Миссия - Смит Уилбур (онлайн книги бесплатно полные txt) 📗
– Вот муха, которую туземцы называют цеце. Эта первая, но их будет больше, – предсказал он. И тотчас еще одна муха села ему на шею и вонзила хоботок в мягкую кожу за ухом. Таита поморщился и смахнул ее. И хотя он ударил ее сильно, муха улетела, как ни в чем не бывало.
– Достать хлысты, – приказал Мерен, и вскоре все нещадно хлестали себя и лошадей, словно бичуя, пытаясь отогнать жалящий рой. Дни превратились в пытку: мухи жалили непрерывно. Они становились наиболее назойливыми в жаркое время дня, но продолжали нападать и при свете луны и звезд, сводя с ума людей и лошадей.
Лошади непрерывно хлестали хвостами по бокам и заду. Они махали головами и морщили шкуру, пытаясь избавиться от мух, которые заползали им в глаза и уши.
Лица людей распухли, напоминая нелепые алые плоды, глаза заплыли и превратились в щелки. Укусы нестерпимо зудели. От расчесывания за ушами образовывались незаживающие раны. По ночам разводили дымовые костры из сушеного слоновьего помета и, кашляя и задыхаясь, теснились вокруг них. Но стоило отойти на свежий воздух, как мухи вновь накидывались на жертву, впиваясь жалами. У них был такой прочный панцирь, что удар ладонью не причинял им вреда. Даже сбитые на землю, они тут же поднимались и впивались в другую незащищенную часть тела. Единственным действенным оружием оказались хлысты. Удар хлыста не убивал муху, но она запутывалась лапками и крыльями в длинном волосе конского хвоста, и тогда ее можно было раздавить пальцами.
– У земли этих чудовищ есть граница, – подбадривал воинов Таита. – Наконто хорошо знает их привычки. Он говорит, что они исчезнут так же внезапно, как появились.
Мерен приказал двигаться ускоренным маршем и возглавил колонну, поддерживая темп. Ослабленные бессонницей и мушиным ядом, проникшим в кровь, люди качались в седлах. Если воин падал, товарищи клали его на спину лошади и продолжали движение.
Мухи не досаждали только Наконто. Его кожа оставалась гладкой и блестящей, без следов укусов. Он давал насекомым напиться свой крови так, что они уже не могли взлететь. А потом отрывал крылья и насмешливо говорил:
– Меня ранили люди, кусал леопард и рвал когтями лев. Кто вы такие, чтобы беспокоить меня? Убирайтесь в преисподню пешочком.
На десятый день после того, как миновали холмы, выехали из земли мух. Это произошло так внезапно, что все были захвачены врасплох. Только что их окружал рой гудящих и жалящих насекомых, а через пятьдесят шагов тишину леса уже не нарушало надоедливое жужжание. Спустя лигу отряд наткнулся на небольшое лесное озеро. Мерен пожалел воинов.
– Стой! – приказал он. – Кто последним окажется в воде, тот плаксивая девственница.
Замелькали обнаженные тела, и лес наполнился криками облегчения и радости. Когда вышли из воды, Таита и Фенн смазали всем воспаленные следы укусов одной из мазей мага. В эту ночь около лагерных костров звучал беспечный смех.
Было темно, когда Фенн разбудила Таиту.
– Пошли быстрей, Таита! Происходит что-то страшное! – Она схватила его за руку и потащила к лошадям. – Они оба. – В голосе Фенн звучало отчаяние. – И Дымка, и Вихрь.
Когда они добрались до лошадей, жеребенок уже лежал, бока его часто вздымались. Дымка стояла над ним и длинным языком лизала его голову. И покачивалась, пытаясь сохранить равновесие. Шерсть ее стояла дыбом: лошадь сильно вспотела; пот капал с живота и стекал по ногам.
– Позови Шофара и его людей. Пусть поторопятся. Потом беги к поварам и попроси нагреть воды в самом большом котле и принести мне.
Главной заботой Таиты было поставить Вихря на ноги и удержать на ногах Дымку. Упавшая лошадь теряет волю к борьбе и уступает болезни.
Шофар и его люди подняли Вихря и поставили на ноги; Таита обтер его губкой с теплой водой. Фенн держала жеребенка за голову, дула в ноздри и шептала ласковые слова, уговаривая есть одну лепешку Толаса за другой.
Протерев жеребенка, Таита занялся Дымкой.
– Будь храброй, моя дорогая, – шептал он, протирая кобылу с головы до ног влажной льняной тряпкой. Мерен помог растереть лошадь свежими тряпками досуха, и они накрыли ее тигровой шкурой Таиты.
– Мы с тобой вдвоем одолеем это.
Таита продолжал негромко разговаривать с лошадью и, когда называл ее по имени, пользовался голосом силы. Дымка насторожила уши, слушая его, расставила ноги и сохраняла равновесие.
– Бак-хер, Дымка. Не сдавайся.
Он с руки кормил ее лепешками Толаса, обмакивая их в мед. Даже страдая она не могла отказаться от такого лакомства. Потом Таита уговорил ее выпить миску особого снадобья от лихорадки, помогающего при болезнях лошадей. Они с Фенн взялись за руки и произнесли заклинание, призывая Гора, покровителя лошадей. Мерен и его люди присоединились к молитве и молились весь остаток ночи. К утру Дымка и ее жеребенок держались на ногах, но стояли, повесив головы, и отказывались брать лепешки. Однако их мучила жажда, и они сразу выпивали чистую воду, которую подносили им Таита и Фенн. Незадолго до полудня Дымка призывно заржала, потом подошла к жеребенку и толкнула его носом. Он поднял голову и посмотрел на нее.
– Он поднял голову! – взволнованно произнес один из воинов.
– Она прочнее стоит на ногах, – заметил другой. – Борется за себя и за своего жеребенка.
– Она перестала потеть. Лихорадка проходит.
Вечером Дымка съела еще пять лепешек Толаса с медом. На следующее утро она вслед за Таитой пошла на берег реки и выкаталась в белом песке. Ей всегда особенно нравилась мягкая трава с пушистыми розовыми соцветиями, росшая на берегах Нила, поэтому Таита и Фенн накосили много снопов этой травы и держали ее отдельно. На четвертый день Дымка и Вихрь досыта наелись ее.
– Опасность миновала, – объявил Таита, а Фенн обняла Вихря, а потом заплакала так, словно ее сердце навсегда разбито.
Несмотря на лепешки Толаса, многие лошади заболели. Двенадцать сдохло, но Мерен заменил их другими, из небольшого табуна «просоленных». Кое-кто из воинов также страдал от яда мух: у них сильно болела голова, а суставы так окостенели, что несчастные с трудом ходили. Прошло много дней, прежде чем люди и лошади настолько оправились, что смогли продолжить поход. Таита и Фенн решили не отягощать Дымку и Вихря своей тяжестью и ехали на запасных лошадях, а их вели в поводу. Мерен сократил дневные переходы, давая возможность всем полностью выздороветь. В последующие дни он постепенно увеличивал скорость, пока отряд снова не перешел на привычный быстрый шаг.
