Отважная охотница. Пропавшая Ленора. Голубой Дик - Рид Томас Майн (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Глава CII
НЕОЖИДАННАЯ РАЗВЯЗКА
Услышав голоса, мы почти в ту же минуту увидели тех, кому они принадлежали. Из расселины показался всадник, следом за ним другой, затем третий, пока, наконец, в долину не выехало восемь человек. Все они были вооружены пистолетами, ножами и ружьями. В первом всаднике мы сразу узнали Хикмана Холта. Гигантский рост, зеленая куртка, повязанный на голове платок были нам хорошо знакомы. Непосредственно за ним ехал Стеббинс, за которым гуськом следовали «ангелы-мстители».
Когда они очутились в долине, один лишь Холт продолжал ехать с прежней скоростью, ни на одну секунду не приостановив своего коня. Стеббинс тоже поехал вперед, но гораздо осторожнее, отставая от него ярдов на пятнадцать. Даниты же, увидев наших лошадей и наши головы над камнями, стали один за другим останавливаться, словно колеблясь, ехать ли им вперед или оставаться на месте. Даже Стеббинс, хотя он и следовал за Холтом, делал это весьма неохотно. Он видел стволы ружей, блестевшие над камнями, и, не доехав шагов пятидесяти до нашего укрытия, натянул поводья и остановился, стараясь спрятаться за Холтом. Скваттер же продолжал бесстрашно приближаться к нам. Он находился уже настолько близко, что мы могли рассмотреть выражение его лица, которое нетрудно было понять: оно свидетельствовало о непреклонной решимости вырвать свою дочь из рук похитивших ее дикарей, так как до сих пор он имел все основания полагать, что мы индейцы. Разумеется, никто из нас не помышлял стрелять в Холта, но, если бы в этот момент Стеббинс продвинулся хоть на один шаг, он рисковал бы получить не одну пулю.
Скваттер ехал рысью и держал ружье наготове, словно собираясь стрелять без предупреждения. Вдруг он остановил лошадь, опустил оружие на луку седла и изумленно уставился на нас: вместо индейцев он увидел перед собой белых. В то же мгновение Лилиен выскользнула из-за камней и, с мольбой протягивая к нему руки, воскликнула:
— Отец! Это не индейцы! Это Мэриен… Это…
Она еще не успела договорить, как рядом с ней появилась ее сестра.
— Мэриен жива! — вскричал Холт, узнав свою давно оплакиваемую дочь. — Она жива! Хвала всевышнему! Какая тяжесть свалилась с моего сердца! А теперь я могу покончить еще с одним делом.
Холт круто повернул коня, спрыгнул на землю и, положив ружье поперек седла, прицелился в Стеббинса.
— Ну, Джош Стеббинс, — загремел скваттер, — пришло время нам с тобой свести счеты!
— В чем дело, Холт? — неуверенно пробормотал мормон, дрожа всем телом. — Я вас не понимаю.
— Я хочу сказать, подлец, что, прежде чем уйти отсюда, ты должен снять с меня обвинение в убийстве. Слышишь?
— В каком убийстве? — пролепетал Стеббинс, уклоняясь от прямого ответа.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, и знаешь, что это было не убийство, а самоубийство. Бог свидетель, оно разбило мое сердце.
Голос Холта прерывался от волнения, когда он продолжал:
— Правда, никаких доказательств этого у меня не было, а ты так ловко подстроил улики, что в них не усомнился бы никакой законник, несмотря на то, что они были лживы, как твое черное сердце. Много лет ты держал меня за горло и пользовался этим, чтобы осуществлять свои подлые замыслы. Но тут нет ни закона, ни законников, и помочь тебе они больше не могут. Тут хватит свидетелей, и твои собственные молодчики, и эти люди, которые будут почестнее, понадежнее. В их присутствии ты должен признаться, что все твои улики — ложь и я невиновен в убийстве.
После того как Холт кончил свою речь, наступило глубокое молчание — так поразило всех странное неожиданное требование скваттера. Даже даниты, стоявшие у входа в долину, не проронили ни слова. Заметив, что благодаря «измене» они утратили численное преимущество, «ангелы-хранители» не проявили никакого желания двинуться вперед, чтобы защитить своего начальника. Казалось, Стеббинс на мгновение заколебался. На его лице промелькнул страх, смешанный со злобой: очевидно, ему нелегко было поступиться своим прежним влиянием. Но ему не дали долго размышлять. Как только он обернулся к своим данитам, явно собираясь отступить к ним, угрожающий голос скваттера остановил его:
— Ни с места! Не смей отворачиваться, а то получишь заряд свинца в спину! Теперь сознавайся, или я стреляю!
По тону скваттера Стеббинс понял, что уклониться от ответа ему не удастся, и он поспешно воскликнул:
— Вы не совершали никакого убийства, Хикман Холт! Я никогда не говорил этого!
— Говорить-то не говорил, да грозился сказать. Сознавайся, улики ты сам выдумал и держал их как нож над моей головой столько лет. Сознавайся!
Стеббинс заколебался.
— Ну, скорее! Или можешь считать себя покойником!
— Сознаюсь, — пробормотал дрожащим голосом смертельно перепуганный негодяй.
— И улики были ложными?
— Да, ложными. Я сознаюсь.
— Ладно! — сказал Холт, опуская ружье. — С меня хватит. А теперь, трусливая гадина, можешь убираться к своим красавцам. Ты им и такой понравишься. Ну, проваливай же и благодари Бога за то, что унес отсюда ноги.
— Нет! — воскликнул голос за спиной Холта, и в то же мгновение из-за камней вышел Уингроув. — Нет, пусть он еще подождет! Мне тоже надо свести кое-какие счеты с этим прохвостом. Человек, который рыл другому такую яму, не имеет права жить. Вы, Хик Холт, можете отпустить его, но я не отпущу. И вы бы сделали то же, если бы знали…
— Что знал? — прервал его скваттер.
— Что он собирался сделать с вашими дочерьми.
— Он муж Мэриен, — ответил Холт голосом, полным горечи и стыда. — Это моя вина. Да простит мне Бог!
— Он вовсе не муж ей. Венчание было обманом. Он увез бедную Мэриен… так же как и Лилиен, чтобы…
— Чтобы что? — вскричал Холт, видимо, о чем-то догадываясь.
— Для того, чтобы отдать их в жены мормонскому «пророку».
Скваттер испустил яростный вопль, заглушивший последние слова молодого охотника. Одновременно раздался выстрел, и облако дыма на мгновение скрыло от нас Холта. Почти в ту же секунду мы увидели, что конь Стеббинса без всадника понесся к выходу из долины, а сам мормон неподвижно лежит на траве. Он был мертв: на лбу его багровела рана.
Сестры едва успели скрыться за камнями, когда даниты дали залп. Их пули не причинили нам вреда, в то время как наши оказались более меткими, и один из этих негодяев был убит наповал. Видя, что им несдобровать, пятеро оставшихся в живых вдруг повернули и ускакали в десять раз быстрее, чем приехали. Больше мы их не видели.
— Девочки мои! — воскликнул Холт, принимая в свои распростертые объятия обеих дочерей. — Сможете ли вы… захотите ли вы простить меня? Я был для вас плохим отцом. Но ведь я не знал, какие негодяи эти мормоны! Слишком поздно мне стала известна и вся подлость Стеббинса, а теперь…
— А теперь, отец, — нежно улыбаясь, сказала Мэриен, прерывая его полную раскаяния речь, — не говори об этом. Нам нечего прощать, и, пожалуй, не надо даже сожалеть о случившемся, поскольку пережитые нами страдания доказали нашу преданность друг другу. После всех испытаний и горестей мы вернемся домой еще счастливее.
— Ах, Мэриен, ведь у нас нет больше дома!
— Нет, есть, — возразил я, — если, конечно, вы согласитесь принять от меня ваш прежний дом. Пока мы не выстроим другой, побольше, в старой хижине на Илистой речке найдется достаточно места для всех. Впрочем, — добавил я, прерывая себя, — здесь есть пара, которая вряд ли захочет воспользоваться ее кровом. Наверное, они предпочтут другую хижину, выше по реке.
Мэриен покраснела, а молодой охотник смущенно пробормотал, что «в его хижине хватит места для двоих».
— Сэр, — растроганно промолвил Холт, протягивая мне руку, — мне следует о многом пожалеть и за многое поблагодарить вас. Я с радостью принимаю ваше великодушное предложение. Мне нужно было бы вернуть вам деньги, да только они все истрачены. Я мог бы в благодарность отдать вам свою дочь; но, как вижу, она и так уже ваша. Вы заслужили ее, сэр, и мне остается только одно: от всей души дать свое согласие на ваш брак.
