Невеста с миллионами - Мютцельбург Адольф (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
Вообще мистер Коннингэм успел завоевать искреннюю дружбу Альфонсо и Эдмона. Трудно было представить себе более неиспорченную натуру. Хотя некоторые признаки говорили о том, что он жил в богатстве или по крайней мере в полном достатке, потребности его были весьма скромны, а широта познаний свидетельствовала, что даже в шумном, падком на развлечения Нью-Йорке он сумел найти достаточно времени для учебы.
Когда на колокольне пробило шесть — ибо в колонии существовала и церковь, расположенная непосредственно за хозяйственными постройками главной гасиенды, — молодые люди поспешили привести себя в порядок и отправились в главное здание. Дон Лотарио вышел им навстречу и пригласил в свою комнату. По всему было видно, что он чем-то встревожен.
— Друзья мои, — сказал он, — вы даже не можете представить, как я благодарен вам, что вы вырвали из рук убийц моего друга, моего второго отца, Дантеса. Бандиты жаждали его смерти, и вряд ли я ошибаюсь, предполагая, что убийцы следили за ним, так как знали в лицо, а если бы задуманное им удалось, вероятно, наведались бы и к нам в Толедо. Теперь совершенно ясно, что наше убежище уже не столь надежно и безопасно, как прежде. Мой друг Дантес придумал, как расстроить планы наших врагов. Он полагает, что нападение готовилось исключительно на него одного и с его смертью убийцы утолили бы жажду мести. Так вот, чтобы избавить нас от угрозы нападения, добиться кое-каких своих целей и самому избежать опасностей, которые подстерегали бы его и здесь, и в любом другом месте, он решил инсценировать свою смерть. Пусть все считают, что он умер от полученной сегодня раны. Он твердо верит, что все мы, кто здесь присутствует, а также мои жена и дочь сохранят эту тайну. Завтра я сообщу колонистам, что Эдмон Дантес скончался от раны и, согласно его желанию, мы перевезли его тело в его бывшие владения — на гору Желаний. Очень немногие обитатели колонии знают это место; они поверят моим словам и не станут доискиваться истины, да такие поиски, по-видимому, ничего и не дадут. Что касается нас, где бы и в каком обличье мы ни встретили Дантеса, мы узнаем его по словам: «Да здравствует Толедо!» Как только мы услышим этот пароль, можем не сомневаться, что перед нами он сам или кто-то из его близких друзей. Впрочем, мистер Коннингэм, вполне возможно, что те убийцы, что напали на нашего друга, охотились и за вами. Ведь один из них знаком с человеком, называть вам которого нет необходимости. Советую вам проявлять максимальную осторожность и прошу не оставаться наедине с незнакомыми людьми и не покидать пределов колонии. Кроме того, я договорился с Дантесом снять с вас обет молчания. Теперь вы можете рассказать моему молодому другу Эдмону де Трепору и моему сыну о вашем прошлом ровно столько, сколько сочтете нужным. Надеюсь, скоро мы сможем ничего не скрывать, но до того времени и Эдмон и мой сын будут хранить ваш рассказ в строжайшей тайне. А теперь давайте немного приободримся и пойдем к столу. Мой друг Дантес спасен — да хранит Бог также вас и всех нас!
Последовать этому совету оказалось нелегко. Мистер Коннингэм был явно поражен тем, что сказал ему дон Лотарио; Альфонсо и Эдмон тоже получили богатую пищу для размышлений. Разговор за столом шел серьезный и неизменно возвращался к теме нападения. Дон Лотарио сообщил, что послал трех индейцев, которые должны обшарить всю округу. Не были забыты и все прочие меры предосторожности. Требовалось внимательно следить за незнакомцем, что прибыл из Техаса, полностью доверять ему не следовало. Он говорил, что собирался попасть в Калифорнию, но теперь якобы предпочитает остаться в Толедо и сделаться колонистом. Так, правда, поступали многие, но в теперешних условиях приходилось быть недоверчивым. Один тайный враг, проникший в колонию, способен был причинить больше зла, нежели сотня врагов за ее пределами. Звали этого человека Антонио Йеррес. Жил он пока у самого старого из испанских колонистов. Отец поручил Альфонсо проводить своих друзей к старику испанцу и при удобном случае показать им незнакомца, который немного путался в ответах и проявлял чрезмерное любопытство, бросавшееся в глаза.
Инес сегодня еще не появлялась за столом, и донна Тереза сразу же по окончании ужина отправилась к дочери. Четверо мужчин некоторое время не расходились — перейдя на веранду, они закурили сигары. Однако хозяин дома хотел, чтобы задуманная инсценировка выглядела как можно правдоподобнее, поэтому молодые люди покинули веранду и тихо разошлись по своим комнатам.
Альфонсо и Эдмон пробыли вместе совсем недолго, когда к ним заглянул мистер Коннингэм.
— Сегодня я не могу быть один, — признался он. — Рассказы и предостережения дона Лотарио сразу напомнили мне о том, что и эта мирная долина Арипа не станет для меня прибежищем покоя. Слова вашего отца, Альфонсо, так живо пробудили во мне воспоминания о прошлом, что мне не терпится воспользоваться разрешением дона Лотарио и открыть вам свою душу. Вы согласны выслушать меня?
— Разумеется! — в один голос вскричали Эдмон и Альфонсо. — Ваш рассказ внесет окончательную ясность в наши отношения!
— Раз уж у меня не будет от вас теперь никаких тайн, — начал Коннингэм, — я сразу назову вам свое настоящее имя, которое вам, Альфонсо, должно быть известно. Меня зовут Ричард Эверетт!
— Ах! — воскликнул Альфонсо, вскакивая с места. — Как я рад познакомиться с вами! Не было ни одного письма от дяди, тети и Элизы, где не упоминалось бы ваше имя! Возвращаясь в Америку, я собирался специально проехать через Нью-Йорк, только чтобы познакомиться с вами! Но отец написал мне, что разразилась война и я вначале должен отправиться в Мексику. В то время он тоже рассчитывал на быстрое прекращение конфликта и полагал, что этим летом мне следует ехать в Нью-Йорк. Но как могло случиться… Впрочем, это нам и предстоит услышать!
Мистер Коннингэм был явно обрадован теплыми словами Альфонсо.
— Мистер Эверетт взял меня в свой дом еще ребенком, — продолжал он, — а позднее даже усыновил. Никогда в жизни не думал, что благодаря этому неожиданному огромному счастью, свалившемуся на меня, наживу себе врагов. В конторе мистера Эверетта служили, правда, несколько его родственников. Но, во-первых, усыновить их он не мог, поскольку у них были живы родители, во-вторых, о них он заботился не хуже, чем обо мне, — то, что им он оставит в своем завещании ничуть не меньше, чем мне, было уже решенным делом; в-третьих, даже если бы мистер Эверетт не усыновил меня, именно им ничего и не осталось бы, умри он без завещания, поскольку живы другие близкие его родичи, причем их состояние почти не уступает состоянию моего приемного отца. Из всех этих родственников мистера Эверетта ближе всех мне был Ральф Петтоу.
Мистер Эверетт, похоже, не разделял моих симпатий: порой и до меня доходили слухи, что Ральф не прочь окунуться в бурную жизнь молодого нью-йоркского повесы. Однако я не был склонен упрекать его за это — просто у него были иные представления о смысле жизни. Для меня он был искренним, любезным, благородным человеком, знавшим жизнь, во всяком случае, лучше меня и относившимся к ней легче.
А теперь, дон Альфонсо, я не сообщу вам ничего нового, когда скажу, что мистер Эверетт близко подружился с мистером Бюхтингом, когда тот поселился на востоке Америки. Однако для господина де Трепора я должен добавить, что дружба моего приемного отца, которого я ценю очень высоко, с мистером Бюхтингом — человеком ничуть не менее достойным, чем его зять дон Лотарио, — стала для меня источником величайшего наслаждения, ибо открыла мне то, чего до сих пор мне недоставало: прелесть семейной жизни и общения с двумя женщинами — с миссис Бюхтинг и ее дочерью, мисс Элизой, — которых я могу поставить рядом только с вашей матушкой и вашей сестрой. Думаю, я не покажусь слишком самонадеянным, если признаюсь, что завоевал дружбу обеих дам…
— И дружбу мисс Элизы, которая, как я слышал, стала настоящим ангелом красоты? — спросил с улыбкой Альфонсо.
От глаз Альфонсо и Эдмона не укрылось, что, услышав этот вопрос, заданный без всякой задней мысли, Ричард залился румянцем; такой же румянец окрасил и щеки Эдмона, убедившегося, что с этой стороны его любви к Инес ничто не угрожает.
