Тайная история Леонардо да Винчи - Данн Джек (читать книги онлайн .TXT) 📗
— Леонардо, я позволил себе познакомить его светлость с твоими изобретениями и твоим письмом Великолепному.
— Я нашел их весьма интересными, — заметил Деватдар.
— О чем ты говоришь, маэстро Тосканелли? — спросил Леонардо.
— О твоих военных изобретениях: бронированных повозках, взрывающихся стрелах, машинах, что могут летать и сбрасывать гранаты на врага, чтобы убивать и вносить замешательство, — пояснил Деватдар. — О да, маэстро Леонардо, это очень интересное письмо. А если к тому же ты действительно можешь сделать все это, то будет куда как интереснее.
— Но как это письмо попало к тебе? — Леонардо обращался к Тосканелли, упорно пропуская мимо ушей слова Деватдара.
— В этом повинен я, Леонардо, — сказал Пико делла Мирандола. Говорил он глухо, обычно бледные его щеки горели. — Я знал о твоем письме и рассказал о нем доброму маэстро. Маэстро попросил показать ему письмо.
— А Лоренцо? — спросил Леонардо.
— Он считает тебя художником, Леонардо. Он не видит в тебе инженера.
— Но он же знает о моих изобретениях.
Пико засмеялся:
— Он — Лоренцо. Он сам выбирает, что знать и что видеть. А после смерти мадонны Симонетты…
— Леонардо, Пико, — вмешался Тосканелли, — вы неучтивы к нашему почтенному гостю.
— Вовсе нет, — возразил Деватдар. — Я вижу, маэстро Леонардо расстроен, и готов просить прощения, ибо в этом есть моя вина. Айше!
Женщина в вуали бесшумно подбежала к нему. На ней был длинный жилет с глубоким вырезом, обнажавшим половину полной груди. Меж грудей у нее была татуировка — сцепленные голубые круги; длинные изящные пальцы были красными от хны. Голову ее скрывала шелковая накидка, глаза были подведены. Хотя лица ее было не разглядеть — только темные блестящие глаза, — Леонардо решил, что она красива.
Деватдар заговорил с ней по-арабски и кивнул на Леонардо.
— Маэстро Тосканелли был столь любезен, что позволил мне развлекать его и его гостей, — сказал Деватдар. — Я настаиваю, чтобы мне было разрешено возвратить часть тех почестей, которые он оказывает мне и моей свите всякий раз, когда я посещаю ваш прекрасный город. А потому сейчас вы попробуете наш кофе из Эль-Ладикии, ароматизированный серой амброй, — пейте его, вдыхая дым из своих трубок.
— Этот дым дурманит, — сказал Пико, и Леонардо лишь сейчас понял, что его друг опьянен.
Человек, сидевший подле Мирандолы — его представили как Христофора Колумба, — тоже выглядел захмелевшим. Лицо его горело.
— Мы называем это снадобье гашишем, — сказал Деватдар. — Мне, когда дым наполняет мои легкие, нередко являются джинны. Ты их еще не видишь?
— Нет пока, — отозвался Христофор, покачивая головой. — Но сейчас еще сумерки, а им, наверное, нужна тьма. — Генуэзец по рождению, Колумб говорил по-итальянски с легким испанским акцентом. С виду он был ровесником Леонардо — низкорослый, мускулистый, с грубоватыми чертами лица. — А ты, маэстро Леонардо, ты видел джиннов?
Леонардо неохотно принял трубку и кофе от женщины по имени Айше. Он сжал в ладони теплую чашку и взял трубку — лишь тогда Айше отошла от него.
Леонардо затянулся смолистым дымом, и у него перехватило дыхание. Из вежливости он снова приник к янтарному, инкрустированному золотом мундштуку трубки. Чувства его вроде бы не изменились, но вдруг ему стало тепло; и теплая точка в груди вроде бы расширялась…
И сам он вроде бы расширялся.
— Ну, маэстро Леонардо? — не отставал Христофор. — Ты видишь джиннов?
— Если и вижу, то не знаю этого, — сказал Леонардо. — Что такое джинны?
— Ты разве не читал «Тысячу и одну ночь», маэстро? — удивился Христофор.
— Он говорит о книге, где собраны тысяча и одна история, — пояснил Деватдар. — Повести очень древние. Там можно найти описание джинна. Но мессеру Христофору следовало бы сослаться на священный Коран. — Эти слова прозвучали откровенной насмешкой над Колумбом. — Пророк учит нас, что джинны сотворены из огня. Это отдельный род существ, как люди, ангелы и демоны. Джинны принимают разные обличья, человеческие тоже, — тут он глянул на Христофора, словно тот и был одним из таких вот джиннов, — могут появляться и исчезать.
— Маэстро Тосканелли убедил меня, что твои знания беспредельны, — сказал Христофор, обращаясь к Леонардо. — Я поражен, что ты мог оказаться в неведении относительно…
— Христофор! — вмешался Тосканелли. — Теперь неучтив ты. — Он обратился к Леонардо: — Мой молодой друг склонен к матросским шуткам. Он только что вернулся героем. Его корабль был подожжен в сражении при мысе Сан-Висенте, но Христофор спас его и уплыл в Португалию.
— Героем, но с чьей точки зрения? — спросил Куан Инь-ци. — Он бился на стороне португальцев против своей родины — Генуи.
— Вам это не по нраву? — спросил у него Христофор.
Куан смотрел на него в упор, словно разглядывая интересный, но тем не менее всего лишь природный феномен, вроде луны или солнца.
— Я не погиб потому, что избран Богом для исполнения божественной миссии, которая превыше народов и правительств.
— И что же это за миссия? — спросил Куан.
— Исследовать край света, причем никакие вычисления, ни одна карта в мире не помогут мне.
— А что же поможет? — Куан откровенно развлекался.
— Пророчество, — просто сказал Христофор. — Если вам требуется доказательство, что я честен, вы найдете его в Книге Исайи или в Первой книге Ездры.
Никколо наклонился к Леонардо и сказал:
— Он безумен.
— Тише, — отозвался Леонардо.
— Айше, — негромко позвал Никколо женщину, что приготовила трубку для Леонардо.
Она обернулась, и он попросил трубку для себя.
— Нет, Никколо, совершенно точно — нет, — сказал Леонардо.
— Я для тебя еще ребенок?
— Ты для меня не ребенок, — возразил Леонардо. — Но…
Он чувствовал себя пустым, словно высосанным, мозг его истончился. Гашиш струился сквозь него, обволакивая легкие, замедляя ток крови и превращая ее в дым.
Айше что-то сказала Деватдару по-арабски, а он, в свою очередь, обратился прямо к Никколо:
— Да, сын мой, ты конечно же можешь сколько угодно вдыхать дым и пить кофе, но вот твой младший друг Тиста не должен пробовать ничего, кроме еды: ему уготована нами особая роль.
Слуга Деватдара готовил трубку для Никколо; Леонардо посмотрел на посланника калифа.
— Добрый маэстро… — начал он, привставая.
Но Деватдар наклонился к Леонардо и прошептал:
— Не тревожься о своем подопечном, маэстро, он получит только крепкий табак.
Никколо между тем затянулся — и тут же закашлялся. Несколько человек в тюрбанах рассмеялись и принялись переговариваться по-арабски. Лицо Никколо вспыхнуло. Он уставился в пол, и Леонардо, сидевший рядом, потрепал его по плечу.
— У меня тоже першило в горле, — сказал он тихо. — Ужасная гадость, верно?
Леонардо казалось, что у него слипаются внутренности, зато зрение обострилось необычайно.
— Готов ли твой юный друг? — спросил Деватдар.
— Никколо, он обращается к тебе, — сказал Леонардо.
Никколо повернулся к Тисте, и тот кивнул.
— Да. Но к чему он должен быть готов, шейх Деватдар?
— А это, мой юный синьор, ты скоро узнаешь.
Деватдар поднялся и повел Тисту в другую комнату, где на подставке была приготовлена жаровня, полная углей и благовоний. За ними потянулись остальные. Деватдар кивнул Айше, и она раздула угли; он в это время нацарапал что-то на листке бумаги и тут же разорвал его в клочки.
Комната быстро наполнилась дымом и тяжелым приторным запахом ладана и семени кориандра.
Леонардо трудно было дышать, и он гадал, испарения каких еще трав и снадобий он вдыхает. Он чувствовал себя связанным. Все его чувства обострились; он слышал каждый шепот и вздох, чуял все оттенки запахов, видел похожие на людей тени.
Джинны…
Тиста, стоявший рядом с жаровней, закашлялся. Когда кашель прошел, Деватдар сказал:
— Мой добрый друг маэстро Тосканелли поведал мне, что из его студии было похищено несколько важных предметов, в том числе ценная латунная астролябия. Я обещал продемонстрировать, как может истинная магия помочь отыскать вора. В конце концов, это наименьшее, что я могу сделать для своего любезного хозяина. — Он взглянул на Тосканелли и с улыбкой поклонился. — Добрый маэстро не верит в магию… пока.
