Колонисты - Кавано Джек (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
— Он погиб, — крикнул Шоу. — Не трать время попусту.
Скажи это кто-то другой, возможно, Джаред и послушался бы.
Вир пробыл под водой слишком долго, чтобы остаться в живых. Но слова Шоу разозлили юношу. Разве человек, спасая чужую жизнь, тратит время попусту? В гневе Джаред нырнул снова. По некоторым приметам он догадался, что уже искал здесь Вира. Но он не хотел мириться с собственным бессилием.
— Джаред, ты сделал все, что мог! — прокричал Патрик Трэйси.
— Пойми же, Морган, он утонул! — подал голос Шоу. — Это лучшее, что мог сделать трус!
Джаред нырнул снова. Ему казалось, что, если он найдет Вира и поднимет его на поверхность, все будет в порядке. Бенджамин станет хорошим матросом. Ему нужно время. Конечно, он испугался. Но все чего-нибудь боятся. Нужно только дать ему шанс. Этому парню надо дать шанс!
Джаред оставался под водой до тех пор, пока его легкие не взмолились о пощаде.
— Морган! Возвращайся на судно. Это приказ! — голос звучал сурово и властно. Это был капитан Деверо.
Джаред еще раз огляделся. Он продолжал надеяться на чудо.
— Повторяю, Морган, это приказ! — рявкнул капитан. — Обсушись и зайди ко мне в каюту!
У капитана Джека Деверо была огромная плешь. Джаред не мог не заметить этого, поскольку стоял навытяжку перед капитанским столом. Деверо, склонившись над судовым журналом, усердно скрипел пером. Пламя свечи, стоявшей на столе, отражалось на его сияющей лысине.
Джаред в замешательстве разглядывал плешь капитана: до этой минуты он не подозревал о ее существовании. Молодой человек видел Джека Деверо сотни раз, чаще издали и всегда — на палубе. Капитан никогда не снимал своей треуголки, из-под которой выглядывали черные, с проседью волосы. Они были не очень густыми, но достаточно длинными, и на концах вились. Джаред полагал, что такой же растительностью покрыта вся голова капитана. Однако, как он теперь выяснил, она напоминала гору, которая поросла лесом лишь у подножия.
Скрип пера смолк.
— Неприятное занятие — делать запись о гибели матроса.
Глаза Джека Деверо были так же печальны, как и его голос. Судя по всему, он не на шутку расстроился. До этой минуты Джаред полагал, что все капитаны суровы, бессердечны и гневливы. А уж тем более — пираты. Им сам Бог велел быть жестокими и хладнокровными. Но человек, который сидел пред ним, казался совсем другим.
Деверо положил руки на открытый судовой журнал. С минуту он внимательно глядел на Джареда. Может быть, капитан хочет напугать его? В таком случае ему это почти удалось.
Из-под кустистых седых бровей на Джареда смотрели глубоко посаженные светло-голубые глаза. Они поблескивали хитрецой и были такими светлыми, что казались прозрачными. Глаза эти напомнили Джареду светло-голубые глаза матерого волка, с которым они с Чакерсом и Уиллом столкнулись ночью в лесу.
Лицо, шею и руки капитана покрывал густой коричневый загар. Нос у Джека Деверо был картошкой. Под носом воинственно топорщились седые усы.
— Морган, когда человек оказывается за бортом, принимаются определенные меры, — наконец обратился капитан к Джареду. — Они не предусматривают того, что кто-то еще прыгнет за борт.
Он говорил ровным, отеческим тоном, словно объяснял сыну, как следует вести себя в церкви в воскресенье. Это тоже было для Джареда неожиданностью. Он приготовился к ругани и зуботычинам. Но капитан не обнаруживал ни малейших признаков ярости. Джаред наслушался столько леденящих душу историй о капитанах-кровопийцах, что даже почувствовал себя обманутым. Если Джек Деверо внезапно не превратится в бесчеловечное чудовище, Джареду нечего будет рассказать новичкам!
Размышляя об этом, молодой человек вспомнил, как Патрик Трэйси объяснял им, что команда пиратского судна сама выбирает капитана и его помощников. Во время выборов составлялся контракт — он определял полномочия начальствующих лиц, правила поведения на корабле, взыскания за различные нарушения и условия, на которых распределялась добыча. Это во многом объясняло поведение Джека Деверо. Капитаны торговых судов были диктаторами, на пиратских же кораблях царила демократия. Как правило, капитан пиратского судна имел исключительные полномочия лишь во время сражения или преследования кораблей. Все остальные вопросы выносились на общее обсуждение, а решения принимались большинством голосов.
— Морякам неизбежно приходится сталкиваться со смертью.
Заговорив, капитан вернул Джареда в настоящее.
— Несчастные случаи, штормы, бои, болезни всегда рядом с нами, как, впрочем, и наши товарищи. Так вот: смерть тоже член экипажа, и с этим ничего не поделаешь, можно лишь соблюдать осторожность и выполнять приказы, следуя установленным правилам. Понимаешь?
Джаред кивнул.
Взгляд капитана стал суровым, а тон — почти угрожающим.
— Надеюсь, что это так.
Джек Деверо сердито ткнул в молодого человека пальцем.
— Ведь от этого зависит человеческая жизнь!
Шквал стих так же внезапно, как и налетел, и лицо капитана вновь стало дружелюбным. Он улыбнулся, и Джаред увидел немного неровные зубы и ямочку на подбородке.
— Одно могу сказать, Морган. Если эта лоханка пойдет ко дну, мне бы хотелось, чтобы ты оказался неподалеку. Ты плаваешь, как дельфин. В жизни не видел ничего подобного. Где ты этому научился?
— Я вырос на реке.
Капитан кивнул. Он встал, достал трубку, набил ее табаком и закурил, присев на край стола.
— Я давно наблюдаю за тобой.
Джареду пришлось напрячь слух: капитан сжимал зубами трубку, и его речь стала невнятной.
— Ты прирожденный моряк, Морган. Все схватываешь на лету. Твой отец был матросом?
Джаред отрицательно покачал головой.
— Мой отец преподавал в Гарварде. Он умер.
Капитан глубоко затянулся. Над его головой кольцами поднимался дым.
— Ты учился в Гарварде?
— Я не большой любитель книг и наук. Надежд отца я не оправдал. Он хотел, чтобы я поступил в университет, но это не для меня. Хватит с нашей семьи и двоих ученых.
— Двоих?
— Моего отца и брата.
— Ты играешь в шахматы?
— Правила знаю. Но играл я немного.
— Я ищу партнера. Сыграем в воскресенье?
— Конечно.
— Отлично! — капитан хлопнул ладонью по столу и встал. — Это все, Морган.
— Капитан…
— Да?
— Вир не хотел быть матросом. Он из другого теста.
— Знаю.
После слов Джареда по лицу капитана точно облачко прошло, но молодой человек все равно не смог бы промолчать. Он хотел, чтобы Деверо выразил сожаление или сказал что-нибудь в свое оправдание. Но этого не случилось.
— А как насчет Мэйджи? — спросил капитан. — Он моряк?
— У него все наладится, — ответил Джаред. — Из него получится хороший матрос.
Капитан кивнул. Вокруг него плавали кольца дыма.
— Отлично, — сказал он.
Траурная церемония прошла в тот же день у грот-мачты. На море похоронный ритуал отличается предельной простотой. Как правило, сначала произносится молитва, затем кто-нибудь из команды говорит несколько слов в память о покойном, и напоследок матросы стреляют из пушек. Комендор Руди Шоу с жаром доказывал, что давать залп в память Бенджамина Вира — напрасная трата пороха и оскорбление настоящих матросов. По его словам, мальчишка не заслужил того, чтобы его провожали в последний путь как матроса. Капитан возразил ему, что Вир погиб, служа на корабле, а значит, обряд похорон должен соответствовать морским обычаям. Тогда Руди Шоу потребовал, чтобы вопрос был поставлен на голосование. Команда единодушно поддержала капитана, и погребальная церемония началась.
Деверо прочитал краткую молитву, а потом сказал несколько слов о погибшем. «Если бы Вир не попал на «Голубку», — задумчиво произнес он, — его жизнь сложилась бы по-другому, ведь у мальчика не было склонности к морскому делу». Размышляя вслух, капитан добавил, что человек не знает своей судьбы, а потому он должен извлечь как можно больше из того, что имеет. Затем выступил Джеймс Мэйджи. Хотя Бенджамин не отличался разговорчивостью, он все-таки кое-что рассказал другу. Он вырос в Хингхэме, его воспитывала мать и две старшие сестры. Отца он не знал, тот умер от оспы, когда Бенджамин был еще маленьким. У Вира были способности к математике, и он приехал в Бостон, чтобы устроиться в доки счетоводом, там-то он и попал в лапы вербовщиков. Перед смертью он говорил только о том, как жалеет, что уехал из Хингхэма, и как хочет туда вернуться. По мнению Мэйджи, потому-то Бенджамин и прыгнул за борт.
