Стоунхендж - Корнуэлл Бернард (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Уже просто черепа, так как птицы выклевали глаза и плоть, хотя на одном из черепов ещё болтались остатки волос с лоскутом желтеющей кожи. Пустые глазницы вглядывались с мрачным предостережением на подножие холма. «Развернись сейчас, — говорили глазницы, — развернись и уходи».
Сабан продолжил путь.
Он запел. Ему едва хватало дыхания на это, но он не хотел, чтобы стрела просвистела среди листьев, и поэтому было лучше дать знать о своём присутствии воинам, охраняющим эти края. Он пел историю Дикэла, бога белок. Это была детская песенка с весёлой мелодией, и она рассказывала, как Дикэл хотел обмануть лису, чтобы заполучить её большую челюсть и острые зубы, но лиса повернулась задом во время заклинаний Дикэла, и белка вместо челюсти получила пушистый лисий хвост. «Дёрни хвост, дёрни хвост», — пел Сабан, вспоминая, как мать пела ему эти же слова, и тут услышал позади себя шорох листвы, и остановился.
— Ты кто такой, «Дёрни хвост»? — спросил насмешливый голос.
— Моё имя Сабан, сын Хенгалла, — ответил Сабан. Раздался резкий вздох, и он понял, что человек позади него хочет его убить. Он заявил, что он брат Ленгара, а на этой земле этого было достаточно, чтобы приговорить его к смерти, и поэтому он заговорил снова.
— Я принёс подарок, — сказал он, приподнимая свёрток с засохшей на нём кровью.
— Подарок для кого? — спросил человек.
— Для вашей колдуньи.
— Если ей не понравится подарок, — сказал человек, — она убьёт тебя.
— Если ей не понравится этот подарок, — сказал Сабан, — я заслуживаю смерти.
Он обернулся и увидел троих. Все с татуировками убийства на груди, все с луками и копьями, и у всех были горькие и осторожные лица людей, сражающихся в бесконечной битве, но сражающихся со страстью. Они охраняли границу, защищённую черепами, и Сабану стало интересно, вся ли территория Каталло окружена головами его врагов.
Люди раздумывали, и Сабан понял, что они всё ещё хотят убить его, но он был безоружен и не выказывал страха, поэтому они неохотно оставили его в живых. Двое повели его на восток, а третий тем временем побежал вперёд рассказать о незваном госте. Сабана торопили, так как наступала ночь, однако летние сумерки были долгими, и небо ещё было светлым, когда они пришли в Каталло.
Раллин, новый вождь, ожидал Сабана на окраине селения. Дюжина воинов стояла рядом с ним, и всё племя собралось позади, чтобы посмотреть на брата Ленгара, осмелившегося прийти к ним. Раллин был не старше Сабана, но выглядел грозным, так как он был высоким мужчиной с широкими плечами и неулыбчивым лицом, на котором шрам протянулся от бороды до уголка левого глаза.
— Сабан из Рэтэррина, — сухо встретил он Сабана.
— Сабан из Сэрмэннина теперь, — сказал Сабан, почтительно кланяясь.
Раллин проигнорировал слова Сабана.
— Мы убиваем людей из Рэтэррина на этом месте, — сказал он. — Мы убиваем их везде, где бы они нам не встретились, отрубаем им головы и насаживаем их на шесты.
Толпа зашепталась, некоторые выкрикивали, что голову Сабана нужно присоединить к остальным.
— Это правда Сабан? — прозвучал другой голос, Сабан повернулся и увидел Мортора, главного жреца с пустыми глазницами, стоящего среди толпы. Его борода была седой.
— Рад видеть тебя, Мортор, — сказал Сабан, и тотчас пожалел об этих словах.
Но Мортор только улыбнулся.
— Рад слышать тебя, — ответил он, и повернулся своими невидящими глазами по направлению к Раллину. — Сабан хороший человек.
— Он из Рэтэррина, — спокойно сказал Раллин.
— Рэтэррин сделал это со мной, — ответил Сабан, поднимая вверх левую руку без мизинца. — Рэтэррин отдал меня в рабство и изгнал меня. Я не из Рэтэррина.
— Но ты рождён в Рэтэррине, — упорно настаивал Раллин.
— Если телёнок появился на свет в твоей хижине, — спросил Сабан, — делает ли это его твоим сыном?
Мгновение Раллин обдумывал эти слова.
— И зачем ты пришёл сюда? — спросил он.
— Принести подарок дочери Мортора, — ответил Сабан.
— Какой подарок? — спросил Раллин.
— Вот, — сказал Сабан. Он приподнял свёрток, но отказался развернуть его. А затем раздался крик, подобный визгу лисицы, и Раллин повернулся к огромному валу святилища.
Светлая фигура одиноко стояла в темноте храма. Она подзывала к себе, и Раллин послушно отступил в сторону и Сабан пошёл к женщине, ожидавшей у места слияния парных камней западной тропы с валом храма. Это была Дирэввин, и Лаханна сияла над ней, делая её прекрасной. Она была одета в простую рубашку из оленьей кожи, спадавшую до пят, и казавшуюся почти белой в лунном свете, вокруг шеи у нее было ожерелье из костей. Но когда Сабан приблизился, он увидел, что её красота была всего лишь лунным отражением, так как она сильно похудела, а её лицо стало злым, заострённым и печальным. Её тёмные волосы были завязаны на затылке в плотный узел, а рот, когда-то такой улыбчивый, превратился в узкую щель. В правой руке она держала бедренную кость, когда-то принадлежащую Санне, и Дирэввин подняла её вверх, когда Сабан дошёл до последней пары камней.
— Ты осмелился прийти сюда? — спросила она.
— Чтобы принести тебе подарок, — ответил Сабан.
Она посмотрела на свёрток и коротко кивнула. Сабан развязал плащ и вытряхнул его содержимое на голую залитую лунным светом землю между ними.
— Джегар, — сказал Дирэввин, узнав голову, несмотря на кровь, запёкшуюся на бороде и залившую всё лицо.
— Джегар, — сказал Сабан. — Я отрезал ему голову его собственным мечом.
Дирэввин разглядывала её, затем скривилась.
— Ради меня?
— А ради чего ещё я принёс бы тебе голову?
Она посмотрела на него, и показалось, что с её лица слетела маска, так как она улыбнулась ему усталой улыбкой.
— Значит ты теперь Сабан из Сэрмэннина?
— Да.
— И у тебя есть жена? Возлюбленная Слаола?
Сабан проигнорировал язвительность вопроса.
— Все Чужаки любят Слаола.
— А теперь ты пришёл ко мне, — сказала Дирэввин, гневная маска вернулась на место, — ты приполз ко мне с подарком! Зачем? Потому что тебе нужна защита от Ленгара?
— Нет, — запротестовал Сабан.
— Да, — сказала Дирэввин. — Ты убил его друга, и думаешь, он не отплатит тебе за это? Тронь одну из этих червей Рэтэррина, и все остальные будут преследовать тебя, — она хмуро посмотрела на него. — Ты думаешь, Ленгар не убьёт тебя? Ты думаешь, он не отберёт твою жену, как когда-то отобрал меня? Ты оскорбил его!
— Я пришел, чтобы принести тебе это, — сказал Сабан, показывая на голову Джегара, — и всё.
По правде говоря, он мало думал о реакции Ленгара на смерть Джегара. Его брат будет кипеть от гнева, в этом Сабан не сомневался, и наверняка захочет отомстить, но Сабан был уверен, что в Сэрмэннине он будет в безопасности.
— Значит, ты принёс мне подарок, и всё, — сказала Дирэввин. — На что ты надеялся, Сабан? На мою благодарность? — она подняла края своей кожаной тунике, подтянув их почти до пояса. — Ты этого хочешь?
Сабан отвернулся, оглядывая темнеющие поля.
— Я хотел, чтобы ты знала, что я не забыл.
Она бросила края одежды.
— Что не забыл? — её голос был сердитым.
— Что мы любили друг друга, — сказал Сабан, — и что я был счастлив с тобой. И с того времени до нынешнего не было ни одного дня, когда бы я не думал о тебе.
Дирэввин долго смотрела на него, потом вздохнула.
— Я знала, что ты не забыл, — сказала она, — и я всегда надеялась, что ты вернёшься. — Она пожала плечами. — И вот теперь ты здесь. И что? Ты останешься? Ты будешь помогать нам воевать с твоим братом?
— Я вернусь обратно в Сэрмэннин.
Дирэввин презрительно ухмыльнулась.
— Чтобы переместить ваш знаменитый храм? Храм, который приблизит Слаола к Рэтэррину? Выжигая небеса, когда он примчится по вашему зову? Ты, правда, веришь в его приближение?
— Да, — сказал Сабан. — Верю.
— И что произойдёт? — на этот раз в голосе Дирэввин презрения не было.
— Что обещает Камабан, — сказал Сабан. — Больше не будет зимы, болезней и горестей.
