Тень мечей - Паша Камран (читаем книги бесплатно .txt) 📗
— Эти документы весьма интересны, — медленно проговорил Саладин, как будто ему приходилось тщательно подбирать слова. — Они оказали бы решающее влияние на наши планы относительно обороны Иерусалима.
Он помолчал. Мириам чувствовала себя приговоренным к смерти заключенным, который ожидает, когда же на него упадет острый топор.
— …если бы не были такой откровенной подделкой.
Мириам отшатнулась, как будто он отвесил ей пощечину.
— Я не понимаю… — с трудом пробормотала она и почувствовала, как ухнул вниз желудок, а к горлу подступила тошнота.
Саладин взглянул на документы, делая вид, что читает их, — он явно не желал видеть ее мучений.
— В этих документах обсуждается стратегия Ричарда по завоеванию Палестины, — сказал султан. — Но я уверен, что он оставил их намеренно, рассчитывая, что ты их найдешь.
— Это невозможно! — с присущим ей упрямством отрицала Мириам, надеясь, что и сама поверит в свои слова. — Он был смертельно болен.
— Неужели он не видел, что ты заинтересовалась шатром, где совещались его полководцы?
Мириам задумалась. Наконец едва заметно кивнула.
— Его военачальники разговаривали в шатре в моем присутствии, но никогда не обращали на меня внимания. — «Как обычно ведут себя мужчины в присутствии женщин», — мысленно добавила она, но вслух ничего не сказала, оставив свое мнение при себе.
— Боюсь, что король предположил, что мало кто из слуг его противника при сложившихся обстоятельствах откажется от возможности украсть секретные документы, поэтому подготовился к такому развитию событий, — продолжал Саладин и после небольшой паузы признался: — Я бы поступил точно так же.
Мириам почувствовала, как запылали щеки, когда до нее наконец-то дошла вся правда. Она всегда относилась к королю франков как к неопытному, необразованному юнцу. В душе Мириам смеялась над тем, как легко она манипулировала молодым монархом. А оказывается, все время кукловодом был Ричард.
Саладин вновь встретился с ней взглядом. И вместо насмешки над ее неудавшейся интригой она с удивлением увидела восхищение.
— Не бойся, — успокоил ее султан. — Мои полководцы изучат эти документы, чтобы подтвердить мои подозрения. Возможно, нам удастся из фальшивки, которую он нам подсунул, выяснить истинные намерения Ричарда Львиное Сердце.
— Я чувствую себя настоящей дурой, — резко произнесла Мириам. Такой тон она позволяла себе только в разговоре с теми, к кому испытывала непреодолимое презрение. Сейчас она говорила о себе самой.
Султан вновь взял Мириам за руку, на этот раз сжимая не так крепко. Она почувствовала, как опять гулко забилось сердце. Казалось, от одного присутствия султана у Мириам кругом идет голова.
— Ты совершила храбрый поступок. Рисковала во имя султана собственной жизнью. Но для чего?
За последние несколько дней, с тех пор как они с Маймонидом покинули вражеский лагерь, девушка неоднократно задавалась этим вопросом. Однако до настоящего момента Мириам не знала истинного ответа.
— Ты был добр к моему народу, — ответила Мириам после паузы. — Я боюсь, что, если победу одержат франки, они истребят мой народ, как это делали их предки.
Саладин, исполненный мрачной решимости, поджал губы. В глазах вспыхнул холодный блеск.
— Я не допущу этого. Дети Авраама неразрывно связаны с Палестиной, Мириам. Навсегда.
С этими словами султан шагнул к девушке. Мириам изо всех сил пыталась не потерять голову от нарастающего между ними напряжения, но это оказалось нелегко.
— Надеюсь, как только франки будут разгромлены, наши народы не бросятся на поиски нового врага и по-прежнему будут уважать друг друга.
Саладин улыбнулся, как будто она была ребенком, который боится, что завтра не наступит рассвет. Более пяти столетий арабы и евреи были братскими народами. Они неустанно трудились над тем, чтобы расширить культурное влияние халифата и отогнать орды варваров, явившихся из Европы. Разве может быть иначе?
— Не могу даже вообразить, что подобное возможно, — сказал султан. Сейчас Саладин находился в опасной близости от Мириам. Она почти слышала его горячее дыхание на своих губах, которые покалывало от предвкушения сладостного забытья.
— Значит, ты не считаешь меня сумасбродкой из-за того, что я вдруг вздумала шпионить? — Она пыталась сопротивляться, но его тело притягивало ее, словно магнит.
— Ни на секунду не сомневаюсь, что ты сумасбродка, — едва слышно ответил он. — Но тогда я тоже сошел с ума.
Саладин поцеловал Мириам, и на сей раз она не сопротивлялась.
Глава 35
СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНАЯ СТРАСТЬ
Мириам затрепетала, когда Саладин коснулся губами ее шеи. «Этого не может быть!» — взывал к ней разум. Но плоть не обращала внимания на эти крики. Когда Саладин заключил ее в объятия, развеялись все сомнения, исчезли все страхи. Сдержанный султан превратился в мужчину, исполненного желания, страсти и вожделения. Мириам почувствовала, как падает на шелковые подушки его ложа. И растворяется во всеобъемлющем другом естестве — в Саладине.
У него тряслись руки, пока он расшнуровывал ее льняное белье. Она провела пальцем по его груди, нащупала шрам, идущий почти от самого сердца к пупку. Саладин вздрогнул, как будто рана, которую он получил давным-давно, вновь открылась от ее нежного прикосновения.
Они не разговаривали, ибо знали, что слова так или иначе разрушат иллюзию, развеют наваждение, что они здесь одни. Единственные звуки, слетавшие с их губ, — вздохи украдкой, нежное придыхание, когда их тела без усилий слились в одно.
Она гладила его темные кудри, а он целовал ее шею, ключицы. Потом грудь. Саладин медленно, томно гладил ее мягкие, нежные изгибы. Провел пальцем по розовым соскам, обхватил грудь ладонью, когда соски набухли от возбуждения.
Мириам тяжело задышала, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее грудь. Вверх по спине пробежала жаркая волна — он языком рисовал влажные круги на ее теле. Султан впился в нее, словно дитя, жаждущее тепла и утешения. Она обхватила его плечи, прижала крепче и почувствовала, как по ее щекам потекли слезы. Мириам ощутила его страстное желание и откликнулась на его призыв; ей отчаянно захотелось отдать ему всю себя без остатка: тело, душу и все остальное. Все, чтобы заполнить ужасающую пустоту, которую породила в нем жизнь, проведенная в непрерывной борьбе.
Она выгнула спину и выплеснула на султана всю себя. Стальные мускулы его ног придавили ее к ложу, но она ринулась ему навстречу. Ее тело сейчас взывало к нему. Она почувствовала прикосновение его щетины к внутренней стороне своего бедра и не сдержала крика.
Саладин долго и страстно целовал Мириам. Затем провел руками по ее лицу, ощупывая щеки, нос, — словно слепец знакомился с ней посредством прикосновения. Мириам гладила его мускулистую спину, бедра. Каждый раз, когда она проводила по старой ране, он напрягался, а потом расслаблялся с возбужденным стоном.
Она нежно прикусила его губу и почувствовала, как его сердце неистово забилось. Мириам крепко прижималась грудью к его груди и уже не знала, где заканчивается она, а где начинается он.
Потом, когда ритм их любви достиг наивысшего напряжения, она обхватила его ногами, сомкнула пальцы ног, как будто «заперев» его внутри. Саладин приподнялся и вошел в нее в очередной раз: в этот момент он вновь чувствовал себя воином, могущественным, сильным и неодолимым. Она вскрикнула сквозь стиснутые зубы, когда он вошел в ее влажное, обжигающее лоно, и ее самая потаенная плоть обхватывала и крепко держала его, как будто не хотела отпускать.
Жаркая волна достигла их неистово колотящихся сердец, а кровь забурлила от радости этого запретного союза. Мириам показалось, что она упала в зияющую утробу вечности, где взорвался вулкан, где небо застил ужасный темный экстаз, поглотивший солнце. Вернее, они упали вместе — их тела были сплетены — в пустоту, из которой все возникло и куда все уйдет. Туда, где слова «я» и «ты» потеряли значение.
