Потерянная родина - Лацис Вилис Тенисович (книги онлайн полностью бесплатно .txt) 📗
«Ах, если бы у меня было для каждого отделения хотя бы по одной винтовке, — мечтал Ако. — Тогда ни один солдат противника не осмелился бы ступить ногой на ригондскую землю».
На вершине самой высокой горы днем и ночью стоял наблюдатель. Он глядел на море, во все стороны, а возле гладкого камня находился деревянный барабан — он рассыплет свою дробь, когда наблюдатель заметит вдали корабль или чужую лодку.
Со времени изгнания Портера прошло уже пять месяцев, но барабан по-прежнему молчал. Пока длилась эта проникнутая ожиданием тишина, островитяне заканчивали устройство своих потайных поселков, продолжали накапливать и возобновлять запасы продовольствия, постигали военное искусство и кое-что делали для удовлетворения своих повседневных нужд — что и составляло истинную и главную цель существования этого племени.
В лагуне были жемчужные раковины. Юноши-островитяне ныряли в пучину и доставали их. Добытые жемчужины становились общей собственностью всего племени, Ако клал их в особый ларец и берег для той поры, когда на острове развернутся обменные операции с приезжими торговцами. Он знает цену этим сверкающим зернам, и не отдаст ни одной жемчужины алчному скупщику за бесценок. Этот ларец с жемчугом, так же как груда копры в складском помещении бунгало, составлял валютный фонд острова — придет время и за них можно будет получить множество хороших и полезных вещей, которые потом племя поделит между родами, по их потребностям и заслугам. Чем больше будет жемчужин и копры, тем больше хороших вещей смогут получить ригондцы. Поэтому правильно, что все племя работает и продолжает умножать свои запасы, хотя их уже скопилось столько, что хватило бы на целый год. Когда-нибудь Ако накупит столько оружия и патронов, что сможет каждому воину выдать по винтовке и по сотне патронов. Потом они выменяют себе достаточное количество одежды, красивой посуды, книг с картинками, первый молочный скот и свиней. И, возможно, настанет время, когда у них будет свой корабль, на котором можно будет отправлять свое добро на континенты и продавать там за полную цену. Все это может осуществиться, если только белые господа в Чужой стране примирятся с тем, что темнокожие островитяне сами устраивают свою жизнь. Если примирятся… Но если нет, тогда…
«Мы должны быть готовы к борьбе», — снова и снова твердил себе Ако.
Наряду с этими приготовлениями, Ако проводил еще другую работу, не менее важную для преобразования жизни островитян; уже к концу второго месяца после своего возвращения он учредил на острове нечто вроде школы.
В бунгало Портера Ако отыскал несколько книг, целый ворох старых журналов и газет и подробный географический атлас. Сам он привез в своем дорожном мешке пару букварей и несколько учебников для начальной школы, в числе их и пособие по английскому языку для начинающих.
На побережье, возле своего жилища, Ако ежедневно собирал на несколько часов детей островитян и терпеливо занимался с ними. Он помнил, как когда-то Мансфилд обучал его самого, и старался подражать методу своего учителя. Конечно, Ако не был таким хорошим учителем, как Мансфилд, и его воспитанники в большинстве своем оказались менее прилежными учениками, нежели сам Ако, поэтому усвоение предметов шло значительно медленнее, но им и спешить было некуда. Мансфилд задался целью — за полтора года сделать из Ако вполне цивилизованного человека. Цель Ако была гораздо скромнее: за два-три года научить детей и юношей-островитян читать и писать по-английски, вооружить их необходимым запасом слов и элементарными знаниями по арифметике. Хорошо зная характер своих соплеменников, он распределил учебный материал таким образом, чтобы чересчур не утомлять своих учеников, но постоянно поддерживать в них живое любопытство. Всякое злоупотребление занятиями могло отпугнуть их от школы и убить в них веру в свои силы.
Ако не оставлял без внимания и взрослых. Каждый вечер он рассказывал им что-нибудь о жизни в других странах, об устройстве вселенной и явлениях природы. Свои лекции он облекал в форму свободного повествования, и они походили скорее на занимательные приключенческие рассказы, чем на учебный материал. Ако начал с рассказов о происхождении мира и строении вселенной, потом описал земной шар и солнечную систему, затем перешел непосредственно к географии.
Шаг за шагом продвигаясь вперед, он делал все более понятными и доступными своим соплеменникам окружающий мир и явления природы. Его память хранила рассказы из истории человечества, рассказы о разных народах и их взаимоотношениях, о человеческом обществе и извечных противоречиях между различными его слоями — словом, всю историю культуры и общества с древних времен до наших дней. И тут ему не надо было торопиться, потому что времени было достаточно. Многое из того, что Ако рассказывал своему племени, островитяне не могли постичь до конца, и ему приходилось некоторые рассказы повторять по нескольку раз, пока кое-что прочно оседало в сознании ригондцев. О многих вещах, отсутствовавших в обиходе островитян, они приобретали лишь приближенное, порою весьма туманное представление, но и эта приближенность давала уже кое-что. В результате рассказов Ако суеверие ригондцев заметно ослабевало, а один мужчина средних лет даже отважился в дневное время пройтись по Тихому берегу — месту пристанища душ умерших, от которого до сей поры все островитяне старались держаться подальше. После этого все подробно расспрашивали смельчака, но он не видел на Тихом берегу ничего такого, чего следовало бояться.
Однако самым главным достижением Ако считал то, что ему удалось лишить белого человека в глазах островитян его божественного ореола. Сверхъестественное, всемогущее существо превратилось в простого смертного человека, который так же рождается, так же умирает и подчинен тем же самым законам бытия, как и все прочие люди,-только он гораздо умнее, искуснее и хитрее во всем, ибо знает больше обитателей острова. Когда они будут знать столько же, сколько белый человек, они смогут тягаться с ним в любом деле — вот почему ригондцы должны много учиться, набираться ума и внимательно слушать рассказы Ако — этим они умножат силу всего племени.
Одной из самых старательных и успевающих учениц Ако оказалась Нелима. Быстрее подавляющего большинства островитян усваивала она все слышанное. Многочисленные вопросы, с которыми она обращалась к Ако, когда они оставались наедине, свидетельствовали о том, что ее ум беспрестанно жаждет все новых понятий и что каждое из этих новых понятий обогащает его. Как бы ни уставал иной раз Ако — а для усталости у него сейчас были причины, — он откликался на каждый вопрос Нелимы и посвящал ей все свои редкие минуты досуга без остатка.
Это была напряженная борьба, мощный водоворот, стремительное движение целого первобытного племени от вековой отсталости к новой, полноценной жизни. Бездну времени, отделяющую это племя от среднего уровня цивилизации текущего столетия, оно хотело перескочить на протяжении одного поколения, даже быстрее. Дерзкий мечтатель Ако был убежден, что в этом нет ничего невозможного.
Однажды вечером после дневных трудов и занятий Ако и Нелима по обыкновению ушли на берег лагуны и, присев на опушке рощицы кокосовых пальм, загляделись на тихий бескрайний пейзаж — вечерний небосвод, сливающийся с океаном. Лениво, вяло разбивались волны о ребристые выступы рифа. Горы отбрасывали чудовищные, длинные тени в море, которое уже начинало сливаться с вечерними сумерками. В лагуне плеснулась какая-то рыба, оставив на зеркальной глади воды мелкие разводы волн, которые постепенно угасали, так и не достигнув берега.
Нелима посмотрела на мужа ясным задумчивым взором и положила руку на его руку.
— Я хочу тебе кое-что сказать, Ако… — заговорила она.
— Я слушаю, Нелима, — ответил Ако и, видя, что у нее не хватает решимости продолжать, ободряюще улыбнулся. — Что у тебя на душе? Тебя что-нибудь тревожит?
— Нет, Ако, у меня большая радость. Я думаю, и ты обрадуешься, когда узнаешь.
