Собрание сочинений в 10 томах. Том 7 - Хаггард Генри Райдер (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
— Черт вас возьми, проклятая шлюха! — закричал он. — Вы думаете испугать меня вашими угрозами. Желтый Дьявол здесь — сам бог. Вы полностью в моей власти. Пусть все взглянут на то, что хотят купить!
Перейра, ухватив белое платье Хуанны, разорвал его.
Поддерживая одной рукой разорванное платье, молодая девушка начала другой рукой искать что-то в своих волосах.
Ужас охватил Леонарда. Он вспомнил о яде, который имела при себе Хуанна. Неужели она сейчас прибегнет к нему?
Глаза их снова встретились, и во взгляде Леонарда было предостережение. Хуанна распустила свои темные волосы, которые рассыпались вокруг ее плеч, прикрывая ее до пояса. Больше она ничего не сделала. Однако Леонард заметил, что правая ее рука была сжата; очевидно, в ней-то и был скрыт яд.
Указав на разорванное платье, молодая девушка еще раз обратилась к Перейре, проговорив:
— В ваш последний час вы вспомните об этом!
К ней подошли рабы, чтобы исполнить волю своего господина — сорвать платье, но все собравшиеся закричали:
— Оставьте ее! Мы видим, что девушка прекрасна! Рабы отступили.
Перейра вернулся на веранду, стал у своего кресла и, взяв в руки пустой стакан вместо молотка аукциониста, заговорил:
— Сеньоры, я хочу предложить вам прекрасный выигрыш, по своей ценности превосходящий все, что имеется в продаже. Выигрыш этот — белая девушка англо-португальской крови. Она очень хорошо воспитана и набожна! Что же касается ее послушания, то об этом я не могу ничего сказать. Дело будущего супруга научить ее этому. О красоте ее мне нет нужды распространяться: вы сами можете судить об этом. Взгляните на фигуру, волосы, глаза. Видели ли вы что-нибудь подобное? Выигрыш этот достанется тому из вас, кто сделает мне самый щедрый подарок. Он может взять ее вместе с моим благословением. Но я ставлю такие условия: тот, кого я одобрю, должен быть законным образом обвенчан с ней патером Франциско. — И, повернувшись, он указал на стоявшего вблизи человека с несколько меланхолическим взглядом, облаченного в разорванное священническое одеяние.
— Этим я исполняю свой долг по отношению к этой девушке, — продолжал Перейра. — Еще одно слово, сеньоры: мы не будем тратить время на пустяки и начнем состязание прямо с унций!
— Серебра? — спросил какой-то голос.
— Серебра? Нет, конечно! Разве дело идет о продаже негритянки? Золота, братец, золота! Тридцать унций золота, и притом уплата сейчас же!
В толпе послышались разочарованные голоса, восклицавшие:
— Тридцать унций золота! Что же делать нам, беднякам!
— Что вам делать? Работать усерднее и сделаться богатыми! — сказал Перейра. — Неужели вы могли думать, что такие призы — для бедняков? Ну-с, аукцион открыт. Начальная цена тридцать унций. Кто прибавляет за белую девушку Хуанну? Кто прибавляет, кто?
— Тридцать пять, — сказал человек низенького роста, худой, с чахоточным кашлем, годившийся скорее для могилы, нежели для свадьбы.
— Сорок! — вскричал другой, чистокровный араб стройного вида с мрачным выражением лица, желавший, очевидно, прибавить к своему гарему новую гурию.
— Сорок пять! — заявил его противник.
Тогда араб предложил пятьдесят, но маленький человек увеличивал свои ставки. Предложив шестьдесят пять, араб прекратил свои надбавки, решив, очевидно, обождать с гурией.
— Она моя! — закричал чахоточный.
— Подожди немного, дружок, — заговорил гигант португалец Ксавье, — я сейчас только начну… семьдесят пять!
— Восемьдесят, — сказал низенький человек.
— Девяносто, — прокричал третий.
— Девяносто пять, — отрезал Ксавье.
— Сто! — прорычал маленький человек, ломая свои пальцы.
— Сто пять! — торжествующим тоном проговорил Ксавье.
Тогда его противник отступил с проклятием, и толпа зашумела, думая, что выиграл Ксавье.
— Пристукните, Перейра! — сказал португалец.
— Подождите немного, — вмешался Леонард, — теперь начну я. Сто десять!
Толпа снова загудела, состязание становилось интересным. Ксавье посмотрел на Леонарда и сжал от ярости кулаки.
— Ну, — закричал Перейра, облизывая от удовольствия свое губы, так как цена за приз уже превысила намеченную им сумму на двадцать унций, — я пристукну красотку чужестранцу Пьеру. Ксавье, взгляните на девушку и прибавьте еще. Право, она идет очень дешево. Только помните: кредита не будет ни на одну унцию. Уплата сейчас же!
— Сто пятнадцать! — сказал Ксавье.
— Сто двадцать, — ответил спокойно Леонард, хотя он предложил последнюю имевшуюся в его распоряжении унцию и, если бы Ксавье прибавил еще, должен был или прекратить состязание, или предложить в уплату рубин Соа. Конечно, он сделал бы это с удовольствием, но, пожалуй, никто не поверил бы, что камень таких размеров — настоящий рубин.
Тем не менее Леонард спокойно повернулся к слуге, приказал подать себе бутылку с вином и сам наполнил свой стакан. Леонард знал, что его противник следит за ним. Прояви он хоть малейшее волнение — и все пропало.
Перейра подстегивал Ксавье прибавить еще. Одно мгновение португалец колебался, взглянув на Хуанну, которая, бледная, молча стояла, опустив голову на грудь.
Со стаканом вина в руке Леонард повернулся к своему противнику.
— Вы прибавите еще, сеньор? — спросил он.
— Нет, черт с вами! Берите ее! Я не дам больше ни одной унции ни за нее, ни за какую другую женщину на свете!
Леонард только улыбнулся и посмотрел на Перейру.
— Белая девушка, Хуанна, — начал тот медленно, — переходит чужестранцу Пьеру за сто двадцать унций золота. Ксавье, не теряйте ее. Смотрите, пожалеете после. Я спрашиваю вас в последний раз! — И он поднял вверх свой стакан.
Ксавье сделал шаг вперед и хотел что-то сказать. Сердце Леонарда сильно забилось, но португалец раздумал и отвернулся.
— Кончено! — прокричал Перейра, стукнув стаканом о ручку своего кресла с такой силой, что осколки стекла полетели в разные стороны.
XI. Полночный брак
— Кончено! — повторил Перейра. — Теперь, друг Пьер, прежде чем мы узаконим это дело при помощи церкви, быть может, вы отдадите золото. Вы помните, что дело шло на наличные. — Конечно, — сказал Леонард. — Где эта черная собака, мой карлик? А, вот он! Собака, дай золото. Если у тебя его недостаточно, то вот еще! — И, сняв свой пояс, из которого он предварительно вынул рубин, Леонард швырнул его Оттеру.
— А теперь, сеньоры, — продолжал он, — выпейте за здоровье мое и невесты. Надеюсь, что мы еще будем иметь дела с вами. Я заплатил довольно дорого за эту девушку, но что же делать? Люди нашей профессии должны быть готовы удовлетворять свои прихоти, чтобы увеселять нашу краткую жизнь!
— Зато она будет лучшего мнения о вас, а вы о ней, — произнес один голос. — За здоровье капитана Пьера и его невесты! — И они выпили с громкими, пьяными криками.
Между тем Оттер, подобострастно приблизившись к Перейре, стал пригоршнями класть золотые слитки и монеты на чашу весов, которые держал в своих руках Желтый Дьявол. Наконец все золото, имевшееся у Леонарда, было положено на весы блестящей грудой.
— Не хватает до ста двадцати унций, — сказал Ксавье, — я беру девушку!
— Баас, — тихо сказал Оттер, — у тебя есть еще золото? Тут не хватает до полного веса.
Леонард посмотрел беззаботно на чашу с золотом, которая стояла почти вровень с другой чашей весов.
— Сколько угодно, — сказал он, — но сюда будет достаточно и этого!
С этими словами, сняв со своего пальца кольцо с печатью, он бросил его на весы. Исключая рубин, это была последняя ценная вещь, которую он имел при себе. Чаша с золотом опустилась книзу.
— Хорошо, — сказал Перейра, потирая от удовольствия руки при виде такого богатства. — Принесите мне кислоты, чтобы испытать золото. Не обижайтесь, чужестранец Пьер, но ведь есть негодные люди, которые выдают медь за золото!
Исследовав качество золота и найдя его удовлетворительным, Перейра обратился к патеру:
