Приключения Мишеля Гартмана. Часть 1 - Эмар Густав (электронные книги без регистрации .txt) 📗
— Да, кажется, так их называют. В особенности старайтесь хорошенько разыграть вашу роль, а то если справедливо то, что говорят об этих людях, мы погибли; никто из нас не выйдет живой из этого дома. А с Паризьеном я не знаю что мне делать. Признаюсь, я очень затрудняюсь.
— Не беспокойтесь обо мне, — ответил Паризьен угрюмым тоном. — Если люди, о которых вы говорите, таковы, какими вы описываете их, мы просто бросимся в волчью пасть. Оставьте меня на воздухе; я дождя не боюсь, у меня шкура дубленая; я засяду в ветвях дерева перед домом и буду служить вам часовым; если с вами случится что-нибудь, кто знает, может быть, я могу вам помочь.
— Это так, — сказал контрабандист, два или три раза качая головою. — Ну, пусть будет так, Паризьен, я дам тебе ружье, а ты смотри в оба.
— Будьте спокойны; мне не в первый раз стоять на часах. Не так ли, капитан?
— Это правда, мой милый; только будь осторожен. Помни, что мы полагаемся на тебя.
— Конечно, капитан. Где же мое ружье?
Контрабандист вытащил его из-под соломы и отдал Паризьену вместе с патронами.
В эту минуту повозка повернула за угол дороги и показался довольно яркий свет, мелькавший сквозь деревья.
— Видишь этот свет, Паризьен? — продолжал контрабандист. — Мы идем туда. Ты же не трогайся с места, прежде чем услышишь крик совы два раза, вот так, слышишь?
Оборотень закричал как сова.
— Хорошо, — сказал зуав, — продолжайте путь, а я пойду вперед; не занимайтесь больше мною, это решено. Счастливого успеха, капитан.
Зуав взял ружье под мышку, бросился в кусты и исчез.
— Предупредите дам, — сказал контрабандист Мишелю, — их надо предупредить, чтобы они лучше играли роль.
Повозка продолжала путь. Чем более подвигались вперед, тем более огонь увеличивался и казался ярок.
Дом был двухэтажный. Он был построен между двором и садом и имел десять окон спереди и четыре с каждой стороны.
Направо и налево находились конюшни и людские.
Стены были очень высокие, крепко построенные. По своей наружности дом этот занимал середину между богатой фермой и сельским замком.
Над домом был бельведер в виде голубятни, на верху которой вертелся флюгер.
Три окна среди фасада в первом этаже были освещены. Крепкая решетчатая калитка с внутренними ставнями вела на двор. Возле этой решетки пробили низкую дверь в стене. Форточка служила для ежедневных потребностей жителей.
Перед домом деревья были вырублены так, что составляли кругообразную платформу. Но в середине этой платформы оставили столетний дуб, ветви которого покрывали значительное пространство и распространяли около себя темноту.
Подойдя к дому, капитан и контрабандист разменялись улыбкой, взглянув на дерево.
Они не ошибались. Паризьен устроил свою обсерваторию среди его ветвей.
— Кстати, — сказал Оборотень на ухо капитану, — вы пароля не знаете?
— Какого пароля? — спросил тот тем же тоном.
— Пароля, который отворит вам двери дома.
— Какой он? Вы знаете?
— Конечно. Вот он — не забудьте: Gott, Koenig Wilhelm [2]. Если вас спросят, вы скажете эти три слова. Вам ответят словом: Vaterland [3].
— Это все?
— Да, и вероятно дверь будет вам отворена на две половинки. Теперь будьте внимательны, мы приехали. Заметьте, как я постучусь; это может служить вам впоследствии. Но что это я! Главное-то и забыл.
Он сунул ему в руку серебряную монету.
— Это что такое?
— Вы видите, монета в пять франков.
— Но у меня таких множество.
— Не таких. Она проткнута пятью дырочками, расположенными в некотором порядке. Это знак, по которому вас должны узнавать. Если вам скажут: можете вы заплатить за издержки? Вы ответите да и покажете эту монету.
— Что все это значит?
— Мне нет времени отвечать на ваши вопросы. После, если вы хотите, я скажу вам все. Черт побери! Капитан, вы все забываете, что я контрабандист и должен знать многое, неизвестное никому.
— Это правда; я виноват. Мы пришли?
— Да, пришли.
— Ну так войдем.
Контрабандист подошел к двери, но вместо того, чтобы позвонить или постучаться, он начал насвистывать странную арию минуты три, потом приподнял молоток у двери, три раза постучал скоро, два раза в коротком промежутке, а шестой раз громче всех.
Почти тотчас послышалось некоторое движение внутри, как бы шум приближавшихся шагов.
Форточка отворилась и лицо, черты которого нельзя было узнать, появилась в форточке.
— Кто стучится в такой час в дверь спокойного дома? — спросил мрачный голос.
— Тот, для кого все часы одинаковы и который ходит и днем, и ночью, друг зарейнских друзей.
— А! А! Это вы, Оборотень, — продолжал голос на этот раз дружеским тоном. — Что вы делаете в такую погоду?
— А! Вот видите, герр Матеус, я провожаю путешественников, которые имеют дело до ваших господ и просили меня привести их сюда. Не удивляйтесь их наружности, они переодеты и принуждены скрываться.
— Гм! — продолжал невидимый привратник. — Все это не очень ясно. Я боюсь, не сделали вы какой-нибудь неосторожности, Оборотень?
— За кого вы меня принимаете, герр Матеус? Я знаю толк в дичи. Меня никогда не заставят принять фазана за жаворонка, а протестанта за римлянина.
— Да, да, я знаю, что вы хитры и преданны и что на вас положиться можно.
— Вы имели уже доказательства. Помните, последний раз, как я вам принес…
— Хорошо, хорошо; не к чему говорить об этом на воздухе, — с живостью перебил привратник. — Где ваши путешественники?
— Недалеко, в моей повозке.
— Сколько их?
— Трое, мужчина и две женщины.
— Позовите мужчину; я должен его видеть.
Контрабандист обернулся к Мишелю и сказал ему по-немецки:
— Пожалуйте сюда. С вами желают говорить.
Он скромно отошел, чтобы пропустить молодого человека. Мишель подошел и, подойдя к форточке, сказал шепотом, как ему сказал Оборотень.
— Gott, Koenig Wilhelm.
— Vaterland, — отвечал привратник. — Подождите.
— Он здесь, — продолжал невидимый, — я пойду говорить с господами. Я надеюсь, что несмотря на поздний час, вас не откажут принять.
Форточка закрылась. Прошло несколько минут, потом забренчали запоры и дверь отворилась.
— Вы можете войти, — сказал человек в черном платье, высокий, худощавый, мрачные черты которого и бледное лицо имели что-то аскетическое и монастырское.
Этот человек, которого Мишель узнал по голосу, был тот самый, который уже с ним говорил.
Повозка выехала на довольно обширный двор, в глубине которого, именно напротив решетки, находилось двойное крыльцо, которое вело в дом, и на ступенях которого пять или шесть человек стояли неподвижно и безмолвно.
— Оборотень, — продолжал привратник, — вы можете поставить вашего осла в конюшню, а повозку в сарай, когда дамы выйдут оттуда. Вы знаете, где кухня; если вы голодны, ступайте закусить, потом прилягте на сено. Ваши путешественники проведут ночь здесь. Господа соглашаются оказать им гостеприимство.
Обе дамы вышли из кареты и закутались в плащи, укрываясь от дождя.
— Ступайте за мною, — продолжал привратник, державший фонарь.
Он пошел к зданию, составлявшему часть службы, и ввел наших трех действующих лиц в комнату, освещенную лампой, висевшей на потолке, и сделав им знак сесть и заперев дверь, сказал, обращаясь к Мишелю:
— Вам не безызвестно, что мы живем в трудные времена. Мои хозяева бедные фермеры, с большим трудом достающие себе пропитание и едва сводящие концы с концами. Вы ночуете здесь; вам дадут две комнаты и ужин, если вы желаете; но извините меня, если сделаю вам вопрос, который, судя по вашей одежде, не может вас удивить.
— Спрашивайте, я готов вам отвечать, — сказал Мишель.
— Вы знаете, что всякий труд заслуживает вознаграждения и что если тратишься, то желаешь получить барыш.
2
Бог, король Вильгельм.
3
Отечество.