Дальняя бомбардировочная... Воспоминания Главного маршала авиации. 1941-1945 - Голованов Александр Евгеньевич (книги без сокращений .TXT) 📗

В марте — апреле я успел несколько раз побывать в штабе Западного фронта, где решал вопросы боевого применения АДД, с командующим фронтом Г, К. Жуковым, которого знал по Халхин-Голу. Начальником штаба фронта был в то время генерал В. Д. Соколовский, [74] впоследствии Маршал Советского Союза. [164] С оперативной группой в марте 1942 года я вылетел на Волховский фронт, с полевых аэродромов которого велась боевая работа по обеспечению операций, проводимых Ленинградским, Волховским и Северо-Западным фронтами. Там я познакомился с генералом армии К. А. Мерецковым, [75] командующим Волховским фронтом, у которого в качестве представителя Ставки находились К. Е. Ворошилов и Г. М. Маленков. Так постепенно, день за днем, расширялся круг моих знакомых, с кем пришлось взаимодействовать в течение всей Отечественной войны, постигать премудрости наземных фронтовых и армейских операций, в деталях которых я тогда не разбирался и считал, что эта наука для меня — за семью замками.

Во время пребывания на Волховском фронте мне доводилось по вечерам присутствовать при горячих спорах о том, правильно ли решил тот или иной командарм поставленные перед ним задачи. Не допустил ли ошибки тот или иной командир дивизии или полка при достижении поставленных перед ним целей? Военачальники вели подсчет огневых и других средств, имеющихся в их распоряжении, а потом по картам давали оценку сложившейся обстановки.

Здесь тоже не обходилось без споров.

Многие вопросы тактики наземных войск были мне тогда недоступны, а авиационные познания, которыми я располагал, казались мне тогда мелочью.

Завершив после войны свое военное образование в Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова на общевойсковом факультете, который я закончил с отличием и золотой медалью, а также с отличием окончив высшие тактические курсы «Выстрел», познав премудрости тактики и научившись критически осмысливать свой и чужой боевой опыт, я пришел к выводу, что мои мысли того времени об общевойсковых вопросах были правильными. Но, конечно, специальные знания в военном деле играют важную роль, а в настоящее время без них не обойтись.

Мне неоднократно доводилось бывать у командующего фронтом, когда ему докладывали обстановку, сложившуюся к исходу дня. Заслушивались данные, которыми располагали разведывательные органы по оценке противника, а также данные по своим войскам, рассматривались предложения, исходившие от командиров соединений, начальников родов войск и, наконец, от штаба фронта. На основании всего изложенного командующий фронтом должен был принять решение.

Говорят, что игра в шахматы и военные действия имеют много общего.

Утверждают, будто хороший шахматист может быть неплохим полководцем, а хороший полководец — хорошим шахматистом. Подобные сравнения мне приходилось слышать не раз, но я никогда над этим не задумывался. А вот здесь при разборе и принятии командующим фронтом решения, от которого зависел успех или неуспех операции, мне невольно вспоминались эти сравнения. [165] Почему же это произошло именно сейчас? А вот почему. Конечно, сопоставление шахматиста и полководца весьма условно. Но когда вы садитесь за шахматную доску и расставляете фигуры, их у вас и у вашего противника всегда поровну. Перед вашими глазами находится поле игры, и вы имеете возможность следить за передвижением каждой фигуры противника, зная ее материальную силу и ее возможности. Единственно, что неизвестно, — замысел, намерения противника, и вам предоставляется возможность или разгадать эти замыслы и победить, или, не разгадав, потерпеть поражение. Шахматы, так сказать, зримое состязание умов, наблюдательности и изобретательности.

Чем же располагал в данном случае командующий Волховским фронтом? Ему было хорошо известно, какие позиции занимают свои войска и войска противника, известны все данные о собственных силах, а дальше — разноречивые сведения о противнике, более или менее точные данные о его системе обороны, добытые разведкой и аэрофотосъемкой. Штаб фронта также знал, какие части, а точнее, солдаты каких частей находятся непосредственно перед нашими войсками. Но что находится в глубине, какими резервами располагает противник, есть ли у него там подвижные части, танки, самоходные артиллерийские установки и т. д. — этот вопрос, как правило, оставался неясным. Не знал командующий фронтом и намерений противника. Вот и решай эти задачи со многими неизвестными…

Попробуйте заставить шахматиста сделать несколько ходов, не видя ответных действий своего партнера, и посмотрите, что из этого получится.

Как известно, в шахматной игре так не бывает, а вот на войне так было очень часто. Если бы одной из воюющих сторон было всегда известно, чем располагает другая сторона, каковы ее силы и средства, где они находятся на данном участке фронта, воевать было бы очень просто. Есть у тебя необходимое превосходство и ты знаешь, где находятся силы и средства противника, — наступай. Нет у тебя нужного превосходства — накапливай силы, а пока что обороняйся.

Но так не бывает. Искусство истинного полководца именно в том и заключается, чтобы, с одной стороны, по имеющимся почти всегда неполным и нередко противоречивым данным суметь наиболее правильно оценить возможности противника и его намерения, а с другой — скрыть свои намерения, расположение и количество своих войск, любыми путями давать противнику ложную информацию, суметь скрытно сосредоточить на избранном участке силы и средства и нанести внезапный удар там, где его не ожидают.

Я не детализирую и не перечисляю всего того, чем должен обладать полководец, но то, что на военном языке называется предвидением, безусловно, лежит в основе полководческого искусства. Именно это качество является у полководца главным, и далеко не всякий обладает этим качеством. [166] Где-то, кажется в одной из книг О. Бальзака, сказано: «Иметь жезл маршала в руках — еще не значит быть полководцем». Коротко, ясно, точно!

Велик вес полководца в любой военной операции, от его замыслов и решений во многом зависит ее исход. От его правильного или неправильного решения зависит не только успех операции, но и жизнь огромного числа людей — исполнителей воли своего военачальника. Материалов о том, кому принадлежит та или иная победа, опубликовано достаточно. Но, к сожалению, пока что мне нигде не довелось прочитать серьезного анализа неудач тех или иных полководцев в период Великой Отечественной войны с разбором обстановки и причин, вызвавших эти неудачи. А ведь, думается, описание трудностей, через которые нам всем пришлось пройти, наравне с описанием побед лишь расширит и пополнит наши представления о том, что война — это не парадный марш, что победы достигаются не так-то просто, что на пути к победе бывают и ошибки, за которые приходится тяжко расплачиваться, и что только критическое, без всяких скидок, отношение к своим действиям изменило положение.