Прыжок через пропасть - Самаров Сергей Васильевич (книги бесплатно полные версии .txt) 📗

Одновременно с герцогом барон Борк выбил из седла своего мощного противника, пожелавшего выступать инкогнито. Карл знал уже, что это не Годослав, а Борк очень надеялся, что сумел победить князя бодричей и рассчитаться за поражения, нанесенные ему воеводой Дражко. Согласно правилам турнира, теперь инкогнито обязан был снять шлем и представиться победителю. Дело происходило прямо под королевской ложей, и Карл видел, как вытянулось лицо баварца, когда он услышал имя рыцаря, которого выбил из седла. Тем не менее Борк протянул руку и помог противнику встать, отправляя его в ресе.

Третьим в ресе отправился противник князя Бравлина. Копье славянина пробило щит франка и нанесло серьезную рану в плечо. Выбыл из борьбы и еще один франк, которому эделинг Аббио попал наконечником в шлем. Рыцарь остался в седле, но уронил копье и так вцепился в шею лошади, что стало понятно — выйти на третью, завершающую схватку он не сможет. Раненому помогли покинуть седло турнирные стражники, и они же отвели его под руки до ресе, где оруженосец уже поставил спешно принесенную скамью.

Таким образом, каждая из команд зачинщиков потеряла по два участника и обрела по два победителя. И на последнюю схватку выехал со своим противником-франком только сарацин Салах ад-Харум. Франкский рыцарь имел преимущество в собственной массе и в силе своего коня. Конь же Салаха был легок на ногу, быстр, однако не обладал мощностью, которая приобретается при разбеге и плюсуется к удару копья. Но у сарацина было преимущество в росте и длине рук, следовательно, он успевал достать противника на какое-то мгновение раньше, что при хорошо нацеленном ударе тоже могло бы ему помочь. Рыцари сшиблись все в той же точке, что и раньше. Удар франка был сильнее, сарацин слегка покачнулся, но выдержал, выпрямился, и опять оба остались в седле [50].

Теперь, в соответствии с правилами, они взялись за мечи, уже не доезжая до конца ристалища, чтобы развернуться и встать лицом друг к другу. Вот здесь-то и сказалось преимущество коня сарацина. Быстроногий и послушный, он показывал такие чудеса управляемости, что франкский рыцарь не всегда успевал повернуться в ту сторону, где только что находился Салах, как тот уже атаковал его с другой. Быстрый, гибкий и легкий меч сарацина обрушил на франка такой град ударов, что тот успевал только защищаться, не имея возможности нападать. В итоге оказался изрубленным в щепки франкский щит. Это еще более ослабило оборону рыцаря, и уже через несколько минут он получил ранение в бок. Булат без проблем рассек броню. Герольд выбросил свой жезл. Поединок закончился, к удивлению короля, поражением красных зачинщиков.

— Как вам понравились наши бойцы? — поинтересовался король у ярла Райнульда. — Много ли у вас рыцарей, способных вести такой же бой?

— К сожалению, в нашем королевстве слишком много воинов, предпочитающих воевать везде, где возможно, и мало желающих трудиться на процветание государства. А это не менее важно для королевства, потому что меч и копье могут принести только новые земли, но не всегда помогают управлять ими. Сейчас почти вся гвардия византийского базилевса [51] состоит из моих соотечественников. Потому наш королевский двор и не отличается богатством и пышностью, что лучшие наши люди предпочитают жить на чужбине. Здесь мне понравился вон тот рыжебородый, — показал норвег на герцога Анжуйского. — В нем чувствуется уверенность побеждать не тогда, когда позволят обстоятельства, а когда он захочет этого сам. Завидное качество!

— У вас наметанный глаз, — засмеялся Карл. — Вы безошибочно выбрали лучшего и непобедимого нашего рыцаря. Он в самом деле такой, как вы сказали. Побеждает тогда, когда ему заблагорассудится. Я заметил, как он в первой схватке пощадил противника. Его противник — эделинг Кнесслер, хозяин здешних земель. И герцог Анжуйский не захотел ронять авторитет Кнесслера перед его подданными.

— Я тоже заметил это. Но помимо прочего заметил и другое…

— Что? — поинтересовался Карл.

— Не «что», Ваше Величество, а кого… Вон там, в ожидании приглашения, сидит в седле один не слишком хороший человек, но тоже непревзойденный воин. Герцог Трафальбрасс.

— Он не справится с герцогом Анжуйским. Я видел Трафальбрасса в деле. Он вчера участвовал в меле. Не справится… — Карл говорил так горячо, что всем сразу стало понятно, что сам он не вполне уверен в этом и оттого волнуется.

— Посмотрим, Ваше Величество, — уклончиво ответил ярл. — По крайней мере я буду от всей души желать победы вашему рыцарю. Кстати, Ваше Величество, вы сказали, что эделинг Кнесслер владеет здешними землями. Я знавал старого эделинга Кнесслера, у которого погибли все сыновья, а сам он, должно быть, давно уже умер. Этот его внук?

— Не могу вам ответить на ваш вопрос, потому что старого я не знал.

Ярл попытался всмотреться в ресе, где находился в это время сам Кнесслер.

— В схватке трудно разобрать, но мне показалось, что я и этого знаю… — Сказал Трюгвассен раздумчиво.

— Кстати, — сказал Карл. — Вы пожаловались, что ваши соотечественники служат в чужих странах. Много ли норвегов в ближнем окружении Годослава, князя бодричей?

— Я не могу точно ответить на ваш вопрос, сир, но, насколько мне известно, Годослав больше доверяет своим воинам. И не допускает иноземцев в ближнее окружение. Правда, в дружине у князя-воеводы Дражко есть, насколько я помню, мои соотечественники, но они, как я сказал, служат не в окружении Годослава…

— Это все, что я хотел услышать, уважаемый ярл, — сказал Карл, почему-то с облегчением переведя дыхание.

Тем временем пятеро победителей под торжественные звуки боевых ролсков прицепили на копья красно-синие ленты, показывая, что теперь они выступают не под одним из королевских цветов, а сразу под обоими. И заняли позицию по правую сторону от короля. Карл поднялся со своего места, чтобы поприветствовать рыцарей. В ответ ему опустились и поднялись копья.

Теперь герольды отбирали пятерку посторонних рыцарей для первой схватки с королевской пятеркой. Как и было обговорено, первыми вступают в состязания самые слабые, чтобы зрелищность турнира шла по возрастающей. Герольды основывались на своем знании способностей участников. Возможно, кому-то показалось обидным, что его ставят в первую пятерку, но спорить с герольдами запрещалось. Спорщику было отведено место на бревне «рекомендации».

Эта первая схватка не слишком волновала Карла. После зрелищного начала наступило некоторое ослабление эмоций, и король снова начал смотреть по сторонам — не появился ли где-нибудь в углу рыцарь на белом коне. Но новых рыцарей на турнир вообще не прибыло. Об этом еще до начала сообщил королю главный герольд де Жерен.

Пятерка конкурентов заняла места против зачинщиков. Прозвучал сигнал, кони с места взяли в карьер, и уже первая схватка превзошла все ожидания. Ни один из посторонних рыцарей не усидел в седле, и ни один не был в состоянии продолжить бой пешим, с мечом в руке.

Двое вообще не смогли подняться на ноги. Герольд склонился над одним, потом над другим и подал знак Оливье.

— Ваше Величество, — сказал граф, — один рыцарь без сознания, один убит. А ведь в дело не вступил еще Сигурд…

— Кто у нас замещает его? — спросил король, впрочем, не слишком строго. Смерть на турнире, почти как и смерть в сражении, короля мало смущала, потому что входила в рамки законов.

— Князь Бравлин, насколько я видел, пробил щит соперника и доспех. Второго так неудачно выбил из седла эделинг Аббио. Кажется, рыцарь ударился при падении головой…

— Шесть человек вместе со вчерашними… Нам пока далеко до баварского герцога. Продолжайте! Герольд ждет вашего сигнала…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Продолжение удивило и даже опечалило Карла. После убедительного итога первого тура, как объявили герольды для всех берфруа, сразу несколько рыцарей отказалось от попыток составить зачинщикам конкуренцию. Для них правила предусматривали отдельный утешительный джауст по завершению основного, где пассивные рыцари смогут посоревноваться друг с другом, не претендуя на приз, но получив боевой опыт для дальнейшего. Такой поступок не считался трусостью, хотя и не поощрялся наградами.