Подвиги бригадира Жерара. Приключения бригадира Жерара (сборник) - Дойл Артур Игнатиус Конан
– Что ж, справедливая и интересная сделка, – произнес разбойник и вытянул из кармана записную книжку. – Пожалуйста, взгляните на французский лагерь.
Повинуясь призыву, я повернулся и посмотрел на лагерь, который лежал прямо под нами. Несмотря на расстояние в пятнадцать миль, которое нас разделяло, в прозрачном воздухе было видно все, до мельчайшей детали. Продолговатые палатки пехотинцев, хижины, в которых обитали кавалеристы, конюшни, артиллерийские батареи лежали как на ладони. Как печально было думать о бойцах, которые ждут внизу своего командира и никогда больше не увидят его! Во главе всего лишь одного эскадрона я бы смог смести эту нечисть с лица земли. Мои глаза наполнились слезами, когда я отыскал заветный уголок в лагере. Там восемь сотен человек с готовностью отдали бы жизнь за своего полковника. Но моя грусть улетучилась, когда я увидел столб дыма, поднимающийся из трубы неподалеку от Торрес Новас. Там находился штаб. Там маршал Массена ждал выполнения моей миссии. С Господней помощью, ценой моей жизни задание маршала будет выполнено. Гордость и волнение сдавили мне грудь. Как я желал иметь громовой голос, чтобы обратиться к своим верным товарищам:
– Держитесь, Этьен Жерар умрет ради спасения армии Клозеля!
Было немного грустно осознавать, что некому будет поведать о моем благородном поступке.
– А теперь, – произнес главарь, – вы видите лагерь и дорогу, ведущую в Коимбру. Дорога заполнена телегами и повозками с ранеными. Означает ли это, что Массена решил отступать?
Телеги на дороге невозможно было спрятать. Было бы неблагоразумно нарушить обещание и отрицать очевидные факты.
– Он будет отступать, – сказал я.
– К Коимбре?
– Думаю, что да.
– А как же армия Клозеля?
Я пожал плечами.
– Все дороги на юг перекрыты. Связь между армиями утрачена. Если Массена отступит, Клозель обречен.
– Такова его судьба, – сказал я.
– Сколько человек в его армии?
– Не менее четырнадцати тысяч.
– Сколько кавалерии?
– Одна бригада из дивизии Монбрена.
– Какие подразделения?
– Четвертый егерский полк, девятый гусарский и полк кирасир.
– Точно, – сказал Мануэло, сверившись с записной книжкой. – Продолжайте говорить правду, и небо поможет вам.
Мануэло продолжил допрос: дивизию за дивизией перебрал всю армию вплоть до состава отдельных полков.
Стоит ли говорить, что я желал вырвать свой язык перед тем, как выдавать ему столь ценную информацию? Но если я желал спасти армию Клозеля, то должен был рассказать все.
Наконец разбойник закрыл записную книжку и спрятал в карман.
– Весьма обязан вам за информацию. Сведения, которыми вы так щедро поделились с нами, уже завтра будут доведены до лорда Веллингтона. Вы честно выполнили условия договора, теперь настала моя очередь. Как вы желаете умереть? Как солдат, вы, без сомнения, предпочли бы расстрел, но я полагаю, что прыжок со скалы намного легче. Немало пленников предпочли такой способ расстаться с жизнью. К сожалению, мы так и не узнали, что они чувствовали. Для особых случаев у нас припасена пила, но она не пользуется особой популярностью. Мы можем вас повесить, но для этого придется совершить утомительную прогулку в лес. Как бы там ни было, обещание есть обещание. Вы оказались отличным парнем, мы ничего не пожалеем, чтобы выполнить ваше желание.
– Вы сказали, что я должен умереть до полуночи. Я хотел бы, чтобы моя казнь состоялась без одной минуты двенадцать.
– Хорошо, – ответил бандит. – Вы цепляетесь за жизнь, как мальчишка, но это желание будет исполнено.
– Что касается способа, – добавил я. – Я желаю, чтобы целый мир видел мою казнь. Положите меня на связку дров и сожгите заживо, как сжигали святых и героев. Это не обычный конец, но такой смерти позавидует император.
Мое предложение изумило разбойника до крайней степени.
– Почему бы и нет? – сказал он. – Массена прислал к нам шпиона. Он должен понять, что означает огонь на вершине горы.
– Именно, – сказал я. – Вы проникли в самую суть. Он увидит и поймет, что я умер смертью солдата.
– Не вижу никаких препятствий, – произнес бандит со зловещей улыбкой. – Я пришлю немного жареной козлятины и вина в вашу хижину. Солнце садится. Сейчас около восьми. Приготовьтесь встретить смерть через четыре часа.
Как жаль было покидать этот прекрасный мир! Я взглянул на золотистую дымку внизу: последние лучи заходящего солнца играли в голубых волнах Тахо и на белых парусах английских кораблей. Как жаль расстаться со всем этим навсегда, но было кое-что прекраснее заката! Смерть во имя долга, чести, верности и любви прекраснее всего на свете! Я восхищался своим благородством, и лишь мысль о том, что ни одна живая душа не узнает о моем подвиге, беспокоила меня. Известие о том, что я заживо сгорю во имя великой цели – спасения армии Клозеля, успокоило бы сердце моей матушки, послужило бы примером для армии и стало предметом заслуженной гордости гусар. Когда Помбаль зашел в хижину с едой и вином, я попросил его написать несколько строк о моей смерти и отослать во французский лагерь. Помбаль ничего не ответил. Но я съел ужин с большим аппетитом, уверенный в том, что моя судьба не останется неизвестной.
Прошло еще два часа. Дверь отворилась снова, главарь бандитов стоял передо мной. Я сидел в темноте, а у него в руках горел фонарь. Я видел, как светились его глаза, когда он уставился на меня.
– Готов? – спросил он.
– Время еще не пришло.
– Вы собираетесь дотянуть до последней минуты?
– Обещание есть обещание.
– Пускай. Так тому и быть. Нам предстоит разобраться между собой. Один наш товарищ совершил неблаговидный поступок. А правила, которых мы придерживаемся, не позволяют оставить его безнаказанным. Де Помбаль может подтвердить. Свяжи его, Помбаль, уложи на связку хвороста. Я желаю увидеть, как он умрет.
Помбаль и еще один разбойник с фонарем зашли в хижину. Я услышал, как шаги вожака затихли вдали. Де Помбаль затворил дверь.
– Полковник Жерар, – произнес он. – Доверьтесь этому человеку. Он один из тех, кто присягал мне. Пан или пропал. Мы можем попытаться вас спасти. Но я слишком рискую, поэтому хочу получить твердые гарантии. Примут ли нас доброжелательно во французском лагере, забудут ли прошлое, если мы спасем вас?
– Я гарантирую вам это.
– Верю вашему честному слову. А сейчас поторапливайтесь, мы не можем терять ни минуты. Если этот монстр вернется, погибнем мы втроем.
Я с изумлением уставился на Помбаля. Португалец обернул длинной веревкой тело моего мертвого товарища, а ко рту прикрепил кляп. Теперь почти все лицо Дюплесси было скрыто тканью.
– А вы ложитесь сюда! – воскликнул он и заставил меня улечься на место, где пару минут назад лежало мертвое тело. – Четыре человека ждут моей команды. Они уложат мертвеца на костре.
Помбаль приоткрыл дверь и отдал приказ. Несколько разбойников вошли в хижину и вытянули тело Дюплесси. Я оставался лежать на полу. Мысли в голове сменяли одна другую. На смену неверию пришло удивление, удивление уступило место надежде. Через пять минут де Помбаль и его люди вернулись в хижину.
– Вы уже лежите на куче хвороста, – произнес Помбаль. – Никто не посмеет усомниться в том, что это кто-то другой. Вас так крепко связали, а рот заткнули кляпом, что вы не можете ни шелохнуться, ни издать звука. А сейчас нам остается лишь вынести тело Дюплесси и сбросить его в пропасть с горы Меродаль.
Двое разбойников схватили меня за руки, двое – за ноги и вынесли из хижины. Очутившись на свежем воздухе, я едва не закричал от изумления. Луна ярко освещала вершину горы. Фигура человека на куче хвороста была отчетливо видна в серебряном лунном свете. Бандиты бродили по лагерю, толпились возле костра, но ни один из них не остановил нас и не пристал с расспросами. Де Помбаль вел разбойников в сторону пропасти. Добравшись до самой кромки, мы очутились вне пределов видимости из лагеря. Мне было позволено встать на ноги. Де Помбаль показал на узкую извилистую тропинку.
