Дочь императора - де Бре Альфред (книги онлайн полные версии .TXT) 📗
– Защищайся! Защищайся же! – крикнул ему рыцарь. – Для тебя я не более, как Герард Брук, которого ты хотел зарезать, и который отдал бы жизнь свою, чтобы спасти эту несчастную, гнусно убитую тобой женщину.
– Так ступай же за ней! – отвечал барон, ударив рыцаря мечом, но тот не оставил удара без ответа.
Исход схватки недолго оставался в сомнении.
Сильный, проворный, необыкновенно ловкий Герард не давал врагу опомниться. Вскоре кровь барона окрасила его кольчугу. Наконец Герард поразил его мечом в правую ключицу, и он упал замертво возле бедной Эдвиги.
По-видимому, слуги были не особенно преданы барону, потому что никто из них не попытался помочь ему. Только один старик из наемников подошел к Риттмарку, чтобы посмотреть, жив ли он еще, и оказать ему помощь.
С первого же взгляда он понял, что все кончено.
– Надо послать за священником, – сказал он.
К несчастью, в замке священника не было, потому что ни один не мог никогда ужиться с бароном. Послали нарочного в Вейнсберг, ближайший от замка город.
Пока старый воин напрасно старался унять кровь, текшую из раны его господина, Герард стоял на коленях перед безжизненным трупом баронессы. Он взял окоченевшую руку бедной Эдвиги и прижал ее к губам с глубокой тоской. Крупные слезы катились по его мужественному лицу.
Через несколько минут он медленно поднялся и пошел к двери.
– Ступайте за мной, – обратился он к ландскнехтам.
Они молча повиновались.
Он вышел с ними из замка, жители которого поспешили поднять подъемный мост, чтобы предотвратить возвращение страшных посетителей.
Подойдя к наружным воротам, рыцарь подозвал капитана ландскнехтов.
– Как тебя зовут? – спросил он его.
– Кернером.
– Да, помню, ты мне говорил!.. Ну, Кернер, будь через неделю в Аугсбурге. Приходи к Исааку Рейбену. Он тебе выдаст обещанные 50 червонцев. Уведи своих людей как можно дальше отсюда. Понимаешь?.. Я не хочу, чтобы они слишком болтали!
– Гм, – проворчал Кернер, покачивая головой. – Позвольте мне проводить вас до города, – сказал капитан. – Темно, хоть глаза выколи, а дороги опасны для одиноких путников.
– Со мной кинжал и меч, – гордо отвечал незнакомец. – Помни, что я тебе сказал, и прощай!
Через несколько секунд он исчез во мраке.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
I
Если бы мещане, подобно дворянам, вели родословные, Яков Рорбах, трактирщик, мог бы потягаться древностью рода с самыми знаменитыми фамилиями своей страны.
Пятнадцать лет по смерти барона и баронессы Риттмарк, стало быть, в 1524 году, представителем этой трактирной династии был рослый и красивый парень двадцати четырех лет, которого при крещении назвали Яковом, но все звали Иеклейном.
Он был последний из Рорбахов. Его мать, достойная и добрая женщина, давно отдала Боту душу. Отец его чуть не умер восемнадцать лет назад от удара и всю жизнь не оправился от этого потрясения. Он только бормотал какие-то бессвязные звуки, и его надо было кормить как маленького ребенка, потому что руки у него отнялись. Рассудок также почти совсем оставил его. Он проводил всю жизнь в большом кресле, которое перекатывали с места на место.
В свое время Антон Рорбах был здоровым работником и человеком сметливым. Его, правда, упрекали в тщеславии и упрямстве; прибавляли также, что он скуп; но ведь кто не безгрешен?
Лучше всего было то, что он имел состояние, очень значительное для простого мещанина, и что трактир приносил ему много денег.
Старик имел одну только слабость – к сыну. Он восхищался им и, несмотря на свою скупость, прощал молодому человеку все его кутежи и мотовство, на которые и самый снисходительный отец взглянул бы строго.
Воспитанный как единственный сын, то есть как баловень, почитаемый отцом и матерью за какое-то высшее существо, обладая блестящей наружностью, льстившей их самолюбию, Иеклейн занимался только удовольствиями, и каких бурных наслаждений требовал этот мощный, кипучий организм!
Отличаясь необыкновенной силой и замечательной ловкостью во всех телесных упражнениях, храбрый и задорный, смелый на словах и на деле, веселый, увлекательный, великодушный и щедрый, он считался верховодом всей окрестной молодежи. Молодежь эта превозносила его до небес. Пожилые люди, напротив, далеко не хвалили его.
– Это мот, – говорили они, – это кутила, хвастун драчун; он сорит деньги отца на кутежи, и уж дождется, что какой-нибудь дворянчик сломит ему шею. Он все кричит против дворянства, и его дерзости отбили от него много посетителей. Он всю жизнь рыскает по ярмаркам и кабакам, и ни мало не заботится о своем доме, который весь лежит на руках его хорошенькой кузины, Марианны, которая столько же добродетельна, как он развратен.
Зато кузину его, Марианну Шонек, все единодушно хвалили.
Рано лишившись родителей, молодая девушка была несчастна с детства, пока баронесса фон Гейерсберг, знавшая ее мать (родную сестру Антона Рорбаха) не взяла сироту к себе.
Целые четыре года она была служанкой или, скорее, подругой воспитанницы баронессы, Маргариты фон Эдельсгейм.
По временам она ходила в гости к своим родным.
Иеклейн, ее двоюродный брат, страстно влюбился в нее и хотел на ней жениться. Но у нее ничего не было, а старик Рорбах замышлял для сына самые тщеславные планы, и ему хотелось не такой невестки.
Он стал противиться браку, и это было несчастьем для Иеклейна; он снова кинулся в безумную жизнь, что сильно встревожило отца.
Когда старого трактирщика хватил паралич, и он стал думать, что пришел его смертный час, опасение за поведение Иеклейна взяло верх над всеми другими соображениями.
Заботы и преданность племянницы, не отходившей от его изголовья, как будто между ними никогда и не бывало никакой размолвки, окончательно склонили упрямого старика. Он не только согласился на брак, но даже потребовал немедленно помолвки, что давало Марианне возможность переселиться в его дом, ухаживать за стариком дядей и управлять «Золотым Солнцем», которым Иеклейн, бывший постоянно в отсутствии, совсем не занимался.
Хотя для такой молодой девушки было очень трудно управлять такой большой гостиницей, однако Марианна согласилась исполнить желание старого трактирщика.
Молодая девушка обожала своего двоюродного брата со всей преданностью, со всеми пленительными грезами первой любви. Чтобы жить с ним, она, бесспорно, приняла бы скромное место простой служанки.
Иеклейн еще любил Марианну, но беспутная жизнь, которую он вел уже столько времени, развратила его сердце. Любовь его уже была не та, что прежде.
Однако он обручился со своей кузиной. Но и приняв это обязательство, он продолжал прежний образ жизни и по-прежнему проводил дни и ночи вне родительского дома.
Марианна, переселившаяся на житье в «Золотое Солнце», часто плакала по причине его частых отлучек. Впрочем, ее снисходительное сердце всегда подсказывало ей какое-нибудь извинение в пользу жениха.
«Все-таки, – говорила она про себя, – во всем виноват дядюшка. Если же Иеклейн бросился в разгул и мотовство, то только для того, чтобы забыть свое горе, потому что дядя не соглашался на наш брак. В сущности он все еще любит меня, и постепенно весь отдастся мне».
А пока бедняжка выбивалась из сил, чтобы поддерживать гостиницу «Золотого Солнца» на хорошей ноге. Вставая раньше всех, ложась всех позже, она присматривала за всем. Кроме того, она с истинно дочерней нежностью ухаживала за стариком дядей, который превратился в неподвижную массу и издавал только глухие животные возгласы, когда Марианне случалось с четверть часа не подойти к его креслу.
Переселение Марианны в дом дяди очень огорчило Маргариту фон Эдельсгейм, которая нежно любила ее. Марианна часто ходила в гости в замок. Кроме того, когда Маргарита выезжала куда-нибудь с госпожой фон Гейерсберг, она находила возможность устроить дело так, что они останавливались в «Золотом Солнце».
