Набег - Витаков Алексей (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
– Такой – это какой?
– Гладиатор – это тот, кто должен выходить и убивать, развлекая народ Рима.
– Кого убивать?
– Не важно кого. Или такого же, как он сам, гладиатора, или зверя.
– Выходит: сегодня мы сидим, разговариваем мирно, а завтра будем биться?
– Так может быть, но все же это большой редкость. Насколько я знаю правил, то гладиаторы одной школы друг с другом не сражаются. Поэтому предлагай тебе мой дружба. – Веян протянул хоть и исхудалую, но жилистую и тяжелую руку.
– Ты сказал, что нас везут в какую-то Африку?
– Да. Там жарко. Там много различных религия, и там любить бои на арене. Ты умеешь владеть меч или рогатина?
– Хорошо бью из лука, да и меч в руках держал.
– Давай будем помогать друг друга. Мой хорошо владеть два акинаки, по-вашему – мечи. И стрелять тоже хорошо мой уметь. Но все это я могу только в седле, а пешим плохо уметь. Научишь?
– Помогу. Самому, правда, еще учиться и учиться.
– Я знаю: в гладиаторской казарма живут по два человека. Я попрошу Цетег, чтобы мы жил вместе. Ты не против?
– Чего уж спрашивать. Веян, ты сказал, мол, знаешь латынь?
– Немного. Говорить могу.
– Научи меня.
– Очень хорошо научу. Лучше меня будешь говорить.
Около двух недель продолжалось наше плавание по синему морю. За это время Веян рассказал мне об Африке. Я узнал, что в той земле, куда мы плывем, некогда жили финикийцы, которые считались очень хорошими купцами и зодчими. Но погубила их страшная, требующая человеческих жертвоприношений религия – культ Ваала. И вот почему.
Несколько столетий отношения между Римом и Карфагеном были дружественными. Они даже выступили единым фронтом против общего врага – царя Пирра. Но, разгромив его, через полтора десятилетия сами вступили в период кровопролитных и продолжительных войн. Я не очень хорошо понял, что послужило поводом к военным действиям, скажу лишь, что Первая Пуническая война длилась двадцать три года и закончилась поражением карфагенян, которым пришлось отказаться от Сицилии, кроме Сиракуз. Потом пунны уступили и во Второй Пунической, а затем и в Третьей Пунической войне. Римляне до основания разрушили некогда цветущий Карфаген, стерли с лица земли великолепные памятники. Чем объяснить такую ненависть к побежденным? Мой первый учитель по римской истории Веян считал, что она крылась в мистическом ужасе перед культом Ваала. Собственно, и в войнах римляне победили лишь потому, что правда стояла на их стороне. Священная правда. Но это опять же со слов Веяна.
Территория Карфагена была предана вечному проклятию. По этому месту прошлись плугом и засеяли солью в знак того, что здесь не должен отныне селиться ни один человек. Уцелевших жителей города ждало рабство. Бывшие владения Карфагена были превращены в провинцию Африка.
Теперь я имел ну если не полное, то вполне цельное представление о землях, которые должны были стать моим вторым домом.
Глава 7
– Палус. Это палус. Твой единственный друг и товарищ, которому ты можешь доверять все свои сокровенные мысли и чувства. Никому другому раскрывать себя не советую, если хочешь прожить долго. Хотя понятие «долго» очень относительно в нашей профессии, – Цетег говорил так, словно откусывал каждое слово своими острыми зубами. Откусив, неторопливо жевал, чтобы я запоминал правильность произношения. Прошло четыре месяца с тех пор, как меня подобрал корабль Тита Скавра.
– А это балтей. Повторяй за мной, вихрастый умник, а не кивай своим деревянным лбом. Пятьдесят раз повтори слово «балтей», затем «скутум», «гладиус» и все, чему я тебя учу. Ты, конечно, способный, но карцера тебе не миновать. Засажу вместе с Веяном и не выпущу, пока наизусть не начнете декламировать Илиаду. Итак, снова палус. Палус – это… Ну!
– Палус – это деревянный столб для отработки ударов мечом. Иногда этот термин служит также для обозначения ранга гладиатора.
– Правильно. Но если ты будешь так отвратительно произносить, то сам станешь «палусом» или еще хуже. Догадайся с трех раз. Что есть подиум?
– Это задние ряды… Ой!
– Еще одна такая ошибка, и я заставлю тебя сходить к полке за пирожком. Там их два, но ты должен будешь взять средний. А не справишься: я не виноват. Итак, подиум?
– Подиум – первый ряд мест в амфитеатре, предназначенный для знатных зрителей; его стена ограждает арену по периметру.
– Неплохо. Локоть при ударе далеко не отводи. Сила в плече. Выпад. Шаг назад. Выдох на шаге. Укол с разворота. Раз. Два. Три. На слове «три» скутум должен вернуться в исходное положение. Забудь, говорю тебе еще и еще раз, о рубящих ударах: ты не у себя в лесу. При замахе открывается половина туловища. Представь, что тебя атакуют сразу двое.
– У меня есть ноги. Очень быстрые ноги.
– Да ну! Сейчас проверим. Эй, Децим, Терент, возьмите по хлысту и подойдите ко мне. Вот видите этого умника. Он уже пятый месяц пытается доказать мне, что я учу его неправильно. Он говорит, что у него есть ноги. Быстрые ноги. Так вот, мне кажется, что его ляжки никогда не секли. Погоняйте его, ребята. Мы ведь уважаем демократию. Пусть покажет себя. Только не переусердствуйте: он мне нужен здоровым.
Хлысты тонко защелкали. Децим и Терент стали приближаться с двух сторон. Я увидел Веяна, который бросил тренироваться с акинаками и замер с вытянувшимся лицом. Двадцать шагов вперед, десять назад и по семь в стороны – вот, собственно, и весь полигон.
Длина каждого хлыста два метра, то есть места для маневра очень мало. К тому же еще этот палус посередине. А впрочем…
Чах! Чах! Я отбросил тренировочный меч – против хлыста это оружие бесполезно – и, бросившись вперед, перекатился через голову. Песок площадки загулял фонтанами с локоть в высоту, разбуженный оружием двух опытных бойцов. Я прыгал, увертывался, делал ложные броски корпусом. Тело мое, соскучившись по любимым упражнениям, встрепенулось, запело каждой клеточкой. Ланиста аж присвистнул после того, как я, уходя от очередного удара, перевернулся назад в воздухе. Но все же некоторые удары приходились по цели. И тогда Цетег аплодировал, громко подбадривая моих преследователей:
– Задайте этому умнику, ребята. А то вздумал учить меня – рудиария. Хлещи, не жалей, чтобы ляжки покраснели спелым арбузом! Давай, давай, ребята!
Хлысты плясали с быстротой молний, казалось иногда, что их не два, а две сотни. А я вертелся. Кружил и вертелся лесной белкой. После очередного прыжка с кувырком вперед, а затем сразу назад и в сторону схватился правой рукой за палус, крутнулся и тут же присел на корточки. Тяжелый хвост хлыста разрезал над головой воздух и обвился вокруг тренировочного столба. Левая ладонь быстро и коротко метнулась, сжала прессованную кожу и рванула на себя. В этот рывок я постарался вложить всю оставшуюся силу. Соперник подался вперед. В тот же момент моя правая нога поднялась под углом, распрямилась и босая ступня врезалась в солнечное сплетение. Одновременно с моим ударом нанес косой удар по моей спине другой гладиатор. Обожгло до темных кругов.
– Не переборщи, Децим! – услышал я вновь голос ланисты.
Застонав от боли, я схватил горсть песка и швырнул в лицо Дециму. Тот отшатнулся. Этих полутора секунд мне хватило, чтобы сорвать перевязь хлыста с руки у скорченного на земле Терента. И даже успеть поддать ему коленом по лбу. Теперь один на один. Или, как говорят у нас на далеком Данапре, сам на сам. Впрочем, силы были по-прежнему неравны. Мое тело, особенно ниже пояса, представляло собой один сплошной кровоподтек. Легкие горели, а в рот набилось целое ведро песка. Пот градом катился на глаза. Я поднял хлыст и коротко наискось рубанул расплавленный от жары воздух. Децим качнулся назад, выбежал на центр так, что палус оказался за спиной, и замер в паучьей стойке. Я раскрутил над головой оружие и начал сближение, забирая вправо с целью повернуть соперника лицом к солнцу. Проходя мимо медленно поднимающегося Терента, с хорошим оттягом на мизинец взгрел того по заду. Бедолага снова рухнул ничком, сильно выгнувшись и рыча от боли. «…Пчелы, Ивор, пчелы. Целый улей страшных бойцов у тебя в голове…» Чарг на мгновение возник в моем сознании. Правая рука волхва вращала над головой посох. И я еще сильней раскрутил веретено хлыста. Моему противнику ничего не оставалось, как повторить мое движение в надежде, что кожаные змеи сплетутся в воздухе и тогда вес тела и сила рук станут решающим фактором. Еще Децим явно намеревался использовать палус. Может, чтобы повторить мой маневр. А может, для какой-то своей тактической уловки. Во всяком случае, это желание очень заметно читалось во всем его поведении… «Если ты знаешь, чего хочет враг, то ты уже вооружен. Запомни это, Белка…» Спасибо, Чарг!
