Прощай, Ариана Ваэджа! (СИ) - Странник Стелла (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
— А что в них? Что-то особенное? — заинтересовался Сибирцев.
Арбенин покосился на него. Ну вот, во всем он видит чудеса! То «ведьмин круг» из рыжиков так разбередил воображение, что признал случай мистическим, да еще и высказал предположение, что кроется в нем аж вековая тайна... То связал найденный амазонит с таинственными амазонками! Ну, а теперь — увидел что-то непостижимое в обычной протоптанной дорожке! Какой он, однако, суеверный!
— Может, и нет ничего... — загадочно произнес Васька, — но люди называют ее Тропой в Прошлое.
— Даже так? — сухо спросил Арбенин.
— Сам я из Ныроба, так что подробностей не знаю.
Подвода свернула налево и скрылась из вида за поворотом, огибавшим кромку леса. А трое путников решительно ступили на ту самую Тропу в Прошлое.
Широкоплечий Сибирцев шагнул первым, опираясь на палку, за ним — Арбенин и следом — Сиротин. Точно так же, как и тогда, в пещере. Подумав об этом, Николай вспомнил последние «картинки» едва не завершившегося трагедией похода. Вот сели они передохнуть в странном зале... И как там переливались под светом фонарей, мерцали красными всполохами вкрапления кальцита — и в стенах, и в потолке... но особенно — в розовой деве! В деве с улыбкой Джаконды! В деве, которая так походит на Веру! На его Веру в тот последний день, когда сидела она в розовом платье в кресле... такая гордая и холодная... как каменная.
Последние красочные минуты — да, именно в розовом зале! А за ним — беспроглядная темнота! Пропасть в вечность! Ворота в пресподнюю! И опять Иван пошел первым! Арбенин обогнал Сибирцева:
— Давай я за впередсмотрящего! Да, и если нужно будет передохнуть — скажешь!
***
Прошли они версты две, не больше. Тропинка, действительно, петляла вдоль леса, не углубляясь в него. А он не казался дремучим и угрюмым, напротив — совсем редким, и лишь вдалеке перемежался частоколом елей и пихт. А вот здесь повернула в лес! И вскоре снова из него вынырнула! Видно, так короче! Николай прислонился к стволу рослой березы и огляделся. Открывался вид на огромную поляну, покрытую зеленой травой, нигде не притоптанной и не пожухлой, хотя послеполуденное августовское солнце светило довольно ярко. Желтой окантовкой девственной растительности стали всполохи цветущего адониса. Они притягивали взгляд яркими лепестками, так похожими на ромашку. По левую руку, то есть, на востоке, виднелись невысокие горные хребты. Уральские горы? Нет, не должно быть! И разве в этих местах вообще есть горы?
Арбенин отлично изучил географические карты — Чердынского уезда, Пермской губернии, да и всего Урала. Неужели врут они? Или что-то здесь не так? Странное ощущение чего-то неизведанного не покидало его. Вроде бы обычные места, однако... казались они вместе с тем и таинственными. В голове промелькнула мысль о том, что только недавно чуть не упрекнул Ивана в суеверии, а сам — туда же...
Вначале показалось, что от волнения привиделось, когда взгляд упал на шагающего по краю поляны в сторону гор человека в странной одежде. Но потом понял, что видят его и другие путники, когда Иван помахал рукой незнакомцу, а чтобы привлечь его внимание, приложил ладони рупором ко рту:
— Эй, эге-гей!
А потом и вовсе попытался вступить с незнакомцем в диалог:
— Здорово, отец! Далёко ли путь держишь? — прогремел его бас, натренированный во время репетиций в университетском хоре.
Странный путник не откликнулся, хотя, как показалось Арбенину, посмотрел в их сторону, а может быть, просто на лес, из которого те выходили. Одет он был совсем не по моде — в домотканое белое платье вроде женского, из-под которого при ходьбе выглядывали острые коленки. Подпоясавшись широким кушаком. В старинных онучах, перекрещенных на икрах ног... Но особенно нелепо смотрелись длинная черная бородка и взъерошенная рыжая шевелюра, давно не знавшая ножниц цирюльника.
Удивительной была и ноша этого человека, которую он, однако, не тащил на себе, а ловко катил перед собой — огромное колесо, совершенно не похожее ни на те, что делают для телег, ни на те, что есть у автомобилей. Даже со стороны видно, насколько важен был для путника этот предмет: мужик бережно поддерживал его, если на пути встречались препятствия вроде тяжелых ветвей деревьев или же еще не рассыпавшихся трухлявых пней.
Незнакомец напоминал крестьянина с картинки из старинного журнала, именно того, где есть публикация об отмене крепостного права. Но вот злосчастное колесо — оно ассоциировалось с куда ранними временами — когда вот такие два колеса с четырьмя спицами поддерживали красную колесницу египетского фараона Тутмоса Третьего, сражавшегося с ханаанскими царями... А может быть, даже — и Александра Македонского, устроившего поход в Северо-Западную Индию? Нет, скорее, оно походило на колесницу времен легендарных шумеров.
Эту тему маленький Николя когда-то усердно изучал в гимназии и поэтому отлично помнил и сегодня. Вот почему картинка «мужик с колесом» так разбередила его воображение!
Тем временем незнакомец с колесом, еще раз оглянувшись на путешественников, пронзил их острым взглядом, однако в нем ничего не отразилось — никак, он их вообще не увидел, и направился в сторону холма. Казалось, еще пара секунд, и фигура увлеченного своим занятием человека появится на пологом склоне, однако... Однако... она словно растворилась в воздухе, едва коснувшись ступнями рассыпанных у подножия горы камней.
Над окрестностями нависла тишина, о которой так точно говорят — мертвая. Не слышно было ни шелеста ветра, ни шума камней, которые только что шуршали под ногами чудаковатого странника. И только где-то далеко-далеко прокуковала кукушка, словно извиняясь за свое вынужденное выступление, скорее всего, ее попросили об этом жители близлежащих деревень, надеясь узнать отведенный судьбой срок.
— Николай! — не дождавшись ответа, Иван потянул того за рукав плотной хлопчатобумажной куртки. — Смотри! Смотри! Старик пропал!
— Да вижу! Вижу! — тот продолжал стоять как вкопанный, прислонившись к березе. — Давайте передохнем немного, смотрю, Богдан совсем притомился...
Паренек только улыбнулся и стащил с головы картуз. Копна пшеничных волос рассыпалась по лбу, он ее поправил.
— Пожалуй, ты прав! — Иван подошел в широкому пню и присел на него. Стащил сапоги и начал перематывать портянки. — Уж давно пора переобуться, да не во что...
Он посмотрел на Арбенина, видимо, раздумывая, как он отреагирует на этот вопрос:
— И что это за дед здесь разгуливал? Какой-то он странный... вроде как не нашего времени... Вот и Васька сказал, что Тропа в Прошлое...
— Да он сморозил глупость, а ты и веришь! — вырвалось у Арбенина, хотя он сам сомневался в сказанном.
— А вообще-то... странный не столько его вид... кто его знает, какая мода в местных глухих деревушках... Странно то, что человек прям на глазах пропал, — добавил он уже вполголоса, словно размышляя сам с собой.
Он поискал взглядом, куда бы присесть. Да, вот подходящая коряга. Удобнее устроился и развязал вещмешок. Достал из него свернутую вчетверо географическую карту и бережно разгладил ее. Точно! Отсюда горы не видно. Они на востоке от Чердыни, да и от Анисимовского. И он, уже в который раз, начал внимательно изучать эту карту, но уже другим взглядом — взглядом очарованного странника. Вот он, горный хребет Южного Урала, и на восточном его склоне протекает река Уй, словно граница между степью и лесостепью. А вот здесь, на левом и правом берегах реки Урал тоже граница — между Европой и Азией. Нечасто можно увидеть такой удивительный ландшафт, где есть и горы, и лес, и степь! А что, если именно в таких местах и рождаются новые этносы и культуры? Или происходят какие-то другие чудеса?
Да, вот еще... Удивительно, что реки текут и на восток, и на запад, словно живут по своим законам... Порой они могут даже пробивать уральский хребет, как река Уфимка, или как сам великий Урал. И бегут они к Каспию, к Поволжью. А вот Тобол, Ишибь, Обь — в другую сторону, на восток и на север, пополняя воды Сибири и Северного Ледовитого океана. Не чудо ли? Почти как в легендарной Гиперборее, где реки с горы Меру текли на все четыре стороны света!
