Женская война - Дюма Александр (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
– Заметьте, виконтесса, что у Лене вечно встречаются какие-нибудь препятствия. Зато у нас генералиссимусом не герцог Бульонский, не Ларошфуко, не Тюрен, а Лене! Что такое у вас? Не прокламация ли?
– Точно так.
– Прокламация маркизы де Турвиль, не так ли?
– Совершенно она, только с некоторыми изменениями в слоге. Канцелярский слог, изволите знать...
– Хорошо, хорошо, – сказала принцесса с улыбкой, – что хлопотать о словах? Только бы смысл был тот же, вот все, что нам нужно.
– Смысл не изменен.
– А где подпишет герцог Бульонский?
– В одну строчку с Ларошфуко.
– Но где подпишет герцог Ларошфуко?
– Он подпишет под герцогом Энгиенским.
– Сын мой не должен подписывать такого акта! Подумайте, ведь он ребенок!
– Я обо всем подумал, ваше высочество! Когда король умирает, ему тотчас наследует дофин, хотя бы ему было не более одного дня... Почему же в семействе принцев Конде не поступать так, как делается в королевском семействе?
– Но что скажет герцог Бульонский? Что скажет Ларошфуко?
– Последний уже возражал и уехал. Первый узнает дело, когда оно будет сделано, и скажет, что ему будет угодно, нам все равно!
– Так вот причина той холодности, которую герцог выказал вам, Клара?
– Пусть его будет холоден, он разогреется при первых залпах, которые направит на нас маршал Мельере. Эти господа хотят воевать, так пусть воюют!
– Будем осторожны, Лене, – сказала принцесса, – не должно слишком сердить их, у нас никого нет, кроме них.
– А у них ничего нет, кроме вашего имени. Пусть попробуют сражаться за себя, мы увидим, долго ли они могут продержаться!
Маркиза де Турвиль вошла, и радостное выражение ее лица изменилось в беспокойство, которое еще более усилилось от последних слов Лене.
Она живо подошла и сказала:
– План, который я имела честь предложить вашему высочеству, верно, не понравился господину Лене?
– Напротив того, маркиза, – отвечал Лене, почтительно кланяясь, – и я почти сохранил вашу редакцию. Только одно изменено: прокламация будет подписана не герцогом Бульонским и не Ларошфуко, а герцогом Энгиенским. Эти господа подпишут свои имена после его высочества.
– Вы компрометируете молодого принца!
– Да как же иначе, если мы за него сражаемся?
– Но жители Бордо любят герцога Бульонского, душою преданы герцогу де Ларошфуко и вовсе не знают его высочества герцога Энгиенского.
– Вы ошибаетесь, – сказал Лене, вынимая, по обыкновению, бумагу из кармана, который всегда удивлял принцессу своею вместимостью, – вот письмо президента из Бордо, он просит меня, чтобы прокламации были подписаны юным принцем.
– Ах, что заботиться о мнении парламентов, Лене! – воскликнула принцесса. – Не стоило освобождаться от власти королевы и Мазарини, если надобно подпасть под влияние парламента!
– Вашему высочеству угодно въехать в Бордо? – спросил Лене решительно.
– Разумеется.
– Ну, так это решительное их условие: они хотят сражаться только за принца.
Маркиза закусила губы.
Принцесса продолжала:
– Так вы заставили нас бежать из Шантильи, заставили нас проехать полтораста лье, и для чего? Чтобы принять оскорбление от жителей Бордо!
– То, что вы изволите принимать за оскорбление, есть почесть. Что может быть лестнее для принцессы Конде, как знать, что ее принимают, а не других...
– Так жители Бордо не примут двух герцогов?
– Они примут только ваше высочество.
– Но что могу я сделать одна?
– Все-таки извольте въехать в город, потом ворота уже будут отворены, и все другие въедут за вами.
– Мы не можем обойтись без герцогов.
– И я то же думаю, а через две недели и парламент будет думать то же. Бордо не принимает вашей армии, потому что боится ее, но через две недели призовет ее для своей защиты. Тогда у вас будет двойная заслуга: вы два раза исполните просьбу жителей Бордо, и тогда, будьте спокойны, они все, от первого до последнего, будут готовы умереть за вас.
– Так город Бордо в опасности? – спросила маркиза.
– В большой опасности, – отвечал Лене, – вот почему необходимо занять его. Бордо может не принять нас, не изменив законам чести, пока нас там нет. Когда мы там будем, он не сможет выгнать нас, не покрывшись стыдом.
– А кто же угрожает городу?
– Король, королева, Мазарини. Королевские войска пополняются рекрутами; враги наши занимают позиции. Остров Сен-Жорж (он только в трех лье от Бордо) получил подкрепление войском, припасами, туда назначен новый комендант. Жители Бордо попробуют взять остров и, разумеется, будут разбиты, потому что им придется драться с лучшими войсками короля. Когда их порядочно разобьют и поколотят, как должно быть с горожанами, которые хотят представлять солдат, они станут звать на помощь и герцога Бульонского, и Ларошфуко. Тогда, ваше высочество, вы предложите условия парламенту, потому что оба герцога в ваших руках.
– Но не лучше ли постараться переманить на нашу сторону этого нового коменданта, прежде чем жители Бордо будут разбиты и упадут духом?
– Если вы будете в Бордо, когда их разобьют, так вам нечего бояться, что же касается коменданта, то его никак нельзя подкупить.
– Нельзя? Почему?
– Потому что он личный враг вашего высочества.
– Мой личный враг?
– Да.
– Почему?
– Он никогда не простит вам обмана, которого был жертвою в Шантильи. О, кардинал Мазарини не так глуп, как вы воображаете, хотя я беспрестанно твержу вам противное. И вот вам доказательство: он назначил на остров Сен-Жорж, то есть в лучшую здешнюю крепость, угадайте кого?
– Я уже сказала вам, что ничего не знаю об этом человеке.
– Того капитана, над которым вы так смеялись. Который по непостижимой неловкости выпустил ваше высочество из Шантильи.
– Каноля! – воскликнула Клара.
– Да.
– Каноль – комендант на острове Сен-Жорж?
– Именно он.
– Не может быть! Я видела, как его арестовали, видела собственными глазами.
– Точно так. Но у него сильное покровительство, и он опять попал в милость.
– А вы уже считали его умершим, бедная моя Клара, – сказала принцесса с улыбкой.
– Но точно ли вы в этом уверены? – спросила изумленная виконтесса.
Лене, по обыкновению, полез в карман и вынул из него бумагу.
– Вот письмо от Ришона, – сказал он. – Он описывает подробно прием нового коменданта и очень жалеет, что ваше высочество не назначили его самого на остров Сен-Жорж.
– Но как могла принцесса назначить Ришона на остров Сен-Жорж! – воскликнула маркиза Турвиль с торжествующим хохотом. – Разве мы можем назначать комендантов в крепости королевы?
– Мы можем назначить одного, маркиза, и этого уже достаточно.
– По какому праву?
Маркиза Турвиль вздрогнула, увидав, что Лене опять полез в карман.
– Ах, бланк герцога д’Эпернона! – воскликнула принцесса. – Я совсем забыла про него.
– Ба, что это такое? – сказала маркиза презрительно. – Клочок бумаги, не больше!
– Этот клочок бумаги, – возразил Лене, – даст нам возможность бороться с новым комендантом. Это ваш щит от острова Сен-Жорж, это наше спасение, словом, какая-нибудь крепость на Дордони...
– И вы уверены, – спросила Клара, ничего не слышавшая из всего разговора с той минуты, как ей сказали о новом коменданте, – вы уверены, что Каноль, арестованный в Жоне, именно тот самый Каноль, который назначен теперь комендантом?
– Совершенно уверен.
– Странно же кардинал Мазарини отправляет своих комендантов к местам их назначения, – сказала она.
– Да, – сказала принцесса, – тут, верно, что-нибудь да есть.
– Разумеется, есть, – отвечал Лене, – тут действует Нанона Лартиг.
– Нанона Лартиг! – воскликнула виконтесса, которую страшное воспоминание укусило в самое сердце.
– Эта женщина! – с презрением пробормотала принцесса.
– Точно так, – сказал Лене, – та самая женщина, которую вы не хотели видеть, когда она просила чести быть вам представленной. Королева, не столь строгая, как вы, принимала ее... Поэтому-то она отвечала вашему камергеру, что принцесса Конде, может быть, гораздо важнее королевы Анны Австрийской, но, во всяком случае, Анна Австрийская гораздо благоразумнее принцессы Конде.
