«Вилла Эдит» - Баринов Марк Михайлович (читать книги TXT) 📗
Прижавшись к углу здания, мы увидели возле подъезда только что подъехавший автомобиль. Из него кто?то вышел. Второй человек, стоя на крыльце, встречал прибывшего. Мы не различали в свете луны лиц, но ясно видели, как прибывший и встречавший коротко о чем?то переговорили и скрылись за дверьми.
Выждав несколько минут, Эдит постучала. Отворил старый немец.
– Входите, господа, – обернулась она.
Мы вошли в небольшой освещенный холл. В то же мгновение на улице завыла сирена: в городе была объявлена тревога. Мы сбросили шинели, оправили мундиры и мельком огляделись. Лицо Эдит было спокойно и холодно. Мы встретились с нею глазами, и она улыбнулась. Не так, как Эдит Хеймнитц – дочь фашистского генерала, а нашей, родной, хорошей улыбкой.
Повинуясь знаку Эдит, мы поднялись по ступеням, покрытым толстым ковром. Стены холла были отделаны мрамором, с них смотрели крикливые, безвкусные картины модернистов, на площадке стояли вычурные золоченые кресла.
Эдит подбежала к двустворчатой двери и одним толчком распахнула ее. Два человека в глубине комнаты, стоявшие с бокалами в руках возле столика, заставленного бутылками, резко обернулись при нашем появлении. Один из них – полный, откормленный, с бульдожьим лицом, а второй…
О, я сразу, мгновенно узнал его, несмотря на всю необычайность встречи! Перед нами в элегантном коричневом костюме стоял мой старый знакомый – американский капитан Клифтон Брандт.
Эдит сделала шаг навстречу своему “жениху” и сказала:
– Позвольте представить вам, Ульрих, моих друзей. – И, обернувшись в нашу сторону, показала рукой на Владимира, который стоял ближе к ней.
И вот тут произошло то, чего никто из нас не мог предвидеть: Клифтон Брандт узнал меня. Я заметил, как лицо его мгновенно изменилось, вытянулось, глаза расширились, и он, вдохнув в себя воздух, словно собираясь прыгнуть в воду, крикнул:
– Вольф! Русские!.. Стреляйте!
Думаю, если бы Брандт увидел привидение, оно не произвело бы на него такого впечатления, как наше появление. Возглас его был столь неожиданным, что ни Эдит, ни мои товарищи, ни сам Вольф в первый момент ничего не поняли.
Дальше все совершилось мгновенно. Я бросился на Брандта, схватил его, но он успел выстрелить. Я почувствовал сильный удар в плечо и резкую боль. Брандт выскользнул из моих рук и опрометью кинулся к двери. Пока у меня происходила схватка с Брандтом, Виктор бросился на Вольфа и ударом кулака оглушил его. Володя поспешно запер дверь на ключ.
– Кто из вас опознан? Почему? – резко обратилась к нам Эдит.
– Опознали меня, – ответил я. – Человек, который в меня стрелял, – американец, мы знакомы с ним по Северу.
– Какая досада! – с горечью произнесла Эдит. – Немедленно уходить! Взять с собой Вольфа и уходить. Ничего не потеряно.
Мне наскоро сделали перевязку. На это было затрачено не больше пяти минут, но они приблизили дальнейшие события. Лишь только мы собрались идти, как снизу донесся многоголосый шум. Виктор подскочил к окну. Зазвенело разбитое толстое стекло, в комнату ворвался морозный воздух. Нас отделяла от сада решетка в виде острых копий, перевитых железными виноградными лозами. Виктор с бешеным усилием навалился на нее. Мы еще по дивизии знали его “фокусы” с железными прутьями, которые он вязал в узлы, и с надеждой смотрели на друга. Эдит, безмолвная, тоже смотрела на окно.
Уже загрохотали шаги по лестнице, когда Виктор обернулся, тяжело дыша:
– Готово. Можно пролезть.
– Леонтьев, прыгай первым, принимай Эдит и Воронова с Вольфом, – распорядился я.
– Отставить! – голос Эдит был резкий и жесткий. – Леонтьев – вперед! Примите Воронова и Вольфа. Я – последняя.
Володя подбежал к окну, протиснулся сквозь решетку и исчез в темноте. Виктор, схватив безжизненное тело Вольфа, протащил его за собой сквозь решетку и прыгнул вниз. Я глянул в окно: внизу, возле стены виднелись силуэты Воронова и Леонтьева. Вокруг – никого: враги были уверены, что мы в мышеловке, и заранее торжествовали.
В дверь бешено заколотили. Прогремела автоматная очередь, и вслед за ней раздался громкий голос Брандта:
– Эй, Александр! Сдавайтесь! Нас много, на окнах решетки, вам не уйти.
Эдит, повелительным жестом указывая мне на окно, достала из висевшей у нее на руке сумки пистолет и выстрелила в дверь. Чувствуя, что теряю последние силы, я протиснулся между прутьев и прыгнул вниз. Меня поддержал Виктор. Через секунду рядом с нами была и Эдит. Володя уже сидел в машине.
Девушка схватила меня за руку, и мы побежали к калитке. Воронов с Вольфом на плечах бежал впереди. Леонтьев подъехал и ждал нас.
Эдит последней вскочила в машину. Володя дал газ, мотор взревел, и мы помчались прочь от виллы “Эдит”.
Бомбежка загнала патрули в железобетонные бункеры, и “мерседес” беспрепятственно несся по улицам города. Небо во всех направлениях пересекали прозрачно?серебристые лучи прожекторов. Глядя на эти перебегающие лучи света, можно было подумать, что огромный спрут шарит по небу щупальцами. Повсюду вспыхивали взрывы зенитных снарядов, небо чертили разноцветные искорки трассирующих пуль. То в отдалении, то совсем близко раздавались взрывы тяжелых фугасных бомб.
Я полулежал рядом с Володей, а Виктор и Эдит сидели сзади. Под ногами у них лежал не пришедший в сознание Вольф.
Эдит наклонилась к своему “жениху”, взяла его руку и прощупала пульс.
– Здоровье подполковника драгоценно для нас, – с усмешкой заметила она.
– Куда ехать? – спросил Леонтьев.
– На Инстербургское шоссе.
Замелькали заводские корпуса, пригородные парки. Мы подъехали к развилке дорог и увидели шлагбаум и бункер заставы.
– В боковых карманах дверец – гранаты. В переднем ящике – дымовые шашки, – бросила Эдит.
Мы приготовили оружие.
Шлагбаум был закрыт, и Виктор пошел по направлению к бункеру. Мы напряженно ждали. Не успел он сделать и двух шагов, как раздался треск автоматов из амбразур бункера. Наш друг упал.
“Значит, Брандт не терял времени и позаботился, чтобы заставы были предупреждены”, – мелькнула у меня мысль.
Механически, почти не думая, я метнул одну за другой две гранаты и дымовую шашку, Володя резко дал ход и машина сквозь клубы дыма подскочила к Виктору.
– Со мной все нормально, – услышали мы голос друга. Он лежал в нескольких шагах от шлагбаума и стрелял по амбразуре. Володя бросился к нему.
В это время сзади вскрикнула Эдит, и сразу же машину резко встряхнуло. Обернувшись, я увидел Вольфа, метнувшегося из машины. Эдит сидела, странно скорчившись, обхватив руками живот. Голова ее была опущена.
Вольф обманул нас. Он давно пришел в сознание и выжидал подходящий момент для бегства.
Забыв о раненой, я ринулся за ним, но, неловко ударившись плечом о дверцу, на миг потерял сознание. Очнувшись, увидел: Вольф, пригибаясь, зигзагами бежал к бункеру и кричал что?то визгливым голосом. Жандармы возобновили стрельбу из автоматов, стремясь отсечь дорогу Виктору и Володе, которые бежали наперерез Вольфу. Было ясно, что им не успеть.
Медленно подняв вальтер и стараясь унять дрожь руки, я три раза выстрелил, метя в голову фашисту. Вольф упал возле самой двери бункера. Два немца, выскочившие навстречу, поволокли его в бункер.
Мы не могли продолжать схватку. В любой момент могла появиться погоня. Друзья помогли мне сесть в кабину, и “мерседес” рванулся вперед, прямо по полю, в объезд шлагбаума. Володя включил внутреннее освещение, и мы на ходу осмотрели раненую.
Теплый шерстяной свитер, в котором осталась Эдит, сняв шубку в вилле, был пропитан кровью. Леонтьев осторожно разрезал его спереди. И без специалиста нам все стало ясно: в область живота нанесена глубокая ножевая рана. Не могу сказать тебе, дружище, что пережил я за эти часы. Из?за нелепой случайности сорвалось дело. А рядом со мной лежала тяжелораненая девушка, дороже которой для меня не было никого на свете. Я забыл о своей ране, не чувствовал боли, и все мои мысли были о ней.
