Список Мадонны - Форан Макс (читать книги онлайн бесплатно серию книг .txt) 📗
Пока эта отвратительная сцена разыгрывалась перед ее глазами, Анжела почти инстинктивно подхватила платье и натянула его себе на голые плечи. Ее мысли смешались, когда Бернард выпрямился и вытер губы льняным платком, выбросив его в темноту.
Помедлив немного у перил, Бернард повернулся к ней.
— Прошу прощения, синьорина Пьетро. Без сомнения, я съел что-то не то. Хотя я думаю, что вам приходилось уже видеть такое. — Он выдавил из себя добрую улыбку. — Пожалуйста, одевайтесь. Как видите, сегодня меня подвел живот. — Он повернулся к девушке спиной и начал что-то писать в тетради с переводом «Освобожденного Иерусалима». У него тряслись руки.
Анжела молча оделась. Ее смятение принимало конкретные образы. Голова с темно-каштановыми волосами, трясшаяся у нее на груди, и холодный, маленький, безжизненный член в ее руке. «Сегодня меня подвел живот».
Придя в себя и начав причесывать волосы, она заметила, как Бернард взял со стола кошелек. Она поняла, что он собирался сделать. Пока Бернард шел к ней, позвякивая кошельком, она заплакала. Сквозь свой гнев Анжела с трудом разбирала, что он говорил ей о встрече с благородными молодыми людьми в кофейне Лоретти.
— Все, что от вас требуется, синьорина Пьетро, это оказывать мне знаки внимания в присутствии моих друзей, чтобы со стороны казалось, что мы любовники.
Анжела с криком бросилась вперед, выбила у него из руки монеты, рассыпав их по полу. Слова сумбурно слетали с ее губ:
— Нет! Я не возьму этих денег. Ты думаешь, что меня можно купить, как шлюху? Я одно скажу вам, синьор. Каждая горничная и каждый лакей в Генуе узнают вскоре, что сын Винсента Биру — евнух, который никогда не сможет удовлетворить ни одну женщину. И что вместо семени он может выделять только остатки своей пищи. — Истерично рассмеявшись, Анжела убежала.
Бернард остался стоять на месте. Он не отводил взгляда от двери, захлопнувшейся за Анжелой, в течение целых десяти минут, словно загипнотизированный. Он пытался объяснить себе логику произошедшего. Только сжимавшиеся и разживавшиеся пальцы указывали, насколько он возбужден.
Из прихожей послышался шум. Пришли родители. Они вернулись раньше, чем ожидалось. Он поспешил укрыться в своей комнате. Оказавшись в ней, он улегся в постель и дал волю своим чувствам.
— Сосуды дьявола, — прошептал он.
Слезы навернулись ему на глаза. Бернард Биру заплакал в первый раз в своей взрослой жизни, глуша свои рыдания подушкой.
На следующий день Бернард проснулся поздно и угрюмо ковырялся в яйцах-пашот до тех пор, пока они не превратились в несъедобную массу. Он вышел из дома в состоянии полного отвращения ко всему, сопровождаемый разнообразными голосами. Последующие шесть часов он бродил по грязным проселкам, заброшенным тропам, сначала к оливковым рощам, потом на покатые склоны холмов, поросшие травой, пока не вернулся к скалистому берегу. Он пытался уйти от этих навязчивых скрипучих голосов и вспышек света, терзавших его, пока не свалился без чувств.
Бернард очнулся, когда солнце уже почти опустилось за морской горизонт. Голоса и вспышки утеряли свою настойчивость, головная боль ослабла.
Он поднял куртку, встал и пошел куда глаза глядят. Он потерпел неудачу, осквернив себя женщиной. Он пришел не туда, ведомый неизвестной силой. Он остановился, посмотрел на море, и голос вновь зазвучал, настойчивый и ясный, мягкий и ласковый: «Ты не потерпел неудачу, Бернард. Твой опыт с падшей женщиной — это начало твоей судьбы».
Бернард развернулся и направился к своему убежищу, которое было менее чем в километре от того места, где он стоял.
Через час в собирающихся сумерках он уже спешил домой. Его шаги были тверды и уверенны, словно груз свалился с его плеч. Он видел эту женщину снова, на этот раз она злобно смеялась. Она больше не выглядела девчонкой прислужницей, это была грязная женщина.
Во всем был свой смысл. Опыт, который он приобрел с этой потаскушкой служанкой, был предупреждением. Поскольку он поколебался в своей решимости, зло попыталось соблазнить его. Он прикасался к ее отвратительным губам, дотрагивался руками до ее мерзкого, извивающегося тела. Этого не случится более никогда.
Если первое видение оправдывало его, то от второго он пришел в неописуемое возбуждение. Поднявшись во всю высоту пещеры, оно было очень внушительным. Лицо, закрытое капюшоном, красиво украшенный наплечник, закрывавший грудь, и протянутые манящие руки не вызывали сомнения в том, кто это был. И он подсчитал их, семь теней, танцевавших вокруг одетой в рясу фигуры. Внутри него, нарастая, поднимался восторг радостной толпы. Его звала судьба. В Рим, в монастырь! В приют, где женщины были не нужны и нежеланны. В то царство, где власть одновременно мистична и реальна. Для мужчин церковь всегда была средством, но не для достижения той цели, для которой она была нужна ему. Это было так очевидно. Рим! Город идеальный для таких, как он, избранных для величия. Путь был ясен. Он должен был пойти и немедленно поговорить с отцом.
Несмотря на кажущуюся простоту и открытость, Винсент Биру был очень проницательным человеком. Три десятилетия в таком нестабильном деле, как судоходство, научили его читать в умах людей так же, как его сын читал написанное в книгах. Но, стоя накануне вечером у дверей комнаты сына с бутылкой портвейна и двумя пустыми стаканами в руках и слушая его всхлипывания, он почувствовал себя в полной растерянности. Его также смутили монеты, разбросанные по полу библиотеки. Удивление вызвал и легкий запах духов его жены, и платочек с кружевами, найденный им на кожаной кушетке. Но все, что он воображал себе, не шло ни в какое сравнение с тем ужасом, который он испытал при виде сына за столом во время завтрака. Мальчик был похож на привидение. Одет он был непривычно небрежно, лицо осунулось и побледнело, а в глазах застыло такое выражение, которое ему приходилось видеть и ранее, но не у своего сына. Он видел такое выражение на лицах врагов, над которыми брал верх, у капитанов, которых запугивал, и у соперников, которых бил в драках во многих тавернах от Марселя до Неаполя.
Догадка осенила его к концу завтрака. Новая горничная Анжела подходила к столу, неся кофе. Бернард пробурчал что-то себе под нос, вскочил и убежал в свою комнату. Теперь все стало понятно. Его сын поступил как дурачок. Он связался с этой симпатичной служанкой и, возможно, бесился по этому поводу. Этого было достаточно, чтобы обеспокоить Винсента. Может быть, она наградила его чем-нибудь? У таких девиц, как она, в хозяйстве всего хватает. Большинство подарков легко излечимо, и он не был с ней настолько долго, чтобы подхватить что-нибудь серьезное. Шантаж? Старая уловка, но легко решаемая таким мудрым и понимающим отцом.
Винсент просматривал несколько неоплаченных счетов, когда сын зашел в библиотеку и сел на свое место напротив большого дубового письменного стола. Он заговорил не обычным для себя ровным тоном, а скорее возбужденно выкрикивал:
— Отец, я должен поговорить с тобой о деле чрезвычайной важности! — Бернард достал из-за спины бутылку и поставил ее на стол. — Оно настолько важно, что за него стоило бы выпить даже в твое отсутствие.
«Боже милостивый! — подумал Винсент, глядя на то, как его сын разливает красное вино. — Что этот дурачок наделал? Если он полагает, что женится на этой потаскушке?..»
Хотя вслух он с улыбкой произнес:
— Конечно, пожалуйста, Бернард. Ты знаешь, как однажды сказал мой отец, сюрпризы бывают только двух видов: хорошие и плохие. И они связаны либо с деньгами, либо с женщинами. Каков же твой? Хотя могу заранее сказать, что я более чем догадываюсь. Полагаю, что ничего такого, что не могло бы быть решено разумным путем. — Он откинулся в своем кресле, пока Бернард ставил бокалы на стол. — Ну, Бернард, за что или за кого мы пьем?
Наступила длинная пауза. Бокалы так и не были подняты. В глубине души Винсент почувствовал какое-то беспокойство. Голос сына прозвучал размеренно и неторопливо, словно он говорил, ожидая отпора:
