Понтиак, вождь оттавов. Искатели каучука. Лагерь в горах - Эллис Эдвард Сильвестр (версия книг .TXT) 📗
— Не знаю хотелось ли бы мне пить, если бы мы шли теперь лесом, — сказал Гарри Норвуд с печальной улыбкой, — но теперь, когда нет ни капли воды, я чувствую такую жажду, какой никогда еще в моей жизни не испытывал!
— И я тоже, — прибавил Нед. — Кроме того я немного голоден; но голод я могу дольше терпеть, чем жажду.
— Не говорите о жажде, — вмешался Джек Блокли. — Такие мальчики, как вы, не имеют и понятия о том, что такое настоящая жажда. Вот если бы вы попробовали очутиться в лодке среди моря, как это бывало со мной, да под палящими лучами солнца, от которых кожа лупится с лица, и так плавали бы четыре дня, глядя, как ваши товарищи пьют морскую воду, сходят с ума и кидаются с борта в море. Попробовали бы вы, каково это изгрызть все оловянные пуговицы на платье, и когда во рту так сухо, что не отличишь по вкусу сухарь от кусочка ветчины. Когда голова так и ходит во все стороны, а перед глазами танцуют светящиеся точки, и кругом все время бьют фонтаны и водопады, но вы не можете их достать рукой. Подождите, когда испытаете все это, тогда и говорите, что у вас «жажда».
Между тем Нед Ливингстон снова зарядил свое ружье. Он сделал это самым тщательным образом, чтобы не просыпать пороху, так как боевые запасы были теперь очень важны для них, и нельзя было бросать их зря.
Пока он этим занимался, мундурук стоял возле и смотрел на него таким выразительным и умоляющим взглядом, что Нед опять отдал ему свое ружье.
— Вы так удачно действовали им, что можете сделать и вторичную пробу!
Индеец жадно схватил протянутое ему ружье и подошел к отверстию, забывая в своем восторге о том, что надо быть осторожным.
Между тем дикари еще помнили тот урок, который только что получили и который стоил жизни одному из них, и теперь держали себя осмотрительнее. Мундурук же не только выглянул в окно, но наполовину высунулся из него, забывая об опасности. Гарри только что хотел оттащить его назад, когда все трое услыхали шелест листьев и, взглянув вверх, на дерево, которое росло у самой хижины, увидели индейца, скрывавшегося между его ветвями. В тот же момент они заметили, что он приставил к губам тростник. Послышался легкий свист, — и стрела, пролетев в окно, вонзилась в плечо беспечного мундурука.
Глава 32. ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА
Все это произошло так быстро, что нельзя было принять никаких мер предосторожности: не прошло и секунды, как индеец, мелькнувший между ветвями дерева, приложил свой метательный снаряд к губам, и отравленная стрела с быстротой молнии влетела в окно. Собиратель каучука не подозревал об опасности, которой подвергался, пока острие стрелы не вонзилось ему в плечо. Тогда, с легким восклицанием, он отступил вглубь комнаты на несколько шагов, поднял руку и выпустил из нее ружье. Спокойно взглянув на стрелу, около которой виднелась кровь, он вытащил ее, а затем лег на пол, точно для того, чтобы насладиться безмятежным сном. Через полчаса он был уже мертв.
Джек Блокли видел, как стрела ранила хозяина хижины, но не растерялся при этом, как мальчики, которые оцепенели на месте от неожиданности и ужаса. Подскочив к окну, он выстрелил прямо в индейца, темная фигура которого виднелась между ветвями дерева. Прицел был очень верен, и дикарь умер гораздо раньше, чем жертва его изменнической стрелы.
Мальчики были объяты ужасом.
Только теперь узнали они, до чего может дойти человеческая ненависть. Хотя они столкнулись с собирателем каучука при самых случайных и необычных обстоятельствах и не обменялись с ним ни одним словом, все же тот оказал им в нужде чисто дружескую помощь. Они питали к нему искреннюю благодарность и от всей души желали бы ему помочь в его ужасном положении. Но, к сожалению, они были совершенно бессильны в этом отношении и могли только смотреть, как он умирал на их глазах. К счастью, тот, повидимому, мало страдал и незаметно, без стона и ропота, впадал в бессознательно состояние.
— Бедняга, — пробормотал Нед, глядя на безжизненное тело дикаря. — Должно быть, у него есть жена и дети, и они никогда больше не увидят его!
— Будем надеяться, что на том свете огни соединятся снова. Ведь для Бога нет ничего невозможного! — сказал Гарри.
— Я как–то читал в Библии, что Он все делает хорошо, — прибавил Джек Блокли.
— И вернее этих слов я ничего не знаю. Не один раз мне приходилось очень скверно, но теперь вижу, что все всегда устраивалось к лучшему.
— Хорошо было бы похоронить его, но об этом, конечно, нечего и думать! — заметил Гарри.
— Не все ли ему равно, где лежать? — сказал Нед. — Когда настанет день страшного суда, он все равно услышит трубный звук, где бы ни лежал — здесь, в этой жалкой лачуге, или в Вестминстере и Гринвуде, с великолепным памятником над могилой.
— Мне думается, — сказал Джек, — что здесь ему будет всего лучше, хотя…
— Берегитесь! — крикнул Нед, отскакивая в сторону.
Стрела с перистой бородкой со свистом пролетела через окно позади них, в нескольких дюймах от старого матроса.
— Это они выстрелили с той целью, — сказал Джек, поглядывая на окно,
— чтобы показать нам, что они все еще следят за нами.
Все трое уселись на полу в той части хижины, куда не могли попасть стрелы, направленные в окна, и начали с тревогой обсуждать свое положение.
— Предположим, что они сделают нападение на хижину, — сказал Нед. — Как вы думаете, могут они осилить нас?
— Нет, — ответил старый матрос. — Они не настолько сильны, чтобы выломать дверь, не провозившись над этим порядочно времени. Затем, если они сделают попытку ворваться в дом, мы пустим в ход наши ружья и топор с длинной рукояткой. При таких условиях на их стороне будет не очень–то много шансов.
— Мне кажется, — проговорил Гарри, — что есть целая дюжина различных способов, которыми они могут победить нас.
— Скажи нам хоть один или два, — попросил Нед.
— Я буду говорить на основании того, что читал об индейцах около нашей границы. Они могут взять толстое дерево и употребить его в качестве тарана. Таким тараном семь или восемь человек легко могут выломать любую дверь.
— А что делали в таких случаях хозяева дома?
— Они употребляли все усилия, чтобы помешать индейцам.
— Вот и мы будем так же поступать. Ведь одно из окон по той же стене, что и дверь, так что дикари не могут привести своего плана в исполнение, не подвергая себя в то же время опасности, и они прекрасно знают это.
— Затем они могут положить хворосту около стен и поджечь хижину.
— Вот этого я действительно боюсь больше, чем всего другого, — сказал Джек, и лицо его сделалось серьезным. — Если только им придет в голову сжечь эту старую лачугу, то нам несдобровать. Не пройдет и нескольких минут, как мы уже будем на том свете!
Гарри Норвуд повернулся к ближайшей стене и ткнул своим ножом в дерево в нескольких местах.
— Эти бревна сырые, я не думаю, чтобы они стали гореть.
— Надеюсь, что так, но на крыше и снаружи стен они не могут быть так сыры!
— Я вообще не понимаю, как это в этой местности может быть достаточно сухое дерево для того, чтобы гореть, — заметил Нед. — Здесь так много выпадает дождя, что всякая вещь должна быть смочена насквозь.
— Но зато солнце здесь греет горячо и высушивает все в очень короткое время. Как бы то ни было, мы не станем изводить дикарей на мысль о поджоге, если она не явится им сама!
— Джек, — сказал Гарри, — вы, наверное, того мнения, что если мы не выберемся отсюда сегодня ночью, то уже никогда не выберемся!
— Совершенно верно, это мое мнение. Днем нельзя чего–нибудь предпринимать, когда эти индейцы так сторожат нас, что мы не смеем даже показаться около окон!
— Я уверен, что луна не будет светить!
— Ночью будет египетская тьма. Все дело в том, чтобы нам незаметно выйти отсюда, а уж потом дикари не догонят нас. Но ведь ночью они окружат нас еще ближе, чем теперь. Говорю вам, друзья мои, что дело наше так же плохо, как и тогда, когда мы плыли на плоту после крушения «Робинзона Крузо».
