Мятежная дочь Рима - Дитрих Уильям (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗
— Ты ведь тоже сражен ею, не так ли? Как Каратак.
— А кто он такой?
— Кельт, ставший римским солдатом, потом вернувшийся к своему народу с печалью в сердце и желанием отомстить. Дочка сенатора может свести с ума кого угодно. Она стала заложницей — орудием, с помощью которого можно было держать в узде ее мужа, а заодно и ваших петрианцев. Она купила нам время — а за это время наши люди обрели мужество.
— Стало быть, ее похищение — всего лишь стратегическая уловка, — подвел я итог. — Вот, значит, почему Каратак рискнул попытаться второй раз похитить ее. И все же откуда ему стало известно, что она будет у священного источника?
— Гальба дал слово, что она поедет туда.
Вот оно — то, чего я добивался!
— Выходит, Гальба — предатель?
— Разве? Выдать Валерию Каледонии значило бы сохранить мир в стране. Ведь пока она оставалась в руках похитителя, ее муж был связан по рукам и ногам. А мир и спокойствие — это именно то, чего, по твоим словам, добивается Рим. Разве не так?
— Выходит, Гальба воспользовался ею, чтобы воцарился мир?
— Гальба понимает жизнь возле Вала так, как никто другой. В том числе и нынешний командир гарнизона.
— А Каратак был его шпионом?
— Каратак не был ничьим шпионом. Глупо думать, что он стал игрушкой в руках Гальбы. Это он предложил еще раз попытаться похитить ее, а вовсе не Гальба.
— Но ты говорил, что Каратак жаждал мести, а вовсе не мира.
— Я лишь сказал, что намерения Ардена были столь же ясны и прозрачны, сколь темны и коварны те, что лелеял Гальба. Все, о чем он думал, можно было прочесть у него на лице.
— И что же? Чего он добивался?
— Не того, чем могла бы помочь нам эта женщина. Естественно, ему нужна была она сама.
Почему это так удивило меня?
— Разве ты не понял, что произошло? — спросил Кэлин. — Еще во время первой попытки, тогда, в лесу, она сбежала от него. И это заставило его окончательно потерять голову. Это похищение не имело ничего общего ни с политикой, ни с местью. Он просто не знал ни сна, ни покоя. И понимал, что так будет до тех пор, пока она не окажется у него в руках.
Глава 26
Пока похитители поднимались вверх по заросшему травой склону холма к деревянной крепости, венчавшей его вершину, взгляд Валерии в отчаянии шарил повсюду в поисках хоть какой-то лазейки, ведущей к спасению. Наверняка патрули римской кавалерии уже подняты по тревоге и рыщут повсюду в поисках ее! Но она думала не только о себе — Валерия не могла забыть, что в ее руках оказалась ценнейшая информация. Теперь она точно знала, что соглядатай Гальбы был, в сущности, обычным мятежником, ведь он уже раз пытался похитить ее. Она не слишком хорошо понимала, что это значит, но Марк должен был знать, что шпион, рассказавший римлянам о святилище друидов в дубовой роще, хранил верность племенам варваров. Или она права, или Арден просто двуличный негодяй, слуга двух господ, который вел какую-то свою непонятную игру. Но зачем ему это? Может, Арден мечтал развязать новую кровопролитную войну? Что ж, похитив дочь сенатора, он сделал к этому первый шаг.
Она бросила взгляд на высокого, надменного мужчину, ехавшего впереди нее, — распущенные волосы гривой разметались у него по плечам, меч наискось пересекал широкую спину, руки, которыми он уверенно натягивал поводья своего жеребца, загорелые, покрытые шрамами, бугрились мускулами, а на шее, заметила она в тот момент, когда он обернулся, блестело золотое ожерелье — знак отличия. Теперь, оказавшись среди своих, он держался спокойнее и намного беспечнее, чем раньше. Что ж, хорошо, решила она, это ей на руку.
Крепость, куда они направлялись, венчала вершину холма, словно тонзура, — наверху его ровными кольцами опоясывали сначала глубокий ров, потом земляной вал и, наконец, низкая бревенчатая стена. За этой тройной линией обороны возвышалось большое деревянное строение, к которому по бокам лепилась дюжина хижин с обычными для кельтов конусообразными соломенными крышами, с сараями и загонами для птицы, скота и лошадей. По обе стороны ворот грозно вздымались две сторожевые башни-близнецы, на самом верху каждой видна была небольшая площадка, где несли караул дозорные. Маленький отряд заметили, как только они ступили на тропинку, петлями поднимавшуюся к вершине холма, и хриплый рев рога сразу с двух сторон приветствовал их появление. На стену высыпала толпа варваров. Увидев, кто возвращается, они подняли дикий гвалт, оглушительно вопя и размахивая руками.
С вершины холма открывался великолепный вид на местность, по которой они только что ехали, и Валерия через плечо бросила украдкой взгляд на юг, туда, где серой цепью на горизонте тянулись горы. Все вокруг выглядело каким-то пугающе пустынным и диким — иначе говоря, в ее глазах это было место, где могли обитать только дикие звери да варвары. Зажмурившись, Валерия вздрогнула. Ей вдруг показалось, что вдалеке что-то блеснуло, и безумная надежда вспыхнула в ее груди. Что, если это доспехи солдат, спешащих на ее поиски? Вскоре она убедилась, что это просто солнечные блики на поверхности небольшого озерца. До боли напрягая глаза, она почти убедила себя, что может различить на горизонте Адрианов вал. Но оказалось, что это просто облако. Ей бросилось в глаза, что у подножия холма разбросаны хижины, за которыми тянутся вспаханные поля, а кое-где виднеются загоны для лошадей. Может, ей удастся незаметно украсть одну? Или ее станут держать под замком, дожидаясь появления ее мужа?
Римлянка оглянулась через плечо, где, окруженная кучкой варваров, покорно тряслась бедная Савия. Может, у ее служанки появится какой-то план, потому что сама она уже исчерпала запас идей, мрачно подумала Валерия. Но рабыня, погрузившись в какое-то тоскливое отупение, не заметила взгляда своей госпожи. Если свобода, которую обещал ей Арден, и обрадовала ее, по ней этого было не видно. От усталости она перестала даже жаловаться.
Валерия еще никогда в жизни не испытывала такого чувства безнадежности.
Зато в отличие от нее Арден Каратак явно блаженствовал — вскинув вверх сжатую в кулак руку, он с сияющим видом внимал приветственным крикам мужчин и восторженному аханью женщин — точь-в-точь римский полководец, возвращающийся домой с победой. Приветствия слышны были за много ярдов.
— Ух ты! Никак привез нам римскую кошечку, парень!
— На этот раз ей не удалось воткнуть булавку в твою лошадь, да, дуралей?
— Послушай, а она трахается так же умело, как сражается?
— А сколько золота нам отвалят за эту красотку?
Стоило им только въехать в узкий проход между двумя башнями, как на них ливнем обрушился новый град вопросов:
— Где же твой муж, красавица? Неужто бедняга потерял тебя?
— Рим, должно быть, можно брать голыми руками, раз он позволил умыкнуть такую красотку!
— Так им и надо, этим римлянам! Это им за нашу священную рощу! Наглая сука!
При виде внутреннего дворика Валерия ужаснулась — грязь, солома, нечистоты, смешавшись в омерзительного вида бурую, зловонную массу, утрамбованную сотнями ног, превратились в небольшую площадку, по которой бродили собаки, мочились лошади, а замурзанные ребятишки с криками и воплями играли в какую-то игру, путаясь под ногами у взрослых. Со стороны дома тянуло запахом стряпни, а над кучей отбросов с жужжанием вились мухи. Не успел их отряд въехать во двор, как откуда-то с восточной стороны земляного вала на них обрушилась орава оборванцев и с восторгом кинулась обнимать их похитителей. Валерия с Савией застыли, не в силах прийти в себя, — грязь вокруг была такая, что при мысли о том, чтобы спешиться, их замутило, а море светлых и огненно-рыжих голов, затопивших весь двор, пугало обеих женщин до дрожи в коленках. На мгновение им даже показалось, что это бурая волна нечистот вспучилась, готовая поглотить их с головой. Только потом, немного придя в себя, Валерия сообразила, что ее просто ввела в заблуждение одежда этих людей — и мужчины, и женщины носили почти одинаковые мешковатые одеяния буровато-коричневого цвета. Приглядевшись, она, однако заметила, что ткань, из которой они были сшиты, в основном клетчатая или же полосатая. Встречались и украшения, но все они как на подбор были ужасающе громоздкими и аляповатыми. Впрочем, все у них было немного «слишком» — безделушки массивные, оружие невероятных размеров, а спускавшиеся на плечи волосы, все в тугих, блестящих завитках, смахивали на львиную гриву. Эти люди явно понятия не имели о приличных манерах, что уж говорить о свойственной римлянам сдержанности — у этих все было на виду. И женщины ни в чем не уступали мужчинам — такие же шумные, грубые и несдержанные на язык, они не обращали ни малейшего внимания на вертевшихся под ногами ребятишек, оравших так, словно их резали. Большинство составляла молодежь, но ведь все эти юнцы давно уже вышли из младенческого возраста. «Так почему им никто не объяснит, как следует вести себя? — недоумевала Валерия. — Почему никому не приходит в голову заставить их употребить переполняющую их энергию на что-то полезное… да вот хотя бы на то, чтобы убрать во дворе?» Тут было грязнее, чем в свинарнике, однако, казалось, никто из кельтов просто не замечает грязи, в которой они утопали по щиколотку. Мужчины в знак приветствия оглушительно хлопали Каратака по спине, женщины обнимали и целовали его, все, похоже, были вне себя от радости, что ему удалось захватить в плен римскую аристократку. Она — военный трофей, с горечью подумала Валерия.
