Графиня Козель - Крашевский Юзеф Игнаций (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Фридрих, конечно, знал об этом, – он знал обо всем, что происходило в столице, – но молчал. Его молчание придало смелости нескольким молодым придворным из числа офицеров, и они зачастили к графине. Собирались у нее обычно перед ужином, а так как Анна не привыкла рано ложиться спать, то засиживались далеко за полночь. Ночью бесшумно отворялись двери, и гости расходились по домам. Графиня Козель не могла заподозрить Фридриха, покровительством которого пользовалась, в чрезмерной симпатии к Августу, – слишком разные это были натуры, – поэтому она открыто поносила ненавистный Дрезден.
Графине, не скрывающей своей неприязни к легкомысленному Августу, передавали доходившие из Дрездена сплетни. Молодые завсегдатаи гостиной Козель немало любопытного поведали старикам, а те, в свою очередь, королю, когда он в клубах табачного дыма сиживал за кружкой пива в своей коллегии. Фридрих слушал с усмешкой и как-то странно покачивал головой, словно удивляясь смелости Козель, ибо сам приличия ради выказывал большую любовь и уважение к своему блестящему соседу.
Однажды вечером, когда молодежь, как обычно, собралась у графини, в гостиную неожиданно явился старый генерал, принадлежавший к избранному обществу табачной коллегии. Его приход несколько охладил пылкие речи гостей, но графиню ничто не могло остановить, и она продолжала поносить Августа. Старый генерал слушал, покачивая головой, и, казалось, не верил своим ушам. Было уже за полночь, гости стали расходиться, а генерал, к удивлению Козель, задержался. За весь вечер он почти ни слова не проронил, и теперь с большой почтительностью подошел к ней, чтобы откланяться.
– Графиня, разрешите сказать вам несколько слов, – начал он хриплым голосом, – провести у вас вечер очень приятно, но, несмотря на закрытые двери и окна, кое-что просачивается отсюда на улицу. Малейший ветерок может донести это до берегов Эльбы, и наш дорогой сосед и союзник разгневается на его величество короля Фридриха за такое попустительство, а это было бы крайне нежелательно его величеству королю Фридриху.
– Как? – нахмурившись, спросила Анна. – У вас даже в собственном доме человек не волен говорить то, что чувствует?
– Говорить-то он волен, – ответил генерал, – но его за это вольны отправить куда-нибудь подальше.
– Как? Меня?
– Дорогая графиня, – со вздохом сказал старый генерал, – это может случиться даже с вами. Здесь во всем военная дисциплина, такая уж у нас страна… Играйте-ка лучше в триктрак или пикет, это и приятно и безопасно.
Анна грустно опустила голову.
– Вы небось думаете, вот старый брюзга, пугает меня всякими ужасами. Верьте мне. И допустим, кто-то даже шепнул мне словечко, чтобы я предостерег вас.
Генерал медленно направился к двери, а Анна, иронически улыбаясь, опустилась на диван. Графиня не вняла совету старого генерала и, когда у нее опять собрались гости, говорила много и громко, словно бросая вызов мнимым опасностям. И вот однажды утром к графине Козель пожаловал генерал-губернатор Берлина Вартеслебен. Вежливо поклонившись, он улыбнулся и, покрутив ус, спросил:
– Я слышал, вы хотите графиня, переехать в более тихий городишко, в Галле, не так ли?
– В Галле? – изумилась Анна. – А что я там буду делать?
– Там, графиня, воздух очень здоровый, живописная природа, тишина, покой. Нет ничего приятней, чем жить в Галле.
Она с удивлением слушала губернатора.
– Но у меня и в мыслях не было поселиться в Галле, – не сразу ответила озадаченная и удивленная Анна.
– Странно, – возразил Вартеслебен, – а королю донесли, что вы очень хотите переехать в Галле, и он велел оказать вам там всяческое покровительство. Приказ короля – закон, обязательный для всех, поэтому мой вам совет ехать в Галле.
Анна долго не могла вымолвить ни слова; из глаз ее текли слезы, она ломала руки.
– Значит, это приказ, – прошептала она, – новое изгнание, но за что?
– Король полагает, что там вам будет лучше. В Берлине эхо слишком далеко разносит каждое ваше слово, а в Галле никто ничего не услышит, и вам будет спокойней.
Генерал-губернатор поднялся.
– Выехать вы можете не завтра, а послезавтра утром, – добавил он. – Погода стоит прекрасная, и путешествие доставит вам удовольствие. А так как дороги не всегда безопасны, по распоряжению короля вас до самого места назначения будет сопровождать отряд всадников. С его стороны это беспримерная любезность, которую вы, конечно, сумеете оценить.
Генерал Вартеслебен еще раз вежливо поклонился и вышел, оставив графиню в оцепенении.
Новый удар, как и полагала графиня, был нанесен из Дрездена. Ее хотели заставить молчать, покориться судьбе, смириться. Но несгибаемый дух ее восставал против насилия, и каждая такая попытка пробуждала в ней новую энергию. Графиня в тот же день велела паковать вещи, нанять лошадей, и верный Заклика, насупив брови, снова молча принялся за дело.
Когда Анна Козель садилась в экипаж, к ее дому сбежались зеваки, но, увидев красивую женщину в черном, с высоко поднятой головой, величественной походкой направлявшуюся к экипажу, окруженному вооруженными всадниками, в тревоге разбежались, словно перед ними была жертва, которую везут на эшафот.
С некоторых пор на одной из узких улочек города Галле в скромном провинциальном домике неподалеку от здания, где непритязательное купечество и горожане давали балы, внимание прохожих стала привлекать женщина необычайной красоты; она по целым дням сидела у окна, глядя в небо невидящими глазами. Ее благородная осанка, нежные черты печального лица собирали под окнами толпы любопытных.
В Галле никто не знал, кто она, эта грустная, задумчивая, ко всему безучастная незнакомка, вызывавшая жалость и удивление. Одно было несомненно: в недавнем прошлом ее постигло большое горе. Всегда задумчивая, как бы отрешенная от всего земного, с блуждающим взглядом, обращенным не то в прошлое, не то в будущее, она вскакивала и в тревоге убегала от окна, заслышав шепот толпы.
Всегда запертые двери дома открывались очень редко: знакомых у нее не было. Слуга носил ей еду из соседнего трактира, и изредка какой-то молодой, хорошо одетый мужчина настойчиво стучался в дверь, его ненадолго впускали, и он выходил оттуда с грустным лицом. Студенты называли его возлюбленным прелестной незнакомки, но это было не так.
В те дни в Галле только и разговоров было, что о прелестной незнакомке. Красавица, в глазах которой застыла печаль, знатная дама, скрывающаяся в убогом домике, для всех была загадкой. В одном только все сходились, что это знатная особа; благородные черты лица и величественная осанка выдавали светскую женщину, привыкшую к успеху и поклонению. Заметив, что за ней следят, она испуганно отходила вглубь комнаты, и потом долго в окне ничего нельзя было разглядеть, кроме белой занавески.
Ни осторожно выпытываемый хозяин дома, ни осаждаемая любопытными соседками хозяйка, ни слуги, которых даже пытались подкупить, – никто не раскрывал рта. Они лишь с опаской оглядывались по сторонам, пожимали плечами и бормотали что-то невнятное: ничего, мол, мы не знаем, кроме того, что эта больная женщина приехала откуда-то издалека. Но не только уличных зевак притягивал этот дом, иногда мимо проходил солдат, будто невзначай взглядывая на окна, или какой-то штатский, чья выправка с первого взгляда выдавала вояку. Иной раз вечером на противоположной стороне узкой улочки у стены располагались на ночлег солдаты и как бы случайно оставались там до утра, хотя это был не самый лучший постой. Прелестной незнакомкой, вызывавшей столько различных толков, была никто иная, как графиня Козель. Но до чего она изменилась!
Последнее путешествие сломило мужественную женщину, лишив последней надежды. Отчаявшись, чуть не потеряв от горя рассудок, она день и ночь обливалась горючими слезами и являла собой вид глубоко несчастный. Месть, следовавшая за ней по пятам, была столь ненасытной и неумолимой, что бедная графиня могла ждать всего, даже покушения на ее жизнь.
