Сын графа Монте-Кристо - Лермин Александр (первая книга TXT) 📗
— Капитан, во имя всех чертей и святых, не надо умирать!
— Как? — спросил изумленный Альбер.— Так это были вы?
— Да, я, Гратилье, журналист, друг господина Бошана и ваш друг,— продолжал шепотом Гратилье. Он, очевидно, хотел показать арабам, что молится, его расчет оправдался, и на журналиста больше не обращали внимания.— Капитан, вам необходимо немедленно подумать о том, как спастись, завтра, пожалуй, уже будет поздно,— добавил репортер.
Надежда снова воскресла в груди Альбера. Но как могли они ускользнуть от своих палачей?
В эту минуту куаны, по знаку предводителя, обнажив ятаганы, бросились на пленников, стоявших впереди, и в мгновение буквально изрубили их на куски. Другие принесли раскаленное добела железо, и скоро послышалось шипение горящего мяса и хруст ломаемых костей.
При этом отвратительном зрелище Альбер невольно закрыл глаза, но предводитель подошел к нему и с насмешкой спросил:
— У тебя не хватает духу смотреть на эти муки, безропотно переносимые твоими товарищами?
Капитан, пересилив себя, снова открыл глаза. Бойня продолжалась: куаны в каком-то бешеном религиозном экстазе топтали ногами умирающих и с жадностью пили их теплую кровь.
Предводитель куанов и марабут, скрестив руки на груди, читали изречения из Корана и взывали к Аллаху, в честь которого они приносили в жертву своих ближних.
Пленников осталось человека три, в том числе был и Гратилье. Скоро должна была наступить его очередь, и тогда…
На Альбера напал столбняк; в каком-то оцепенении смотрел капитан на подступавший к его ногам кровавый поток…
В этот момент Гратилье, как сноп, упал на землю. Его никто не трогал, но он лежал неподвижно среди трупов, плавающих в крови; без сомнения, несчастного убил ужас…
Вдруг, как по мановению волшебной палочки, сцена изменилась. Шейх, марабут и куаны, а за ними и вся разъяренная толпа, обратились в бегство… Все исчезли, позабыв о капитане.
Альбер тщетно пытался объяснить причину внезапного исчезновения своих палачей.
День клонился к вечеру, и в последних лучах заходящего солнца капитан увидел кавалькаду, движущуюся по главной улице Уарглы. Впереди всех ехал человек высокого роста, зеленая чалма на его голове давала знать правоверным, что он возвращается из Мекки, от священной гробницы великого пророка.
Кто был этот человек, прибытие которого обратило в бегство толпу и, очевидно, спасло Альбера?
На широкой площади у главной мечети Уарглы, с искаженным от гнева лицом, стоял Мальдар. Он, и никто другой, был человек, носивший зеленую чалму.
Под ложным именем прокрался он на корабль графа и воспользовался оказанным ему гостеприимством. Его прощальный привет был угрозой, и Монте-Кристо тотчас же сообразил, что под личиной Мальдара скрывается страшный Мохамед-бен-Абдалла, непримиримый враг европейцев.
Он поклялся истребить их поголовно в своей стране и, наверное, сдержит клятву, в этом граф был твердо уверен.
Хитрый и коварный по природе, Мальдар приобрел доверие французов, овладевших Тлемсеном, которые считали его своим верным и преданным союзником. Усыпив таким образом бдительность французских властей, обманщик приступил к организации обширного и смелого заговора. С этой целью он вошел в сношения с куанами, без труда уверив их, что он, Мальдар, ниспослан Аллахом, повелевшим ему объявить священную войну для изгнания поработителей. Его слова пали на хорошую почву, и куаны горячо принялись за дело.
Одного недоставало Мальдару: для окончательного убеждения арабов в непреложности его священной миссии ему необходимо было отправиться в Мекку для поклонения гробнице пророка.
Мальдар отправился в Мекку, поручив своим эмиссарам возбуждение умов и подготовку восстания. По его возвращении оно должно было вспыхнуть. По приказанию Мальдара куаны появлялись то здесь, то там, нападали на французские отряды и захватывали пленных. Отважный вождь запретил их умерщвлять до своего возвращения, он сам должен был определить, каким образом должны быть принесены в жертву Аллаху враги его родины. Узнав, что куаны пренебрегли его запрещением, Мальдар пришел в страшный гнев.
— О, гнусные и подлые изменники,— в бешенстве кричал он,— как смели вы поступить вопреки повелениям вождя, ниспосланного самим Аллахом? Как смели вы до моего возвращения коснуться пленных, обреченных мною на смерть во славу Аллаху?
— Прости, прости! — бормотали куаны, потупив глаза и пряча окровавленные руки в складках своих плащей.
— Аллах требует безусловного повиновения,— продолжал разгневанный Мальдар,— и берегитесь, как бы он не отвернулся от вас. Что будет с вами, если я, принесший вам освобождение от чужеземного ига, не признаю вас достойными свободы, снова вернусь к гробнице великого пророка и оставлю вас во власти ваших врагов?
При этих грозных словах Мальдара куаны, только что с изощренной жестокостью умертвившие беззащитных пленников, содрогнулись. Упав на колени, они с мольбой простерли к Мальдару руки.
Он с презрением взглянул на них и приказал удалиться. Толпа повиновалась: при вожде остались лишь шейх и марабут. Мальдар обратился к ним и строго сказал:
— Пока вы тут поступали вопреки воле Аллаха, он даровал мне явное доказательство своего благоволения. Приведите сюда молодого пленника, который у дверей мечети ожидает решения своей участи.
Шейх удалился и тотчас же вернулся в сопровождении связанного Сперо. Мальчик был бледен, но спокоен, без страха подошел он к Мальдару, мрачно смотревшего на ребенка.
— Подойди ближе,— строго произнес Мальдар,— и скажи мне свое имя.
Сперо скрестил руки на груди и гордо возразил:
— По какому праву ты допрашиваешь меня?
Мальдар стиснул зубы и холодно ответил:
— По праву сильного и по праву возмездия за зло, причиненное нам твоей родиной.
— В моей родине,— пылко возразил мальчик,— живет справедливость.
— Молчи,— воскликнул разгневанный Мальдар,— и отвечай на мой вопрос: как твое имя?
— Зачем мне скрывать его? Меня зовут Сперо!
— Сперо? — злобно-насмешливо повторил за ним Мальдар.— Это имя напоминает о надежде, но скоро тебе будет не на что надеяться! Назови мне также имя твоего отца.
— Имя моего отца? — с воодушевлением воскликнул Сперо. — Пусть тебе назовет его тот, кто совершил преступление и трепещет перед неумолимым судьей! Впрочем, я скажу тебе его имя, и тогда в жилах твоих застынет кровь, в день страшного возмездия оно прозвучит над твоей головой подобно трубному гласу страшного суда! Мой отец — граф Монте-Кристо!
Мальдар невольно преклонился перед этим именем, но, подавив этот порыв, произнес со злобной улыбкой:
— Да, я знаю это имя. Твой отец принадлежит к числу безумцев, воображающих, что перед ними все должны склоняться! Но я покажу ему, с кем он имеет— дело!
Сперо презрительно молчал.
— Скажи, пожалуйста,— продолжал Мальдар допрос,— твой отец, вероятно, король или царь?
— Нет,— серьезно возразил Сперо,— мой отец не король и не царь. У него нет никаких внешних знаков отличия, а между тем все преклоняются перед его нравственным могуществом: он царит над душами людей!
Мальдар склонился к уху шейха и шепнул тому:
— Этот ребенок — драгоценный заложник, и отец не остановится ни перед чем для спасения своего сына.— Затем он снова обратился к Сперо:
— Правда ли, что твой отец очень богат?
Шейх наклонился к Мальдару и шепнул:
— Мальдар, не заходи слишком далеко!
Сперо услышал эти слова, в упор посмотрел на Мальдара и презрительно сказал:
— К чему ты спрашиваешь о богатстве моего отца? Разве ты не пробрался, как вор, на наш корабль? Разве ты не взломал шкатулку, в которой хранились наши драгоценности?
Мальдар бешено вскрикнул: он не ожидал, что ребенок узнает его, и слово «вор» как громом поразило араба.
Он выхватил ятаган и приставил острие к груди мальчика. Сперо не дрогнул: он спокойно смотрел на врага, но холодный пот, выступивший на лбу, показывал, что он вполне осознавал опасность, в которой находился. Но Мальдар опомнился, опустил ятаган и, тяжело передохнув, произнес:
