Удар шпаги - Бальфур Эндрю (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗

Внезапно из толпы вперед выскочил человек и обратился к остальным с призывом к нападению. Это был Альфонсо, капитан мушкетеров, и лучше бы ему не высовываться, потому что капитан Мигуэль выхватил пистолет из-за пояса, раздался громкий треск, и Альфонсо, подпрыгнув на месте, свалился ничком на палубу. Мятежники — поскольку таковыми они, несомненно, являлись — при виде случившегося в ужасе отпрянули назад, но, как только дикие крики Саймона достигли их ушей, с яростными воплями бросились на ахтердек, размахивая палашами и саблями.

Я перегнулся через плетеную ограду «вороньего гнезда», как принято называть площадку между стеньгой и брам-стеньгой, с любопытством ожидая, что будет дальше, когда сэр Джаспер потянул меня за рукав и указал вперед и вниз. Я посмотрел в указанном направлении и увидел Саймона, торопливо взбирающегося по вантам на фок-мачту; впередсмотрящий на фор-марсе тоже заметил его и явно был до смерти напуган видом этого странного одноглазого испанца, с каждым мгновением приближавшегося к нему. Мы видели, как он выхватил нож, метнулся туда-сюда и затем замер в ожидании у места крепления снасти, по которой поднимался Саймон. Однако не успел старый разведчик приблизиться к нему и на шесть ярдов, как вся решимость парня улетучилась, и, когда Саймон, подтянувшись, взобрался на площадку марса, отважный впередсмотрящий скользнул вниз по вантам противоположной стороны со всей скоростью, на какую были способны его руки и ноги. Поднявшись на марсе, Саймон обернулся и помахал нам рукой; затем, приставив ладони рупором ко рту, он прокричал:

На мачту, рыцарь и простак,

когда споет труба,

тогда войну затеет враг

и закипит борьба!

С этими словами он указал вниз, на палубу, и расхохотался.

— Клянусь собственной головой, Джереми, — сказал сэр Джаспер, лихорадочно сигналя ему в ответ, — разве не прав я был относительно нашего доброго старого Саймона? Однако провалиться мне, если там, внизу, не разгорается веселое дельце!

И действительно, на палубе завязалась отчаянная битва за овладение кормовой частью судна. Троих мятежников постигла участь Альфонсо, во и сторонники Базана потеряли одного из генуэзцев, а у капитана Мигуэля бесполезно свисала вдоль туловища раненая рука. Вместе с тем в тот самый момент, когда мы взглянули вниз, негр-исполин спрыгнул сверху на ступеньки трапа, ведущего на полуют, и с такой бешеной энергией набросился на нападавших, что двое из них тут же свалились бездыханными; впрочем, через мгновение толпа вновь оттеснила его и расчистила себе путь на ахтердек. С торжествующими возгласами мятежники полезли на трап, однако Базан, Мигуэль и негр оказали им такой яростный отпор, что те откатились назад, на шкафут. И снова нападавшие с громкими криками устремились в атаку; маленькая кучка людей на корме отважно встретила их лицом к лицу, но защищавшиеся уже были обречены. Некоторое время слышался звон металла о металл, и люди падали или пятились назад, но затем мы увидели, как был сражен Мигуэль, как пронзили саблей насквозь генуэзца, и остались только Базан, негр и рулевой. Последний, могучего телосложения детина в красном вязаном колпаке, внезапно оставил штурвал и присоединился к сражающимся, и эти трое настолько умело и ловко обращались с оружием, что трусливая команда мятежников снова беспорядочно отпрянула назад.

— Браво! — закричал сэр Джаспер. — Чем больше они перебьют друг друга, тем лучше для нас! Дай Бог, чтобы они не успокоились до вечерней зари!

— Боюсь, так не получится, — возразил я, ибо в этот момент лишенное управления судно развернуло лагом к ветру; огромные паруса барка с треском прижались к мачтам и стеньгам, заполоскав под дуновением свежего бриза, затем снова раздулись, попав под ветер, и «Санта-Мария» начала вести себя, словно пьяный бродяга, то дергаясь вперед, то шарахаясь назад, то раскачиваясь из стороны в сторону так, что концы мачт чертили по безоблачному небу широкие окружности, а нос пересекал подряд все компасные румбы. На узкой площадке салинга было трудно удержаться и еще труднее наблюдать за сражением. Крепко уцепившись за растяжки брам-стеньги, я лег на живот и взглянул на палубу, однако некоторое время ничего не видел из-за огромного грота, болтавшегося на рее, точно простыня, вывешенная на веревке для просушки, и скрывавшего от меня все, что творилось внизу, хотя звуки ударов, крики и ругательства совершенно явственно раздавались в моих ушах.

Наконец судно встало кормой под ветер, грот наполнился, и я отчетливо увидел палубу. Базан и рулевой матрос все еще стояли на ногах, но негр исчез и, как ни странно, на палубе нигде не было ни его, ни его мертвого тела. Я поспешно огляделся, опасаясь, как бы он не последовал в погоню за нами, однако на вантах никого не было видно; тогда я решил, что его, очевидно, выбросили за борт. Тем временем битва, по всей видимости, подходила к концу, так как силы были явно неравны: двое против почти двух десятков, — и я затаил дыхание в ожидании трагического финала. Мятежники предприняли еще одну атаку на кормовой трап, скользкий теперь от пролитой крови, и я усмехнулся про себя при мысли о том, что глупцам даже не пришло в голову обойти корму по бульварку и взобраться на полуют с тыла, чтобы атаковать противника сзади или хотя бы заставить его разделиться. Я поделился своими замечаниями с сэром Джаспером, и он добродушно рассмеялся.

— Все это лишь нам на пользу, Джереми, — сказал маленький рыцарь. — О, да этот Базан — отличный фехтовальщик! — одобрительно добавил он. — Как ловко он проткнул насквозь вон того бездельника! Гром и молния! А тот здоровяк крушит черепа, словно яичную скорлупу! Хотелось бы мне очутиться там, среди них!

— Смотрите! — закричал я. — А вот и наш черный «архангел»!

И действительно, это был Габриэль, внезапно вынырнувший из двери капитанской каюты 52, расположенной под трапом, ведущим на полуют; приглядевшись повнимательнее, я заметил, что в одной руке он держит знакомый мне череп. Мы молча наблюдали, как он высоко поднял череп над головой, чтобы все имели возможность его увидеть, и громко расхохотался в ответ на раздавшиеся вокруг растерянные и изумленные возгласы. Не думаю, чтобы мне когда-либо еще приходилось слышать такой жуткий звук, как этот нечеловеческий дикий хохот, вырвавшийся из безъязыкой пасти голого по пояс огромного негра, который стоял на залитом кровью палубном настиле, держа в руке мертвую голову давным-давно почившего короля. Он смеялся, наслаждаясь зрелищем окаменевших от неожиданности мятежников, затем быстрым движением откинул крышку черепа и высыпал его содержимое себе на ладонь. Толпа увидела сокровища и метнулась к нему в отчаянной попытке предотвратить непоправимое, но, несмотря на то что остановить их никто уже не мог, поскольку рулевой матрос лежал бездыханным, распростершись на шкафуте, а израненный Базан, пошатнувшись, в изнеможении опустился на одно колено, продолжая сжимать в окровавленных пальцах рукоять шпаги, было уже поздно.

Какое-то мгновение драгоценные камни лежали в широкой черной ладони негра — сверкающая многоцветная кучка, — но в следующий миг он, под аккомпанемент зловещего хохота, размахнулся и швырнул их за борт. Промелькнув в воздухе крохотными огненными искорками, они исчезли навсегда в зеленой пучине волн, чтобы никогда больше не тревожить человеческие алчность и тщеславие.

С яростным криком Габриэль метнул череп мертвого императора в толпу осатаневших мятежников и, отстегнув свой огромный палаш, принялся разить направо и налево всех, кто попадался ему под руку. Двое упали с черепами, разрубленными до подбородка, но остальные навалились на негра со всех сторон. Он возвышался над ними, точно медведь над сворой собак, и казалось, будто он сражается с ними голыми руками, пожертвовав собой ради спасения своего хозяина, которому грозила неминуемая гибель, если бы своим поступком он не отвлек на себя внимание нападавших.

Господи Боже мой! Он словно сейчас стоит у меня перед глазами — черный демон возмездия, размахивающий тяжелым палашом, будто невесомой тросточкой. Я был свидетелем, как он упал, затем поднялся снова — могучая окровавленная фигура, словно изваянная из черного мрамора с красными прожилками, — и вдруг дикий, отчаянный крик вырвался из его безъязыкого рта, и, когда толпа, закончив свое кровавое дело, отхлынула назад, я увидел негра лежащим на покрасневших досках палубы, вцепившись мертвой хваткой в глотку одного врага, и со вторым, неподвижно растянувшимся поперек его ног.