Запретный лес - Бакен Джон (читать книги без .TXT) 📗
— Моя душа восстает против подобной просьбы, обращенной к благочестивому прихожанину, но по правилам ее надо удовлетворить: торжественно присягните и опровергните пред Судом все эти чудовищные обвинения.
Чейсхоуп поднялся и именем Создателя поклялся, что в обвинении нет ни слова правды. Голос его не дрогнул, лицо осталось серьезным и спокойным. Он посмотрел на Дэвида и даже бровью не повел.
— Суд удовлетворен, — сказал мистер Мёрхед. — У вас есть что добавить, мистер Семпилл?
— Господь нас рассудит, — сказал Дэвид.
— Следовательно, это дело можно закрыть, — провозгласил Председатель голосом степенным и ублаготворенным.
— Продолжим же разбор обвинений против нашего несчастного брата.
Он зачитал то, что — не без причины — предъявлялось Дэвиду. Главным пунктом было обвинение в пособничестве роялистам, уже знакомое Суду и ранее признанное и подтвержденное самим Дэвидом. Но появилось и кое-что новое.
— Благодаря достойной всяческого уважения бдительности нашего друга, арендатора из Чейсхоупа, до моего сведения было доведено, что имеются дополнительные доказательства виновности мистера Семпилла. Наш брат в весьма необычной компании действовал странным образом во время недавнего морового поветрия в Вудили. Он изгонял бедных селян из их жилищ, утверждая, что, держась вместе, они способствуют распространению заразы. Посему мы предполагаем, что он сам сеял недуг по округе, к тому же нарушал покой последних часов жизни тех, кто пребывал на смертном одре. Более того, он силой и незаконно врывался в дома, закрытые от него, и сжигал имущество больных, губя то, что ему не принадлежит, и лишая прихожан законных обиталищ. Предо мной лежит письменное доказательство его виновности в этих преступлениях. Каков будет ваш ответ, мистер Семпилл?
— Я подтверждаю все эти деяния и говорю, что такими способами и с Божьей помощью чума была остановлена.
По залу прошел недовольный гул, мистер Мёрхед возвел очи горе.
— Вновь грешная гордыня! Будто длань Господнюю можно остановить, выламывая двери и сжигая честно нажитое добро! Но это все дела гражданского суда, они не входят в компетенцию Пресвитерского совета. Нас же глубоко тревожит вопрос, совместно с кем совершались эти деяния. Мистеру Семпиллу помогали житель Вудили Амос Ритчи, от коего я ожидал большей осмотрительности, и некто по прозванию Марк Риддел, с недавних пор арендующий усадьбу Кроссбаскет. Нам и раньше было кое-что известно об этом Ридделе. Осенью он сыграл решающую роль в защите женщины, обвиненной в колдовстве. Да, бедняга дознаватель имел некоторые изъяны в поведении, что не отменяет недопустимости слов и действий этого Марка Риддела, оскорбивших до глубины души все добропорядочное население прихода и приведших к небезосновательному подозрению, что Риддел причастен к беззаконным поступкам… И кем, вы думаете, оказался этот Риддел? Тем самым Марком Керром, что служил полковником при Монтрозе и известен как роялист и мятежник, всю зиму разыскиваемый властями. Чейсхоуп раскрыл эту темную тайну и нашел свидетелей, готовых подтвердить его догадку. Дело отправлено фискал-прокурору, и к этому времени негодяй, вероятно, уже схвачен.
— Страшуся я, что его давно и след простыл, — сказал Чейсхоуп. — Поутру пришли вести, что в Кроссбаскете из печной трубы ни дымка.
— Он не уйдет далеко, — возразил Председатель, — вся округа против него. А вы, мистер Семпилл, что скажете по этому поводу? Ведали ли вы, кто скрывается под личиной сего Марка Риддела?
— Я знал, что это воин Монтроза. Но какое значение имеет прошлое, когда человек исполняет свой христианский долг?
— Христианский долг! — Лицо Председателя побагровело от гнева. — Как у вас язык поворачивается, сэр! Изгонять людей из жилищ и тревожить умирающих из-за прихоти неразумной — это христианский долг? Да и товарища вы нашли себе под стать. Известно мне, что причина всех бедствий, постигших Вудили, в вас, и в вашей самонадеянности, и в ваших слабостях и сомнительных ценностях. На вашей совести, сэр, все эти смерти и страдания, выпавшие на долю прихода.
Он усилием воли умерил ярость и продолжил спокойнее:
— По основным пунктам этого обвинения даже не нужно вызывать свидетелей: обвиняемый сам все подтверждает. Итак, Дэвид Семпилл, не столь давно рукоположенный священник прихода Вудили, признает себя виновным в тяжком грехе сговора и пособничества официально объявленным врагам Церкви Шотландии. Под ложным предлогом действий во имя милосердия, коим Сатана нередко обманывает человеческий род, он приютил того, чьи руки обагрены кровью праведников, и пытался препятствовать поиску и осуждению этого дьявола во плоти. Но и этим дело не кончилось: он сам выдал суть свою, продолжив близкое общение с нечестивцами. Я умалчиваю об иных его проступках и прегрешениях, как то: грубое, нехристианское обращение с паствой, недостаток рассудительности, неустойчивость в вере; да назови я его еретиком, я не был бы далек от истины. Я говорю лишь о сути обвинения, о грехе, и он не только подтверждает его совершение, но и упорствует в нем.
Мистер Мёрхед скривил рот, слушатели одобрительно зашумели.
— Но милосердие всегда полезно сочетать со справедливым суждением, — продолжил Председатель. — Наш брат юн и, без сомнения, введен в заблуждение пагубным влиянием и чрезмерно глубоким интересом к мирским учениям.
Никогда не поздно покаяться, наша Церковь милосердна к кающимся грешникам. Ежели он признается во всех своих грехах, и отречется от них, и осудит их, и будет смиренно молить о прощении оскорбленного Бога, Суд отнесется к нему со всей возможной мягкостью. Конечно, не пойдет и речи о сохранении им места при приходе, но вполне вероятно, что он не будет отлучен от Церкви. Но пусть он не заблуждается насчет того, что ежели он продолжит упорствовать в неповиновении, то не быть ему не только священнослужителем, но и прихожанином в Церкви Христовой.
Его голос звучал гораздо мягче, чем ранее. Да, он желал прежде всего избежать скандала в лоне Церкви, однако не стоит исключать и того, что в душе его была искорка сочувствия к юному и изможденному обвиняемому.
— Я с чистым сердцем признаю себя главным грешником, — сказал Дэвид.
— Тут недостаточно общего признания, — сказал Председатель. — Нужно раскаяться в каждом деянии. Следует говорить о мерзости своей вины во всех перечисленных мною грехах, признать тяжкие ошибки, самому осудить их и лишь потом смиренно ждать нашего решения.
— Ну нет, — ответил Дэвид. — Я никогда не признаю исполнение христианского долга грехом.
И вновь все слушатели будто охнули разом, но теперь в шуме проскальзывали нотки возмущения, словно люди впускали воздух сквозь стиснутые зубы. Председатель закрыл глаза, будто не желая видеть гадостного зрелища. В следующий раз он взглянул на Дэвида, сведя брови, прямой линией пересекшие его широкое лицо.
— Юноша, юноша, — произнес он, — как же вы далеки от Христа. Вы признаете, что грешны, но держитесь за свои грехи, объявляя их благодатью. Вы слепы, вы запутались, у вас нет надежды ни в этом мире, ни в ином. Вас должно изгнать из Земли обетованной.
Он наклонился к Чейсхоупу, тронувшему его за рукав и что-то прошептавшему на ухо.
— Тут мне кое о чем напомнили, — продолжил он. — Этот несчастный виновен не только лишь в бунте против Церкви. Есть еще одно обвинение, о коем я предпочел бы не упоминать, но раз он столь упорствует, я вынужден сделать это. Осенью его не раз видели в Черном лесу в сопровождении женщины, и предполагается — хотя скорее это может быть подтверждено многими свидетелями, — что та же женщина помогала ему в его сомнительных деяниях во время мора. Таким образом, к его грехам перед обществом добавляется и личная похоть. Отвечайте мне, сэр, точно стоите пред Творцом, кем была та женщина и где ее искать?
Но Дэвид едва слышал мистера Мёрхеда, ускользнув от окружающих его мрачных лиц в свой тайный мир. За вопросом последовала тишина, прерванная высоким и дрожащим голосом, пугающим, как трубный глас.
