Французский поход - Сушинский Богдан Иванович (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
– Я помогу вам. Вы наверняка успокоитесь, услышав, что завтра я сама оставлю пансион. И никогда больше, ни при каких обстоятельствах, не намерена вспоминать о своем пребывании в нем. Не говоря уже о порядках, в нем царящих.
Маркиза подняла голову и внутренне встряхнулась. Откинувшись, она уперлась руками в постель позади себя и внимательно присмотрелась к Лили.
– Слово чести баронессы?
– Если здесь уместно вести речь о чести.
– Это мне нравится. Пришли бы вы с вашими заверениями раньше…
Не было бы спектакля, который вы со своим турком устроили во время пребывания здесь графа д'Артаньяна.
– Во всяком случае, все было бы по-иному; пока что давайте остановимся на таком варианте. – Маркиза дернула за звоночек. Почти мгновенно, словно она все это время ждала у двери, появилась леди Стеймен.
– Вина, мисс Стеймен, – приказала Эжен. – Две бутылки красного. Два бокала. И немного еды.
Вернулась леди Стеймен довольно быстро. Она сама наполнила бокалы и, подчеркнуто вежливо кланяясь, вышла. Ее пожелание спокойной ночи прозвучало двусмысленно и неуместно.
Осушив свой бокал, Лили принялась медленно раздеваться. Делая это, она незаметно наблюдала за Эжен. Глаза маркизы постепенно оживали, возгораясь огнем страсти.
«Наверное, точно так же смотрел бы на меня граф д'Артаньян, осмелься я вдруг раздеться перед ним в ту ночь, – подумала Лили. – Да, очевидно, так… Но тогда я не решилась. Тогда нет. Все это еще ожидает меня. Ведь, если вдуматься, что бы ни происходило после того, когда мы окажемся в постели, все равно Эжен – не мужчина. А значит, я по-прежнему останусь чистой и непорочной. Насколько это возможно после столь длительного пребывания в пансионе «Мария Магдалина».
8
Лес будто ждал, когда люди решатся въехать в него. Могучие кроны деревьев сразу же нависли над ними, как опавшие на землю темно-зеленые облака, а солнечные лучи растворились в косматых тенях-призраках, и над экипажем, над всадниками воцарилась напряженная гнетущая тишина, словно не в лес они углублялись, а спускались в мрачное подземелье.
– А ведь птицы в этом лесу не поют, – первой обратила внимание на причину столь странной тишины Власта. – Неужели их здесь вообще нет?
– Есть, но мало. Мертвецкий дух здешних болот отпугивает. Птенцы, которых они пробуют выводить над этими болотами, почти все гибнут, – объяснила Ольгица.
– Из зверей тоже, наверное, только волки и водятся.
– Значит, местные леса действительно бесовские, – на удивление спокойно заметила графиня. – Хорошие места для всякого сатанинства.
– Давайте и мы помолчим, – властно завершила разговор Ольгица. – Тишина небес рождается из молчания.
– Ничего себе: «тишина небес»! – Диана достала из сумки пистолет, положила рядом с собой на сиденье и, откинув голову на подзатылочную подушечку, попробовала задремать.
– Кажется, вскоре ей это удалось. Дорога оказалась мягкой, словно перина, и глушила всякую тряску и скрип колес. И все же это был не сон. Перед внутренним взором графини проплывали то бульвары Парижа, то веселая суета бала во дворце герцога Орлеанского, на который ее приглашали трижды, и чем она гордилась всю свою юность. А еще – окутанные вечерней дымкой рощи, посреди которых – то здесь, то там – отливали лунным светом плесы миниатюрных озерец, то есть все те пейзажи, которые она могла наблюдать со сторожевой башни родового замка графов Ляферов-Шварценгрюнденов. А вот и сам замок…
Треугольный дворик между тремя башнями цитадели, выстроенной из огромных камней на вершине нависшего над речным каньоном утеса. Крепостная стена с дубовыми, закованными в металл воротами, за которыми чернел уже давно не поднимавшийся подъемный мост. Древняя полуразрушенная часовенка по ту сторону моста, в которой нередко находили приют паломники, идущие в Рим или даже в Палестину. Там они не платили за ночлег, а слуги всегда старались доставлять им немного еды.
Этот полусон-полувидение захватил графиню столь стремительно и надолго, что, когда она очнулась и, отворив дверцу, выглянула из кареты, то по взошедшей над лесом луне с удивлением определила: а ведь уже около полуночи! Хотя не может такого быть: неужели она столько времени пробыла в этом нежном забытьи?
Высунувшись еще больше, графиня оглянулась по сторонам. Лес по-прежнему стоял угрюмый и молчаливый, а кучер безбожно дремал на передке, полностью полагаясь на инстинкты лошадей. Холодно поблескивали панцири клевавших носами гусар. Тревожно, и тоже, очевидно, в дреме, всхрапывали их кони.
То, что Диана видела сейчас, казалось ей продолжением некоего кошмарного сна. «Карета обреченных – в заколдованном разбойничьем лесу» – вот как должна была бы называться картина, если бы все, что происходило здесь в эти минуты, было перенесено на холст. Однако сейчас ей было не до живописных сюжетов: она нутром чувствовала, что вот-вот что-то должно произойти. Что именно – этого она знать не могла, но предчувствие, предчувствие… Еще минута – и…
– Графиня, – прошептал Кара-Батыр, неслышно приблизившись к ней. – В лесу появились люди.
– Какие еще люди? – прошептала в ответ Диана.
– Я видел двоих. Они быстро ускакали. Наверное, чтобы сообщить остальным. Я все время еду впереди и заметил их. Если они появятся снова, сразу же садитесь на коня. Попробуем уйти. Я прикрою.
– По дороге не уйдем, – усомнилась Диана. – Придется какое-то время прятаться в лесу.
– Только бы вовремя заметить их. Кстати, в вашем колчане – пятьдесят стрел. И все отравлены.
– Ядом нас обеспечила Власта? – не упустила своего момента Диана.
– Однако Власта то ли не расслышала, то ли промолчала.
– Нет, это персидский яд, который сохраняется на остриях и наконечниках довольно долго. Кроме того, у седла – два заряженных пистолета. Только что я их проверил.
– Предупреди поручика.
– Хорошо, графиня.
Хотя княгиня и татарин переговаривались шепотом, тем не менее хлынувшие в карету струи влажного лесного воздуха и голоса сумели-таки вырвать Власту из дремотного забытья.
– Какие-то странные видения посещали меня, – проговорила она, беззаботно, сонно потягиваясь. – Улицы Парижа. Ресторанчик на Монмартре. Долина с рощами. Озерца. Какой-то старинный замок с тремя башнями на утесе, обнесенный крепостной стеной, а рядом – то ли церквушка, то ли часовня…
– Что-что? – перебила ее графиня, пораженная рассказом Власты. – Только что ты все это видела?!
– А что, по-вашему, это какой-то плохой сон?
– Да сон, как сон. Дело в другом: почему ты решила, что все это «виделось» тебе в Париже? – как можно спокойнее спросила Диана, зорко всматриваясь при этом в ночную темноту. – Как ты, например, догадалась, что ресторанчик стоит не где-нибудь, а именно на Монмартре? Разве ты когда-нибудь бывала в Париже?
– А действительно, как?! – спохватилась девушка, удивленно пожимая плечами. – Ни в Париже, ни вообще во Франции я никогда не была. Но мне вдруг показалось, что все это я уже когда-то видела.
– Бред какой-то.
– Вполне согласна с вами: бред. Но чей-то голос объяснял мне: «Это Париж… Монмартр. Замок…». Постойте-постойте, вспомнила: это же был родовой замок графини… Э, да это же был ваш замок!
– Вот и мне кажется, что мой. Но с какой стати он являлся тебе? Как это могло произойти?
– Счастливицы, вы еще не разучились удивляться, – заговорила Ольгица, хранившая до сих пор таинственное молчание.
– Так, может быть, вы объясните, почему так происходит? – молвила графиня.
– Не нужно стремиться все тотчас же, немедленно объяснять, тем более что далеко не все поддается нашему земному пониманию.
– Но такого не может быть, чтобы мой замок и виды Парижа являлись человеку, который никогда не бывал в пределах Франции.
– Не нам дано определять, что должно происходить, а что не должно. К счастью, не нам. А пока что скажу вам, что сейчас будет река. Ты слышишь, Власта: та самая река, на которой, чуть ниже моста, по течению, за лесом, находится имение Ратоборово.
