он остался один, и Ночной Волк не знал, удастся ли ему одурачить собак.

Торгрим слышал, как люди что-то кричат друг другу, но не мог разобрать слов. Он внутренне подобрался. Если ему придется вернуться и вступать в бой, что ж, он готов и к этому, но подходящее место для схватки ему хотелось выбрать самому.

А потом он услышал, как его преследователи вновь бросились в погоню. Собаки залаяли и завыли, напав на новый след. Они натягивали поводки, нюхали землю и рвались вперед, вновь учуяв в лесу запах Торгрима и идя по оставленному им следу.

Торгрим побежал, дивясь про себя резвости собственных ног и силе, которую он ощущал во всем теле, уходя от погони. Он понимал, что сегодня ночью ему, скорее всего, суждено умереть, но при этом знал, что умрет достойно и умрет не один.

Деревья расступились, и передним открылся небольшой луг, ярдов пятьсот в диаметре, на дальней стороне которого виднелся крутой и поросший лесом склон холма, похожий на стену, возведенную самой природой. Он скачками понесся через луг. Гончие были уже близко, он слышал их, но пока не видел и потому знал, что и они тоже еще не видят его. Наконец он добрался до дальнего края луга. У подножия холма росло несколько дубов, и он устремился к ним. Подлеска и кустов здесь почти не было, и деревья располагались на некотором расстоянии друг от друга. Склон холма за его спиной разъела эрозия, и оттого вблизи он походил на земляную стену, крутую и неприступную. Он решил, что это хорошо. Здесь было самое подходящее место, чтобы остановиться и дать бой преследователям. Торгрим понимал, что лучшего ему уже не найти.

Он остановился и развернулся. Дышал он часто и шумно, но, как ни странно, совсем не чувствовал себя запыхавшимся. Ночной Волк увидел, как на дальней стороне луга из-за деревьев появились гончие с егерями. Три факела отбрасывали вокруг жутковатый трепещущий отблеск. Собаки рвались с поводков, завывая и заливаясь злобным лаем. Они вставали на задние лапы и готовы были выскочить из ошейников. Они тоже знали, что он там, и отчаянно стремились добраться до него. А он был готов встретить их.

Егеря вновь заговорили между собой, но Торгрим опять не смог разобрать ни слова. Зато он видел, как они взмахами рук показывали в его сторону. Очевидно, они с жаром обсуждали что-то. А потом егеря шагнули вперед, схватили собак за ошейники и спустили их с поводков. Завывая и заливаясь злобным лаем, свора рванулась вперед по лугу, вывалив языки из распахнутых пастей и стремительно пересекая открытое пространство. Торгрим смотрел, как они приближаются. Он ждал. Он был готов.

Глава тридцать пятая

Доннелу не нравилось происходящее, причем уже давно. Морриган поручила ему возглавить поиски Торгрима и тех, кто ушел с ним. Подобное занятие было ему не в диковинку, но он мало знал о собаках и еще меньше — о сражениях. Он чувствовал себя как человек, который оседлал быка и думает, что может повелевать им, в глубине души сознавая, что это не так.

Старший егерь и четверо его подручных привели в лагерь собак, с трудом удерживая их на поводках. Под нос им сунули постель Торгрима и его накидку, которую он впопыхах забыл в палатке. Это было все, что требовалось псам. Пробежавшись вокруг лагеря, они быстро взяли след скрывшихся фин галл и бросились по нему.

Доннел не сомневался, что собаки преследуют целый отряд, в котором, по его прикидкам, было не меньше полудюжины викингов. Еще с малых лет он привык искать пропавших овец на любой местности и потому прекрасно умел читать следы. Другие пастухи часто звали его на помощь, чтобы найти пропавших животных, когда не могли сделать этого сами. И сейчас, хотя он не взялся бы утверледать с уверенностью, что они преследуют именно Торгрима, Доннел не сомневался, что собаки напали на след норманнов.

Они вышли к опушке леса в том месте, где в него вошел небольшой отряд беглецов. В свете факелов Доннел увидел сломанные ветки там, где викинги продирались сквозь частокол деревьев, и потревоженный покров из прошлогодних листьев там, где они, судя по всему, повалились на землю перед тем, как встать и двинуться дальше.

— Собаки взяли след. Он ведет вон туда, — сказал старший егерь, руку которого оттягивали рвущиеся с поводка гончие, и кивнул на отчетливо видимые следы.

Доннел огляделся. Их поисковая партия состояла из него самого и Патрика, старшего егеря и его людей, а также пятерых стражников, которых отправила с ними Морриган. Они не знали, скольких именно фин галл выслеживают, но, сколько бы их ни было, все они, скорее всего, были смертельно больны. А если даже и нет, то собаки должны были сыграть главную роль в их усмирении.

Тем не менее Доннелу ничего так не хотелось, как отправить стражников вперед, следом за егерями. Хотя они с Патриком и обучались владению оружием с тех пор, как попали в Тару, оба так и не стали воинами в полном смысле этого слова, во всяком случае, не такими, которые способны справиться с фин галл. Но ведь он был назначен вожаком этого маленького отряда, а это значило, что он должен вести людей за собой, поэтому он и занял место сразу за мастером гончих.

— Очень хорошо, — сказал Доннел, стараясь придать своему голосу всю властность, на какую он только был способен, — пусть они идут по следу.

Небольшой отряд углубился в лес. Факелы отбрасывали вокруг жутковатые и пугающие тени. Доннел в душе проклинал собак, их завывания и повизгивания. Он хотел слышать лес и понять, что подсказывают ему уши, поскольку зрение, даже несмотря на свет факелов, оказалось практически бесполезным в густом лесу. Но они не решались спустить собак с поводка, для этого было еще слишком рано. Гончие растворятся в лесу, а люди попросту не сумеют угнаться за ними.

Ветки колотили их по лицу и цеплялись за одежду, пока они, спотыкаясь, углублялись в лес вслед за впавшими в неистовство собаками. Он услышал, как Патрик забормотал молитву святой Деве Марии и с радостью последовал бы его примеру, но потом подумал, что вряд ли стражники с пониманием отнесутся к его поступку. Они не казались ему слишком уж благочестивыми людьми.

Они вышли на поляну. Деревья расступились, и собаки прервали свой бег. Они стали рыскать по сторонам, обнюхивая кусты и жалобно скуля. Доннел едва успел остановиться, чтобы не налететь на старшего егеря, который тоже замер на месте.

— Что случилось? — поинтересовался Доннел.

— Ручей. — Мастер дернул подбородком в сторону небольшого ручейка, пересекавшего след прямо впереди. — Собаки потеряли запах.