Капитан Мак. Игрок - дю Террайль Понсон (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
— В самом деле?
— И я хочу дать вам совет.
— Послушаем, — сказал насмешливо Мак.
— Мне кажется, вы военный?
— Я капитан.
— Вы молоды…
— Мне двадцать два года.
— Ну вот, если вы хотите дожить до шестидесяти и стать маршалом Франции, возвращайтесь в свою постель и не вмешивайтесь в чужие дела.
Мак спокойно оперся на шпагу.
— Мой дорогой, — сказал он, — вы представить себе не можете, до чего у меня странный характер. Раз проснувшись, я никак не могу снова уснуть, а проснувшись внезапно, я веду себя ровно обратно тому, как ведут себя обычно люди в такой ситуации: вместо того, чтобы с трудом соображать, я становлюсь чрезвычайно проницательным, и не просто вижу, а вижу насквозь.
— Ну и что же вы видите? — спросил дон Фелипе.
— Я вижу, что вы любите эту девушку, а она вас не любит.
— Ах, сударь, да, — прошептала Сара, все еще дрожа, — это именно так.
— И, поскольку она сопротивляется, — продолжал капитан, — вы хотите ее похитить?
— А вам какое дело? — злобно спросил дон Фелипе.
— Так вот, я вам это запрещаю, — продолжал капитан, — и это столь же непреложно, как то, что меня зовут Мак.
— О, благодарю вас! — воскликнула Сара, складывая руки.
— И вы неправы, дорогой мой искатель приключений, — сказал испанец, обнажая шпагу и становясь в позицию.
— Ба! И в самом деле? — воскликнул Мак.
— Я в маске, а ваше лицо открыто; вы моего имени не знаете, а свое имя вы мне только что сказали.
— Так я сорву с тебя маску, негодяй! — воскликнул Мак, скрещивая с испанцем шпагу.
— Маска держится у меня на лице, может быть, более прочно, чем голова у тебя на плечах, — сказал дон Фелипе, — и ты еще не знаешь, с кем ты имеешь дело.
— Да будь ты хоть король Испании, для меня ты просто подлец, оскорбляющий женщину! И я тебя накажу, — воскликнул Мак, делая выпад; Сара упала на колени.
— Солдафон, — прорычал дон Фелипе, — я еще увижу твою кровь!
И он обрушился на Мака с яростью опытного дуэлянта.
— Ага! — произнес капитан, — испанская школа, недурно, недурно! Хороший выпад!.. Но и французская школа неплоха!
И он уколол дона Фелипе в плечо.
— А итальянская еще лучше! — возразил дон Фелипе; он прыгнул назад, наклонился, проскользнул под шпагой Мака и попытался нанести ему удар в нижнюю часть живота, как это делают флорентийские и миланские наемные убийцы.
Но Мак отскочил и с такой силой ударил по голове дона Фелипе головкой эфеса, что тот упал на колени и выронил шпагу. Быстрый, как молния, Мак наступил на клинок ногой. И пока дон Фелипе, оглушенный, с трудом поднимался, капитан, сунув свою шпагу под мышку, переломил о колено клинок своего противника и, обернувшись к Саре, сказал:
— Мадемуазель, отныне вы под моей защитой. Куда я должен вас проводить?
Дон Фелипе зарычал от ярости и хотел броситься к Саре, но Мак приставил острие своей шпаги к его лицу и произнес:
— Назад, негодяй!
И, открывая дверь, добавил:
— Я буду вашим защитником, мадемуазель, и буду сопровождать ваши носилки; доверьтесь мне, никто нам не помешает, даже ваши лошади будут меня слушаться.
Он подал руку взволнованной девушке, и они вышли вместе. Дон Фелипе в полном бешенстве глядел на кровь, капавшую из его раны. О донье Манче, своей сестре, он совершенно забыл, а та молча и неподвижно сидела в своей комнате, как он и приказал ей.
— Ага, его зовут Мак, — злобно прошипел дон Фелипе, подобрав обломки шпаги и бросаясь вон из гостиницы. — Это имя я буду хорошо помнить! И я еще возьму реванш!
… И только после его ухода бледная и дрожащая донья Манча вышла из своего укрытия.
— Не знаю, что здесь произошло, — прошептала она, — но я слышала женский крик и какой-то мужской голос и думаю, затея дона Фелипе наверняка провалилась… Ах, если бы я осмелилась ослушаться его!
Она подошла к двери и отворила ее. Ночь была темна и ей на лицо упали тяжелые капли дождя.
— О Боже! — произнесла она. — Дорога совершенно пустынна!.. Как мне вернуться в Блуа? Что сталось с моим братом? И какой дорогой уехали те, кто покинул гостиницу раньше него?
Испанка трижды позвала дона Фелипе. В ответ не донеслось ни звука. И только большие часы, стоявшие в углу зала, мерно пробили двенадцать раз. Донья Манча вздрогнула.
— Полночь, — сказала она, — а я одна… И сейчас должен приехать король…
И она вернулась в зал. Ее охватило лихорадочное возбуждение: женская стыдливость боролась в ней с честолюбивыми устремлениями знатной испанской дамы.
Зал был освещен одной единственной лампой, стоявшей на столе. Донья Манча затворила двери, но отворила окно, выходившее на дорогу, и, облокотившись на подоконник, стала беспокойно и напряженно вглядываться в темноту.
Она тихонько, но лихорадочно повторяла одно и то же:
— Король… сейчас придет король!
Вдалеке раздались раскаты грома. Гроза приближалась. Вскоре блеснула молния, и при ее свете донья Манча различила темную фигуру на белой дороге.
— Ах, — прошептала испанка, — это он!
Темная фигура действительно оказалась мужчиной в плаще. Он шел бодрым шагом и направлялся к гостинице.
Вся дрожа, донья Манча отошла от окна и забилась в самый темный угол зала. В эту минуту порыв ветра задул лампу на столе. Сестра дона Фелипе негромко вскрикнула. Мужчина перешагнул через подоконник, пробормотав:
— А теперь, когда эта милая девушка в безопасности, пойдем-ка спать, потому что дождь льет, как из ведра.
И, входя в зал, он громко и весело произнес:
— Ну, наконец-то я добрался!
Глава 3. Камень преткновения
В это время король и весь двор пребывали в замке Блуа; среди принцев крови там находились принц Конде и Месье, герцог Орлеанский.
Королева отсутствовала. Уже год, как она, разгневавшись на кардинала, который был истинным королем, пребывала в замке Амбуаз, где у нее был свой небольшой двор, состоявший из недовольных и честолюбцев; но никогда за весь этот год Людовик XIII не справлялся о ней так часто, как в последние дни.
То, что мы собираемся рассказать, произошло за несколько дней до событий, развернувшихся в гостинице «У Единорога», владельцем которой был мэтр Сидуан.
Замок Блуа, хотя и принадлежал короне, редко посещался королем. Людовик XIII сюда приезжал редко, еще реже здесь ночевал и долгое время выказывал отвращение при виде следов крови, оставшихся на плитах пола большого зала со времен смерти герцога Гиза, и так и не стертых временем.
Месье, брат короля, то есть Гастон Орлеанский, напротив, очень любил этот замок и проводил в нем весь охотничий сезон, охотясь то в Шамбонском, то в Шамборском лесу, а иногда в лесу Блуа.
Кроме того, этот принц, которого кардинал держал как можно дальше от политики, нашел себе прекрасное времяпровождение: он понемногу разрушал и перестраивал замок Блуа. Никогда еще, даже во времена короля Людовика XII, который в этом замке родился, здесь не видели такого количества каменщиков. Принц расхаживал по стройке, отдавал распоряжения, и так увлекся этим строительством, что, по утверждению добрых буржуа города Блуа, ужинал с архитектором и мастером-каменщиком.
Мастер-каменщик и архитектор были иностранцами, — по словам одних, итальянцами, по словам других — испанцами. Архитектора звали дон Фелипе д'Абадиос.
Говорили, что искусству своему он учился в Италии и Греции; сам он даже утверждал, что проделал путешествие на Восток, чтобы изучить секреты арабских и индийских мастеров.
Через день Месье охотился. А если он не охотился, то был целиком поглощен делами восстановления замка Блуа. Туда и сюда сновали гонцы. Они постоянно приезжали в замок, с ног до головы покрытые пылью, и уезжали во весь опор. Откуда они прибывали и куда направлялись, оставалось совершенною тайною.
Дон Фелипе д'Абадиос иногда рассказывал не в меру любопытным буржуа, что у него есть в Испании брат, не менее искусный, чем он сам, и что они обмениваются планами и чертежами.
