Капитан Мак. Игрок - дю Террайль Понсон (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
— Ах, ты понимаешь, бедная моя Перинетта, — говорил несчастный трактирщик, — меня сгубило честолюбие; я был вполне счастлив, когда служил здесь простым конюхом. Мэтр Онезим платил мне жалование: каждый месяц — будьте любезны, получите полпистоля. Я сладко и беззаботно спал, и приедут посетители или нет, от этого мне было ни жарко, ни холодно.
— Да, хозяин, вы и вправду себя лучше чувствовали, — сказала, смеясь, Перинетта. — А теперь вы похудели…
— Как мой кошелек, — простонал Сидуан.
— И как та утка, что вы насаживаете на вертел каждый день, начиная с воскресенья, и которую никто не отведал, — добавила лукавая служанка.
Сидуан поднял глаза к небу.
— Все равно, — сказал он, — никогда не следует отчаиваться.
Но и дорога, и трактир были безлюдны…
— Но зачем, — снова заговорил он, — к чему понадобилось мне покупать гостиницу у мэтра Онезима?! И надо же было, чтоб мой дядя, впрочем, человек вполне порядочный, одолжил мне для этой сделки сто пистолей, которых я больше никогда не увижу!
— Хозяин, — сказала Перинетта, — я хочу вам сказать одну вещь, которая вас, может быть, утешит.
— Какую, малютка?
— А ту, что, ежели бы вы не купили гостиницу мэтра Онезима, дядюшка вам бы и не одолжил сто пистолей.
— И то правда.
— Так значит, не вы их потеряли, а он.
— Да нет, — сказал Сидуан, — я.
— Как же это, хозяин?
— Черт возьми, у дядюшки детей нет, потому что он не женат, — наивно ответил Сидуан. — Свое имущество он оставит мне, а раз я уже растратил сто пистолей, то я и получу на сто пистолей меньше…
С этими словами мэтр Сидуан перестал безнадежно глядеть на пустынную дорогу и вернулся в гостиницу.
Вдруг он нетерпеливо топнул ногой.
— А ведь у мэтра Онезима, — сказал он, — дела шли!
— Ах, Боже мой, — ответила Перинетта, — я-то знаю, почему у вас они нс идут. Вы, хозяин, слишком молоды.
— Ну и что с того?
— Вы же знаете, что гостиница жила не за счет бедняков, или виноделов, или извозчиков.
— Увы, — вздохнул Сидуан, — сюда приезжало немало прекрасных дам, особенно, когда двор находился, как сейчас, в Блуа.
— А теперь они не приезжают, ведь правда?
— Мне, наверное, судьбу завязали, — печально ответил Сидуан.
— Да не в этом дело, хозяин; дамы и господа, которых привлекала гостиница, приезжали вечером — господа, прикрыв лицо плащом, а дамы в маске, и они рассчитывали на полную скромность мэтра Онезима, ну а вас, а вас еще не знают и потому опасаются.
— Ну, если это так, — ответил незадачливый кабатчик, — в один прекрасный воскресный день я пойду в Блуа, стану у дверей церкви, и во всю глотку буду кричать, что влюбленные могут приезжать ко мне безо всяких опасений.
— Ну уж тут-то, — произнесла Перинетта, — вы можете быть уверены, что сюда никто никогда не приедет.
Вошел конюх. Этого честного деревенского парня, рядом с которым Сидуан был просто придворный щеголь, звали Гийом.
— Мой мальчик, придется нам расстаться, — сказал ему Сидуан.
— Нам расстаться, хозяин? — воскликнул Гийом. — Но почему?
— Потому что у меня больше нет для тебя работы.
— Но, хозяин, я ведь не повар, а конюх.
— Вот именно поэтому, — ответил Сидуан. — Всадники совсем перестали проезжать здесь, и вот уже две недели, как в конюшне не было ни одной лошади, так что тебе здесь делать?!
— Ах, хозяин, Бог мне свидетель, что это не из-за денег, но только тошно мне от вас уходить.
— Так нужно, бедный мой Гийом, — простонал Сидуан.
— Но куда же я, по-вашему, должен идти?
— Гостиниц в Блуа хватает, и ты, мальчик, найдешь там работу. Давай рассчитаемся.
— Как вам будет угодно, хозяин, — ответил Гийом, утирая слезы рукавом.
Но не успел Сидуан вытащить из кармана кожаный кошелек, в котором позванивало несколько серебряных монет, как слуга бросился к двери.
— Что там? — спросил Сидуан, бросившись вслед за ним.
— Путники, лошади! — воскликнул Гийом. — Едут сюда… точно! Вот и работа! Знал я, что не уйду!
И правда, в сгущавшихся сумерках можно было различить двух всадников. Они быстро приближались, и в сердце Сидуана вспыхнула надежда.
— Молись, Перинетта, — воскликнул он, — молись, чтоб они остановились!
И в самом деле, всадники замедлили аллюр и остановились в десяти шагах от трепещущего от волнения Сидуана.
Один из всадников был старик. По серому суконному кафтану в нем можно было признать буржуа, и буржуа богатого, потому что его спутник был одет как лакей.
— Послушай, приятель, — обратился старик к Сидуану, — не скажешь, далеко ли до Блуа?
— Конечно скажу, монсеньор, — ответил трактирщик, отвешивая глубокий поклон, в то время как Перинетта присела как можно ниже, — вы в двух лье от него.
— Спасибо, друг, — произнес старик и тронул лошадь.
— Как, монсеньор, — воскликнул бедный Сидуан, — вы не желаете хоть чуточку подкрепиться?
— Ах, да, и правда, ведь это гостиница, — сказал, улыбаясь и поднимая глаза на вывеску, всадник. — Нет, приятель, у нас нет времени, уже темнеет, а нам нужно как можно скорее быть в Блуа.
— О Господи! — вздохнул Сидуан.
— И потом, — продолжал путешественник, — ты зря величаешь меня монсеньором, мой мальчик. Я не дворянин, а простой буржуа по фамилии Лоредан, королевский ювелир. Доброго вечера, приятель!
И к отчаянию Сидуана, старик и его спутник тронулись в путь.
— Ах, как мне не везет, как не везет! — причитал трактирщик.
Перинетта расхохоталась, показав белые зубки.
— Ну уж это ваша вина, хозяин, — сказала она.
— Моя вина?! Я виноват, что этот путешественник не захотел остановиться?
— Да, хозяин.
— И как же это так, Перинетта? — спросил Сидуан, и снова печально уселся у огня.
— Но, черт возьми, — ответила разбитная служанка, — когда он спросил у вас, далеко ли отсюда до Блуа, нужно было сказать, что шесть лье, а не два, тогда бы он остановился, поужинал и спросил комнату.
— Ну, это нет! — ответил Сидуан. — Не умею я врать.
— Ну, если так, — сказала холодно Перинетта, — не надо жаловаться. В ремесле трактирщика, если ты слишком честен…
— Так что?
— То ты разоришься, — закончила Перинетта нравоучительным тоном.
И она стала вытаскивать из огня непрогоревшие поленья и засыпать головешки золой.
— Что ты там делаешь, Перинетта?
— Огонь тушу, хозяин. Ведь уже и спать пора.
— Но… может, подождем еще? Кто знает?..
Перинетта сочувственно взглянула на Сидуана.
— Это уж чистая блажь, хозяин. Вы лучше бы расплатились с Гийомом и заперли двери.
Бедный трактирщик, ворча, встал и пошел запирать двери, как посоветовала ему Перинетта. Потом обратился к конюху:
— Я тебе должен, Гийом, три ливра и шесть денье, так?
— Да, хозяин, по моим подсчетам так.
— Вот они, мой бедный Гийом.
— Так все же, хозяин, — сказал увалень, снова вытирая слезы, — придется мне уходить?
— Придется. Ты — славный малый, честный, работящий, ты себе на жизнь заработаешь.
Перинетта убирала посуду и наводила порядок. В эту минуту со стороны дороги донесся шум, и в дверь постучали.
— На этот раз, — воскликнул Сидуан, ринувшись к двери, — это уж точно путешественник!
И он отворил дверь.
Это был крестьянин. В темноте виднелась телега, запряженная быками.
— Простите меня, — сказал крестьянин, — у меня ветер задул фонарь, а становится темненько. Не одолжите ли огонька?
— Иди ты к черту! — закричал в бешенстве Сидуан.
— Злой же вы становитесь, хозяин, — заметила Перинетта.
— И правда, — смиренно согласился трактирщик. — Возьми огня, приятель, и доброго пути.
— Ты в Блуа едешь, друг?
— Да, — ответил крестьянин.
— Хорошо, нам по пути… Я ухожу с тобой.
Гийом в последний раз пожал Сидуану руку, поцеловал Перинетту, неохотно подставившую ему щеку, взвалил на плечо палку, продетую в узелок с пожитками, и ушел с крестьянином.
