Доблестная шпага, или Против всех, вопреки всему - Ашар Амеде (книги бесплатно читать без TXT) 📗
Через час г-н де Шофонтен был у г-на де Парделана, который встретил его с распростертыми объятиями.
— Ну и сколько же убитых исполинов, спасенных принцесс, сколько распоротых разбойников, сколько приключений со счастливым концом? — спросил, улыбаясь и разглядывая блудного сына, маркиза де Шофонтена, г-н де Парделан.
— А я не считал! — весело ответил Рено.
В тот же миг и произошла встреча католика с Дианой. Рено едва не провалился сквозь землю, услышав голос м-ль де Парделан. Он вдруг лишился всяких сил, чтобы заговорить с ней. Возможно, как раз этим он и сделал наилучший комплимент, который только мог адресовать ей. Она была так счастлива, что попыталась приободрить его взглядом, чем окончательно заставила его потерять рассудок.
И все же пережить эту встречу было не так трудно, как собрать горстку дворян и создать из них эскадрон, тем более что предстояло ещё и вооружить его, а это было ещё сложнее.
У Армана-Луи, несмотря на его высокий титул посла Его преосвященства, первого министра короля Людовика XIII, был тощий кошелек; у Рено, искателя приключений, он был не толще. Гугеноты, объединившиеся вокруг них, отличались скорее богатством благородства и смелости, чем наличных денег. И, к тому же они испытывали теперь большую нужду в лошадях, оружии, экипировке, боеприпасах, — все, чем они располагали, несло уже на себе отпечаток долгих переходов, скитаний по проселочным дорогам, а также нищеты изгнанников.
Забота об устранении общих бед возлагалась, разумеется, на г-на де ла Герш. Командир эскадрона, он также был и его опекуном.
Самым простым, казалось, было обратиться за помощью к королю, тем более, что король во многом обязан спасителю Маргариты. Но Арману-Луи претило просить его об услуге, в которой тот не смог бы ему отказать. К тому же Густав-Адольф уже и без того оплатил многие услуги гугенотам, представив им, изгнанникам, приют, родину, знамя.
Время торопило. А между тем, пока г-н де ла Герш говорил с Рено о своих трудностях, последний легкомысленно крутил усы.
— Что ж, ищи! — сказал ему он. — Все это не мое дело. Я — солдат.
И он незаметно ускользнул туда, где надеялся встретить Диану.
Магнуса тоже не заботили проблемы Армана-Луи. Он верил в Провидение: оно не могло их увести в Швецию для того, чтобы там погубить.
Не придумав ничего путного и оказавшись в полном тупике, Арман-Луи опять вспомнил об Аврааме Каблио.
— Я уже обязан ему своей жизнью и жизнью Адриен, я обязан ему всем, — сказал он.
— Вот что, я предлагаю все-таки одну идею, — проговорил Магнус. — Видите, я ведь тоже переживаю за вас!
— Идею! Как всегда, идею! И конечно же не о деньгах! — недовольно произнес Арман-Луи.
— Ничего подобного, сударь! На этот раз и о деньгах! Вскоре, не теряя ни минуты, Арман-Луи постучал в дверь кальвиниста и рассказал ему о своих трудностях.
— Речь идет о том, чтобы вооружить и обмундировать для войны сто пятьдесят или двести человек благородного происхождения, — сказал Арман-Луи. — Они избрали меня своим командиром, и мы поклялись всюду следовать за королем, куда бы он не направил знамя Швеции. Не захотите ли вы стать нашим казначеем? Если мы будем победителями, все спасено, если мы будем побежденными, все потеряем.
— Бог защитит Швецию! — ответил Авраам.
Он взял лист бумаги, подписал его своим именем, поставил на нем печать и отдал г-ну де ла Герш.
— За дело! — сказал он. — Нет ни одного купца в Швеции, Дании и Голландии, который не знал бы этого имени и этой подписи. С этим документом у вас будет все, что вы пожелаете. Речь идет о расходах на доброе дело, не экономьте!
По возвращении из лагеря Эльфснаб Арман-Луи встретил Рено.
— Я искал, и я нашел! — улыбнулся Арман-Луи.
— Тогда подумай ещё и о Каркефу: ему нужен плащ из буйволовой кожи и свежая лошадь.
29. Черная вуаль и белый парус
Вскоре превосходно экипированная и вооруженная армия получила приказ быть готовой к погрузке на корабли. Флот, укомплектованный лучшими моряками Швеции, ждал только попутного ветра, чтобы приготовиться к отплытию. В лагере и на рейде совсем не слышно было никаких драк и беспорядков. Дух короля, казалось, завладел полками. Каждый солдат понимал, что он собирается сражаться за свою веру и за Швецию. Молились и готовились достойно исполнить свой долг, и потому были слышны лишь религиозные песни и бряцание оружия — вот и все.
Рено восхищала эта армия, только, как он считал, в ней маловато веселья. Однако одна новость все же способствовала подъему его настроения.
Рено узнал от г-на де ла Герш, а тот из уст г-на де Парделана, будто Диана и м-ль де Сувини будут сопровождать армию в Германию.
Король уже назначил их, и ту и другую, сопровождать, в качестве фрейлин, королеву Элеонору, которая отправлялась ко Двору курфюрста Бранденбургского, её отца.
— Если вы будете в Берлине, вы сможете рассказать нам о своих подвигах, — сказала Диана, которая не скрывала от Рено, что именно ей пришла мысль об этой поездке. — Мы будем разделены всего лишь двумя армиями и десятью крепостями.
— Да, как если бы мы не расставались! — радовался Рено.
Нетрудно представить себе, в каких хлопотах и в каких развлечениях проходили последние дни, которые предшествовали моменту отправки кораблей.
Г-н де Шофонтен почти забыл взывать к Богу Фехтования: что-то постоянно занимало его мысли.
Арман-Луи, наблюдавший за ним, часто заставал его за разговорами с молодыми офицерами, самыми известными в блистательном стокгольмском обществе. Как только оттуда прибывал кто-нибудь в лагерь Эльфснаб, г-н де Шофонтен спешил познакомиться с ними, и вскоре после того их видели прогуливающимися рука об руку и беседующими.
— Что за страсть заставляет тебя бегать за каждым корнетом, которого посылает нам столица? — спросил его однажды г-н де ла Герш.
— Друг мой, — ответил Рено с серьезным видом. — Помнишь ли ты особу, которую звали баронесса д`Игомер?
— У меня, конечно, меньше причин помнить о ней, чем у тебя, но я не забыл её.
— Ну так вот, я спрашиваю у всех офицеров, только что прибывших, не знают ли они, что с ней сталось. Я все время надеюсь, что один из них, брюнет или блондин, её встречал.
— И что отвечают тебе эти господа красавцы?
— Ни один из них не видел её уже давно. Никто не знает, куда она уехала, и это беспокоит меня.
— Ты боишься, не убило ли её отчаяние?
— Ну нет, дудки! Этого я не боюсь.
— Тогда чего же?
— Ты молод, мой бедный Арман-Луи, ты ничего не понимаешь. У Теклы — я помню, она позволяла мне называть её по имени — в глазах постоянно сверкают какие-то молнии, и это заставляет меня тревожиться.
— Ах, эти женщины!
— Стал бы я думать о мужчинах!
— Неужели побоялся бы?
— Пожалуй. Каркефу мне много говорил об этом чувстве, с которым он жил в полном согласии и к чему он стремился. Теперь я знаю: это нечто, что вызывает легкий озноб под кожей.
— Однако не улетучилась же, как призрак, твоя баронесса д`Игомер!
— Поговаривают, что она постриглась в монахини в одном из монастырей в Померании. Но я не верю в монастырь. У Теклы слегка курносый носик и розовые губки. Такие носики и тем более такие губки не помещают за монастырские решетки. Другие утверждают, что она вернулась в Германию к принцу из их рода.
— Поскольку мы отправляемся в Германию, ты можешь быть спокоен — ты её там встретишь.
— Гм! Это не то, чего я больше всего желал бы.
— Есть наказания, то бишь покаяния, которые не приносят счастья или облегчения; не доверяй случаю, — предостерег его Арман-Луи.
Рено вздохнул с видом полусерьезным, полушутливым:
— Напротив — я начну все сначала, и, быть может, это будет самым верным способом, чтобы исцелиться и не думать об этом больше.
24 июня 1630 года наконец был дан сигнал грузиться на корабли. Дул северный ветер. Бесчисленные толпы людей, съехавшихся со всех концов Швеции, собрались на берегу у рейда. Горожане, крестьяне, дворяне оглашали воздух криками.
