Время бусово (СИ) - Пахомов Николай Анатольевич (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
— Неужели? — ухмыльнулся десятский, и рысьи глаза его загоре-лись зловещим огнем.
— Иди, спроси Всемогущего! Я подожду.
Неизвестно чем бы закончился сей диалог между вестником и де-сятским личной охраны вождя — скорее всего тем, что вестник бы усту-пил половину награды десятскому — если бы того не позвал их общий повелитель.
— Эй, стража, — раздался повелительный глас Джулата, — кончай баклуши бить да байки о степных кобылицах, приносящих златогривых скакунов, травить. Ко мне!
И когда в проеме кибитки вновь показалось бесстрастное лицо де-сятского охраны, приказал:
— Объявить о привале. И собрать ко мне тысяцких и сотника Кара-мара.
— Повинуюсь, — склонил голову в поклоне страж и, отъехав от ки-битки вождя на десяток шагов, заорал во все горло:
— Привал!
— Привал, привал, — покатилось по орде.
— Тысяцких к Всемогущему! — Надрывался страж.
— Тысяцких, тысяцких… — передавалось от всадника к всаднику.
— Сотника Карамара! — Закатывал глаза десятник охраны вождя.
— …Карамара, Карамара!
Так вражеская орда стала заходить в тыл войску князя Дажина, ув-леченного своим походом и ничего не подозревающего об этой опасно-сти. И сотник Карамар со своей сотней, усиленный еще полутора сот-нями всадников из других тысяч, поспешил с устройством засады на месте отступления своего и вражеского войск, чтобы нанести врагу удар с тыла. Хитры и опытны в ратных делах были степные разбойники. Хитры и опытны.
«Хай, — мысленно радовался Карамар, — если все получится, как задумано великим Джулатом, — быть мне тысяцким! Тогда третья часть всей добычи, добытой воинами, станет моим личным достоянием. И серебряные монеты, и золотые украшения, и пышнотелые красавицы-полонянки. Как это сейчас достается тысяцкому Джамилю. А чем я ху-же этого одноглазого и страшного на вид Джамиля, этого выскочки, когда-то оказавшего Джулату услугу в овладении родовым бунчуком вождя?.. — размышлял он. — Ничем! Но ему — все, а мне только угрозы, нагоняи и оскорбления… Но все изменится… Тэнгри не допустит, что-бы несправедливость продолжалась вечно. Момент настал — и я его не упущу… сотню положу, но своего добьюсь».
По смуглому, обветренному лицу Карамара, за долгие годы иссе-ченному знойными ветрами и колючими зимними снегами, блуждала таинственная улыбка, более похожая на оскал степного волка, вечно голодного и ненасытного, чем на настоящую улыбку человека.
Мечтания, одно радостнее другого, рождались в его давно не мы-той и не знавшей гребня кудластой голове. Воодушевляли, взбадривали, подстегивали, хмельным кумысом ударяли во все члены жилисто-костлявого тела. Заставляли то и дело подстегивать камчой лохматогри-вого скакуна.
ПЕРВЫЙ БОЙ
Не успели всадники Златогора вместе с коноводами и заводными лошадьми отбыть на три полета стрелы от подножия кургана, как из-за него, с ожидаемой по предсказаниям волхва стороны, показались пер-вые вражеские всадники на приземистых гривастых конях. Были они в пестрых халатах поверх стальных или же костяных доспехов, иные в волчьих шкурах, с растрепанными степными ветрами волосами, в лись-их малахаях, с короткими копьями в руках, кривыми мечами-саблями в ножнах на боку, круглыми щитами и луками в колчанах за спиной.
Даже малоопытному воину, впервые вставшему на тропу воинских походов, и тому было бы понятно, что вражеский отряд двигался в по-ходном строю в полной уверенности, что чужих воев не повстречает. Иначе бы о такой беспечности и речи не было!..
От неожиданности они остановились, закрутились, вздыбив лоша-дей, на месте. Но, собравшись всем отрядом, поняв, что впереди — лег-кая добыча, взвыли по-волчьи и, растекаясь в лаву, кинулись в погоню. При этом многие спешили не за лук и стрелы взяться, чтобы сразить нечаянно появившегося врага, а за волосяные арканы хватались в наде-жде полон взять. Излюбленный прием кочевников.
Три десятка русколанцев, заманивая преследователей видом легкой добычи, изредка огрызались стрельбой из луков, которая вряд ли при-носила какой-либо урон вражеским всадникам, лишь только сильнее разжигала в них задор и азарт охотника. Впрочем, отступление русичей было, что ни на есть самым настоящим, не наигранным, не искусным, — уходили полным наметом, — и потому никакого подозрения у преследо-вателей не вызывало. Степные преследователи, как мы уже заметили, стрельбы из луков по отступающим не вели, надеясь захватить малень-кий отряд в полон, а их коней сделать своей добычей. Они, расстилаясь на своих степных скакунах, только дико визжали — извечная привычка степняков вводить себя в боевой транс, а врага — в испуг и дрожь — и стегали нагайками своих коней, заставляя их лететь быстрее стрелы. Расстояние между ними и удирающими во все лопатки русичами хоть и медленно, но уменьшалось. Однако не успели последние вражеские воины вовлечься в атаку, как из-за кургана, в тылу нападающих, на пол-ном аллюре вырвалась вся сотня Аслана. Без криков и улюлюканий. Молча. Вместе со своими тонконогими конями стелясь над осенней степью. Длинноногие кони русколанцев были стремительней низкорос-лых степняков, и расстояние между степной ордой и сотней Аслана за-метно сокращалось. И вот в спину степнякам брызнули первые стрелы. И еще, и еще… Раза три или четыре русколанцы успели натянуть тети-вы своих дальнобойных луков, прежде чем взялись за копья.
Во вражеском отряде произошло замешательство — выпущенные русколанцами стрелы сделали свое дело, выхватив из лавы всадников и коней, сбивая темп атаки. Смертельно раненые кони падали со всего разбега на землю, подминая под собой своих наездников, внося разлад и сумятицу в стройность атаки. Многие степные всадники перестали виз-жать и настегивать коней, оборачиваясь назад, откуда их настигала смерть. Их атака захлебывалась. А сотня Аслана, окрыленная первым успехом, не теряя темпа, уже ударила в копья. Удар тот был страшен и жесток. Редкое копье русколанцев не находило себе жертву.
Преимущество степняков, выражавшееся в их численном перевесе, в один миг было уничтожено, и чужая лава из охотника превратилась в загнанную дичь. Редкие вражеские воины отваживались на сопротивле-ние: не так-то просто было на полном скаку развернуть лошадь для встречного боя. Тех же, которые пытались, полуобернувшись, стрелять из луков, снимали или меткой стрелой или узким жалом копья. Ужас вселился в сердца степняков. Знать, верховный бог Тэнгри оставил их своей милостью. Теперь одна надежда на выносливость степных коней.
«Вот и наш черед, — не переставая отслеживать ситуацию, решил Златогор. — У врага потери и паника. Нам в самый раз вмешаться».
— Поворачивай коней назад, — приказал он коноводам. — Прегра-дить запасными лошадьми степнякам дорогу к отступлению! Да живей, живей! — поторапливал он коноводов, первым начиная делать маневр разворота.
Не сразу, но коноводам все же удалось повернуть и своих, и завод-ных коней вспять.
— Прикрывайтесь заводными конями, — командовал волхв юными бойцами, — и стрелами их, стрелами!!! Да собаками травите! Собака-ми…
Бус и его друзья за время обучения привыкли понимать своего Учителя с полуслова. Вот и теперь, услышав команду, враз приступили к ее исполнению, отгораживаясь от вражеских всадников заводными лошадьми. Десяток Силича — тоже.
Били из луков теперь прицельно, а не как раньше при мнимом от-ступлении, лишь дразня. Со всей мощи. Оттягивая тетиву лука за правое ухо и резко отпуская ее. Не успела отпущенная тетива тонко дзиньк-нуть, а стрела отправиться в стремительный полет в поисках своей до-бычи, как рука русколанца уже торопливо вынимала из колчана очеред-ную вестницу смерти. И в лица очумевших и обезумевших от страха и безысходности врагов летели и летели каленые стрелы. Дико вскрики-вали раненые воины, жалобно ржали поверженные на землю лошади, беспомощно суча по воздуху жилистыми ногами.
Вносили сумятицу во вражеские ряды и грозные русколанские псы, пугая чужих лошадей, вскакивая им на спины, отчего те испуганно ржа-ли, делали «свечки», мешая всадникам вести бой. Доставалось от собак и самим всадникам: то за стопу зубами цапнут, то за ляжку в прыжке ухватятся. И тут уже мысли не о том, как сражаться, а о том, как от зу-бов пса избавиться.
