Доблестная шпага, или Против всех, вопреки всему - Ашар Амеде (книги бесплатно читать без TXT) 📗

Капитан Якобус взглянул на него.

— Да, Якобус, — сказал он. — Который ничего не забывает!

Если в тот же день вечером кто-нибудь проследил бы, куда бежал капитан Якобус, мог бы увидеть, как он остановился у дрянной таверны, вывеска которой раскачивалась на сосновой ветке у поворота дороги, и, войдя в нее, спросил кружку пива. У капитана была пена на губах и глаза налиты кровью. Он упал на скамейку, рыча как пес.

— И он не убил меня!.. Как неосторожно! — прошептал он и впился ногтями в деревянный стол.

Ему принесли кружку пива, и он отпил несколько глотков.

— Ах! Грудь моя в огне! Сердце мое горит! — проговорил он.

Капитан вдруг невольно покраснел в тот момент, когда его руки судорожно дернулись, не найдя ни кинжала, ни шпаги, там где обычно они у него были.

— Ничего! Ничего больше нет! — неистовствовал он. — Ни оружия, ни солдат! Вчера — капитан, сегодня — ничтожество, беглец! Тварь, которой угрожают, которую бьют!

Вдруг его пальцы, шарившие по одежде, натолкнулись на кошелек, спрятанный в складке его пояса.

Он судорожно вытащил его из своего тайника и открыл. Золотые монеты упали на стол.

— Золото! Они оставили мне мое золото! Болваны! пробормотал он.

Капитан наполовину опустошил свою кружку и подсчитал деньги. Недавно искаженное злобой, лицо его осветилось улыбкой.

— Ого! Отлично! Я могу купить шпагу, кинжал и лошадь! — обрадовался он.

Минуту он размышлял,

— Оставить мне жизнь! Когда одним словом можно было!.. И дуб был… — проговорил он.

Он стукнул кулаком по столу, задыхаясь от ярости. А потом залюбовался монетами, переливающимися при свете свечи.

— Их блеск приводит меня в неистовство! — произнес он, проводя рукой по горячему лбу. — Считать себя погибшим, без средств, провалившимся в пропасть — и вдруг найти под рукой талисман, который делает доступным все! Теперь король Густав-Адольф узнает, что такое капитан Якобус! Но сначала самое неотложное…

Он взял в руку пустую кружку и ударил её о стену.

— Эй! Кто-нибудь! — проорал он.

Вошел человек.

— Нет ли поблизости оружейного мастера и барышника? спросил капитан.

Трактирщик подмигнул.

— Если вашей милости нужны лошадь и оружие, можно найти это, не уходя далеко отсюда, — ответил тот.

— Это может быть здесь, поблизости?

— Да, поблизости, сеньор. Здесь многие умирают.

— А ты — наследник?

— Нет, сеньор, я собираю…

Трактирщик зажег фонарь и повел капитана Якобуса в полуподвальный загон, куда они попали по отлогой тропе, укрытой от постороннего взгляда густым кустарником. Там он увидел прекрасных рослых лошадей, а за перегородкой — груду оружия на любой вкус.

— Ха-ха! Обильный урожай ты собрал! — засмеялся капитан Якобус.

— Я всего лишь собирал.

Бережливый трактирщик и капитан довольно быстро сторговались. Капитан выбрал огромную лошадь караковой масти, способную нести его в течение десяти лье без передышки, и длинную шпагу с ровным лезвием, подходящую для его мощной руки. Сосчитав золотые монеты капитана, трактирщик снял шапку в прощальном поклоне.

— Если вы будете косить здесь, — улыбнулся он, — извольте присылать ваших косарей ко мне!

Капитан Якобус вставил ногу в стремя.

— В самом деле, — сказал он. — Можно будет при случае использовать тебя, тебе же помогая. Как тебя зовут?

— Мэтр Инносент, или Простодушный, к вашим услугам. Капитан вздохнул более спокойно, когда почувствовал под собой хорошую лошадь, шпагу на боку и кинжал за поясом. Но те же мысли не давали ему покоя:

— Авантюрист — против короля! Один человек — против целой армии!.. Трудная борьба… — проговорил он.

Вдали на равнине он увидел дымы шведского лагеря. Неожиданно вспомнив что-то, он загорелся идеей.

— Но я же не одинок! Некто может прийти мне на помощь! И у него есть имя, есть чин! — обрадовано произнес он.

И, пришпорив лошадь, он поскакал в направлении имперского лагеря.

После часа бешенной скачки остановил окрик австрийского часового.

— Иисус и Мария! — крикнул он.

Услышав пароль императорской армии, часовой поставил на место свой мушкет, и капитан Якобус пересек линию, где развевалось знамя Габсбургского Дома.

В этот момент как раз проходил мимо адъютант генерала Торквато Конти. Капитан Якобус просил его, не видел ли он в императорском лагере герцога Левенбурга.

— Не видел, — улыбнулся адъютант.

Несколько минут капитан раздумывал, держа руку на взмыленном загривке своей лошади.

— Как вы думаете, приедет он сегодня? — спросил он.

— Может, сегодня, а может быть, завтра. Никогда толком не знаешь, где и чем занят господин герцог Левенбург. Только генерал Торквато Конти смог бы вам ответить наверняка; но генерал так просто не скажет, и если вам нечего передать от герцога, он, конечно же промолчит.

Якобус повернул поводья. Возвращаться в Шведский лагерь ему было опасно, а он хотел любой ценой увидеть герцога Франсуа-Альберта Левенбурга, но если он потеряет такой шанс, где он ещё найдет его? Впрочем, вряд ли все знали капитана Якобуса в Шведской армии. Когда он доберется до аванпостов, наступит ночь, и он сможет легко спрятать свое лицо; он не раз уже в своей жизни рисковал ещё больше и по мене серьезным причинам.

Лошадь капитана снова преодолела расстояние, которое разделяло две армии. На окрик часового он ответил паролем Густава-Адольфа: «С нами Бог!» и смело вошел в оцепление, где утром этого же дня он едва не лишился жизни.

Как он и рассчитал, уже наступила ночь. Капитан подъехал на своей взмыленной лошади к артиллерийскому офицеру, лицо которого ему было незнакомо.

— У меня важная депеша для господина герцога де Левенбурга, — обратился он к офицеру. — Где я могу найти его?

Концом своего хлыста офицер указал ему на большой шатер, двухвостный флаг над которым развевался в одной из оконечностей лагеря.

— Торопитесь! — сказал он. — Возможно утром герцог уедет.

— Ах, спасибо! Я прибыл вовремя! — ответил капитан.

32. Объявление войны

Несколько мгновений спустя капитан Якобус был уже у шатра, на который указал ему хлыстом офицер, и, выкрикнув свое имя оруженосцу, дежурившему перед входом, вошел к герцогу.

— Пусть все выйдут, сударь. Нам надо поговорить наедине, — сказал капитан, сбросив с головы шляпу.

Выражение его лица было при этом такое, что герцог Франсуа-Альберт без возражений распорядился, чтобы оруженосец вышел и никого не впускал к нему.

Герцог Левенбург был красивым молодым человеком, высоким и хорошо сложенным, с выразительным надменным лицом, в чертах которого, в улыбке, взгляде улавливались некие беспокойство и настороженность, присущее породе кошачьих зверей всегда с недремлющим оком и навостренным ухом.

Он был привлекателен и отталкивающ одновременно: его либо любили с первого взгляда, либо сразу испытывали к нему необъяснимую неприязнь.

В нем было нечто магнетическое и притягательное.

Капитан снял перчатки и положил свою тяжелую шпагу на стол, как человек, удобно устраивающийся для долгого разговора. Герцог не спешил задавать ему вопросы, молча следил за всеми его движениями, не пропуская ни единого.

— А теперь объяснимся! — вдруг заговорил капитан.

Герцог Франсуа-Альберт не ответил: он ждал.

— Сударь, вы ненавидите короля Густава-Адольфа, вашего друга, — продолжал капитан.

— Я?! — вскричал герцог, бледнея от ужаса.

— Вы. И все дело в том, что больше всего на свете вы желаете видеть его мертвым.

Герцог огляделся вокруг, как если бы боялся увидеть неожиданно появившегося в шатре самого короля.

— Ах, замолчите! — прошептал он. — Разве я не жил и не вырос рядом с королем? Такие слова здесь, когда множество шведских ушей могут нас услышать!

— Нас никто не слышит, здесь все спит! Итак, мы можем заговорить.

Капитан отодвинул ногой табурет, на котором сидел, и порывисто прошелся, глядя на бледного герцога: