Сын графа Монте-Кристо - Лермин Александр (первая книга TXT) 📗
Граф громко прочел написанное им письмо.
— Этим письмом,— продолжал он,— французский отряд будет завлечен в западню и я, твой отец, стану причиной его гибели. Но оно еще не подписано мною. Скажи, должен ли я подписать эту бумагу?
Мальчик со страшными усилиями старался вырваться из рук куанов, губы его шевелились, но слов не было слышно.
— Ты желаешь, чтобы он решил этот вопрос? — сказал Мальдар,— подожди немного.
Он подал знак: стена снова раздвинулась и в распахнувшуюся дверь вбежал Сперо. Забыты были страдания и горе, сын и отец обнялись… Мальдар солгал: бедняком был он, а граф был богат, неизмеримо богат!
Любовь его ребенка была для него лучшим сокровищем, и это сокровище не мог отнять у него Мальдар.
Оправившись немного от волнения, граф спросил сына:
— Сперо, скажи, как мне поступить?
Мальчик схватил письмо, разорвал его в клочья, бросил их на пол и вскричал:
— Батюшка, пусть они убьют нас обоих!
После этих слов произошло ужасное смятение, а почему — мы сейчас объясним.
Круглая зала, где находился Мальдар и его пленники, составляла часть башни, вершина которой была разрушена. Свод поддерживался дугообразными фермами, соединенными посередине. Возле стен стояли тяжелые железные сундуки и лежало разное старинное оружие.
Выше мы уже упоминали, что эта зала примыкала к обширной прихожей, в которой толпились вооруженные куаны, они время от времени заглядывали в полуотворенные двери. Граф и Сперо находились в глубине залы, а Мальдар стоял между своими пленниками и дверью.
При смелом ответе мальчика араб яростно вскрикнул и бросился на ребенка.
— Жалкий щенок,— прохрипел он,— разве ты не знаешь, что я могу раздавить тебя?
— Убей меня! — воскликнул Сперо, обнимая отца.— Убей нас обоих!
Взбешенный Мальдар выхватил из-за пояса пистолет и приставил его дуло ко лбу мальчика. Но в то же мгновение Монте-Кристо схватил араба за горло, вышвырнул его за дверь и, моментально затворив ее, задвинул тяжелые железные засовы.
— Стреляйте! Ломайте дверь! — в ярости кричал Мальдар.
Раздался залп, но дверь не поддалась.
В это время граф железными сундуками заслонил дверь и обнял своего сына. Пока они были спасены…
Дверь трещала под ударами, и надо было подумать о бегстве. Граф был безоружен и с отчаянием оглядел залу, не имевшую ни окон, ни другого выхода, кроме забаррикадированной двери.
— Великий Бог! — вскричал дрогнувшим голосом граф, обняв Сперо и становясь рядом с ним на колени.— Ты, взвешивающий судьбы людей, не дашь нам погибнуть! Я знаю, что я великий грешник, но мое бедное дитя невинно, как агнец, и ради него умоляю тебя: сжалься над ним! Возьми мою жизнь, если мне суждено умереть, но пощади его и возврати матери обожаемое ею дитя!
Дверь снова затрещала под ударами, и послышался голос Мальдара.
Вдруг граф ударил себя по лбу — внезапная мысль осенила его. Он вспомнил, что четверть часа тому назад, когда, как в тумане, явился перед ним Сперо, ему показалось, что стена раздвинулась: это могло быть оптическим обманом, но может быть здесь есть и другой выход!
Долголетнее пребывание графа в замке Иф приучило его к темноте, он начал тщательно осматривать и ощупывать стены, но нигде не заметил ничего похожего на замаскированный ход.
В это время Сперо, внимательно следивший за ним сказал:
— Батюшка, посмотри наверх!
Монте-Кристо поднял голову. Сверху, оттуда, где сходились фермы, пробивался тусклый свет. Он сразу понял, в чем дело.
— Сперо,— спросил он поспешно,— когда тебя вели сюда, ты спускался по лестнице или поднимался?
— Я спускался, батюшка.
— И твоя тюрьма находилась…
— Под этой комнатой. Там есть каменная лестница, выходящая на террасу, куда меня водили на прогулку.
Монте-Кристо задумался, но голос Мальдара напомнил ему о действительности. Араб приказывал своим куанам принести тяжелое бревно, чтобы выбить дверь. Если она падет под ударами, то пленникам не миновать смерти — надо во что бы то ни стало бежать.
В голове графа мгновенно созрел план бегства. Камера, в которой раньше был заключен Сперо, очевидно, сообщалась с нижней залой, и это отверстие закрывалось зеркальной доской. Это зеркало, вероятно, играло важную роль в тех фокусах, которыми куаны морочили головы легковерной толпе. Если и была возможность спастись, то не иначе, как через этот проход.
На вопрос отца Сперо ответил, что он слышал все, что говорил граф, что доска была поднята, но поднималась ли она снизу или сверху — этого он не знал. Если бы пленникам удалось достичь террасы, то они на время были бы в безопасности и могли бы позвать своих спутников, находившихся внизу.
Высота залы равнялась четырем метрам. Граф выдвинул на середину комнаты стол и взгромоздил на него две-три скамейки: теперь он не сомневался, что достигнет цели.
Из кучи лежавшего на полу оружия Монте-Кристо выбрал тяжелую железную секиру с довольно длинной рукоятью и туго привязал ее к левой руке носовым платком.
Затем он влез на стол, оттуда на верхнюю скамейку и достиг свода. Отверстие, действительно, закрывалось толстой четырехугольной доской, державшейся собственной тяжестью. Граф поднял ее, отодвинул в сторону, затем спустился и подал руку сыну. Оба скоро достигли свода и поднялись в верхнюю комнату.
Скамейки и стол были затем опрокинуты, а доска опущена на место: если бы теперь дверь поддалась, Мальдар не сразу бы догадался, как ускользнули его пленники.
Верхняя комната тоже была шестиугольная, а дверь на лестницу была отворена. Сюда снизу доносились громкие крики арабов, слышались зловещие удары тарана. Лестница была так узка, что на ней двое не могли поместиться рядом. Осторожно, ощупью граф и Сперо добрались до террасы. Порыв горячего ветра сразу охватил их: поднимался самум и собиралась гроза.
Граф подошел к балюстраде террасы, и дождавшись проблеска молнии, взглянул вниз. Спуститься было невозможно: башня не имела никаких выступов, а внизу зияла глубокая пропасть.
В эту минуту раздались бешеные крики: куаны выбили дверь и увидели, что пленники бежали.
Один из часовых заметил на террасе тень человека и выстрелил, пуля пролетела мимо, но Мальдар понял, куда бежали его жертвы, и воскликнул:
— Теперь они от меня не уйдут!
Монте-Кристо услышал эти слова и должен был признаться себе, что Мальдар сказал правду. Вся его жизнь с быстротой молнии пронеслась перед ним. Он всегда боролся со злом и стремился к добру: спокойно предстанет он перед судом Всевышнего. Но при мысли о жене сердце его судорожно сжалось, он обнял сына и страстно и горячо поцеловал его. На лестнице слышались шаги. Подобно огненному потоку вскипела кровь в жилах графа, в его темных глазах сверкнула молния.
— Исчезни, граф Монте-Кристо! — вскричал он громовым голосом.— И пусть из давно забытого прошлого, для спасения сына, обожаемого отцом, снова воскреснет Эдмон Дантес!
42. Эдмон Дантес
Крепко сжав рукоять секиры, граф стоял на одном из поворотов узкой винтовой лестницы. Здесь до него не могли долететь пули, и пока жив отец, ничья рука не коснется сына!
Вот показался один из куанов, граф взмахнул секирой, и араб с воем повалился на пол. Такая же участь постигла и второго, и третьего. Снизу взбешенный Мальдар орал:
— Убейте его во имя Аллаха!
Пули сыпались градом, но ни одна из них не попала в графа.
Монте-Кристо задыхался от порохового дыма, ощупью он пробрался по лестнице и, когда добрался до верха, увидел, что вся она была усыпана трупами. Один из куанов ранил его в плечо, другой в ногу, опасность росла. Пуля попала ему в правую руку, и он выпустил секиру. Этим мгновением воспользовался куан и бросился на графа. Но тот схватил араба за плечи и сбросил его в бездну. За ним полетели и другие, но граф слабел. Обняв Сперо, он подошел к балюстраде террасы — еще секунда, и он бросится вниз… Лучше смерть, чем плен и позор!
