Ушкуйники - Гладкий Виталий Дмитриевич (читать хорошую книгу .txt) 📗
Расположенное едва ли не в центре лабиринта болот, топей, островков и речушек, курское селение было труднодоступным, но на поверку оказалось совсем небольшим. Хотя орден, как объяснил Локер (курш, первым встретивший беглецов), давно знал о его существовании. Однако соваться в непроходимые болота рыцари опасались, тем более что курши в отличие от лесных сембов вели себя относительно мирно и даже платили тевтонцам дань. В основном конечно же рыбой и дичью, благо на болотах в обилии водились чирки, кряквы, серые цапли и дикие гуси. А еще курши приторговывали пушниной: шкурками выдр, норок, ондатр…
Гостей встретили дружелюбно, напоили, накормили и определили на постой. Проникшись к Локеру доверием (к удивлению беглецов, он оказался старейшиной данного селения), они поведали ему свою горькую историю, опустив, понятное дело, некоторые существенные детали. Недолго подумав, курш подытожил:
– Не торопитесь пока выходить на реку. Сперва надо выяснить обстановку. Я пошлю своих людей на разведку. В отличие от вас мы-то свои берега хорошо знаем, поэтому «случайная» встреча с тевтонцами нам не грозит. А вот потом вам и впрямь лучше плыть в верховье Мемеля, в земли Гедимина. Море обещает штормить не менее трех дней, так что на лодке вы его не одолеете…
На том и сошлись, хотя на сердце у Горислава было тревожно: после подлого поступка тевтонских рыцарей он уже боялся доверять кому-либо в этих краях. Перед сном распорядился даже выставить стражу – на всякий случай.
Первым нести ночную вахту вызвался Свид, тоже не считавший подобную предосторожность излишней. Конечно же ему очень хотелось верить куршам, но слишком уж хорошо он знал их историю.
Курши никогда не отличались похвальной храбростью (несмотря даже на то, что в давние времена на равных сражались с викингами), но обладали коварным и в какой-то мере даже непредсказуемым нравом. В 1230 году орден меченосцев вторгся в их земли и насильно обратил всех жителей в христианство. Впрочем, те почти и не сопротивлялись. Куршские правители и старейшины весьма скоро заключили с немцами договор, в котором признали полное свое поражение.
Спустя же некоторое время в прибалтийские земли прибыл посланник римского папы Балдуин Альнский, и ему удалось заключить с куршским правителем Ламекином новый договор, согласно которому курши признавали верховную власть папы римского, а взамен обретали прежние свободу и самостоятельность. Правда, обязались также платить церковную дань и оказывать церкви содействие в борьбе с некрещеными литовцами и земгалами.
Но тут встрепенулись меченосцы. Не пожелав мириться с вмешательством Рима в их законное завоевание, рижский епископ направил папе римскому ряд петиций, в коих резко осудил «дерзость» Балдуина. И добился в итоге, чтобы того отозвали. Как только договор Балдуина с куршами был расторгнут, немцы тут же поделили куршские земли между собой, обязав вдобавок местных жителей платить им подати несравненно более высокие, нежели при Балдуине.
Конечно же курши неоднократно пытались избавиться от чужеземного ига. Так, в 1260 году произошло сражение между силами Тевтонского ордена, объединившегося с орденом меченосцев, и войском литовцев. Тогда согласно условиям договора курши должны были прийти на помощь немцам, однако… коварно напали на «союзничков» с тыла. Совместными усилиями куршей и литовцев, а также входящих в состав сдвоенного орденского войска эстов основные силы захватчиков были почти полностью уничтожены. На поле брани пали тогда более ста пятидесяти тевтонцев и рыцарей, включая магистра ордена. Курши обрели долгожданную свободу, но, увы, лишь на короткое время. Уже на следующий год орден вновь учинил им кровавую расправу. Захватив одну из куршских крепостей, немцы уничтожили всех находившихся там куршей и литовцев мужского пола, включая юношей старше одиннадцати лет. Раненых бросили в огонь, а женщин и детей угнали в плен. Впоследствии тевтонцы поступали так абсолютно со всеми куршскими поселениями и укрепленными городищами, поэтому к концу века сопротивление куршей было окончательно сломлено…
По счастью, относительно беглецов из соляных копей все обошлось: ни Локер, ни его соплеменники не позарились на обещанное тевтонцами за поимку «преступников» вознаграждение. Едва начал заниматься рассвет, Локер сам объявил нечаянным гостям:
– Если вы и дальше собираетесь плыть по Мемелю, советую обойти Рагайну по суше.
– Почему? – спросил Свид подозрительно.
– Наши недавно вернувшиеся следопыты доложили, что перед крепостью на реке выставлены дозоры. Вы и глазом моргнуть не успеете, как угодите в лапы тевтонцев. Если раньше они не нашпигуют вас стрелами. В водах близ крепости разрешено теперь курсировать лишь немцам да местным рыбакам, имеющим на то дозволение самого комтура.
– Жаль. Мы хотели добраться до безопасного места именно по воде… – сокрушенно признался Горислав.
– Доберетесь. Выше по течению, недалеко от Рагайны, есть селение скаловитов. У них купите лодку и еду. Я дам вам специальный оберег, и вы покажете его старейшинам скаловитов, чтобы они не приняли вас за тевтонцев и не отправили на тот свет раньше времени. С моим оберегом скаловиты вам помогут.
– Лодку нашу жалко бросать, – грустно молвил Стоян. – Уж больно хороша…
– Так продайте ее.
– Кому? – спросил Носок удивленно.
– Да хотя бы мне, – с улыбкой ответил Локер. – А что? Это будет честная сделка. Ведь взамен я дам вам серебра на покупку новой лодки у скаловитов и снабжу продуктами в дорогу.
– Но как же мы отдадим вам свою лодку, если до Рагайны нам еще плыть и плыть? – задал резонный вопрос Свид.
– Очень просто: вас будут сопровождать наши люди. Указав вам место высадки на берег, они потом и заберут вашу лодку.
На том и порешили. Сборы были недолгими, и вскоре, сердечно распрощавшись с Локером и куршами, беглецы уже плыли по реке, следуя за юркой лодчонкой проводников и стараясь держаться середины русла – чтобы не получить в грудь или шею случайную стрелу от какого-нибудь промышляющего в лесных зарослях охотника.
Все сложилось как нельзя лучше. Курши причалили у разрушенного до головешек рыбачьего селения скаловитов, дорога от которого шла прямо на Рагайну. Тропа была обильно поросшей травой, но все равно идти по ней было значительно легче, нежели продираться сквозь густые дикие заросли. Курши посоветовали не доходя до крепости сойти с дороги и взять чуть левее, поскольку там имелась широкая охотничья тропа, берущая начало у огромного дуба, священного дерева пруссов. Хотя тевтонцы его и сожгли, но древний великан, даже утратив пышную крону, по-прежнему высился посреди поляны, подобно черной каменной скале.
Тропу нашли быстро. Она тянулась вдоль реки и была относительно хорошо утоптана. Над крепостью столбом стоял дым: видимо, что-то горело. А едва стоило беглецам миновать Рагайну, как они увидели прямо посреди тропы свежий лошадиный помет, и данное обстоятельство изрядно их встревожило. Венцеслав, возглавлявший обычно у киевского князя передовой отряд и потому хорошо умевший читать следы, тут же нашел недавние отпечатки лошадиных копыт. Причем принадлежали они явно не рабочим одрам, а рыцарским курсерам. Это тоже было тревожным признаком: вряд ли такие лошади могли принадлежать пруссам. Беглецы прибавили шагу, дабы поскорее достичь селения скаловитов, но не успело солнце подняться над горизонтом, как позади раздался цокот множества копыт. Судя по звуку, лесом следовал целый конный отряд. Не сговариваясь, беглецы бросились в чащу и затаились.
Вскоре на тропе и впрямь показались всадники. Тевтонцы. Возглавляли кавалькаду два рыцаря, восседавшие на статных массивных жеребцах. Один из них, богатырского телосложения, был одет во все черное, как и подобает рыцарю-госпитальеру; даже панцирь у него был вороненым. Присмотревшись к седокам, Горислав стиснул зубы: он узнал в них Бернхарда фон Шлезинга и Адольфа фон Берга! Венцеслав тоже признал немцев – по гербам на лошадиных попонах. Сгоряча он схватил арбалет и уже приладил было болт, чтоб сразить хотя бы одного из них, но тут его буквально придавил к земле своим телом Свид.
