Меч Королей (ЛП) - Корнуэлл Бернард (прочитать книгу .txt) 📗
И тут появился Финан.
Вармунд считал, что у ближайшие к Лундену войска Этельстана — это гарнизон в Верламикестере, и поэтому ехал на юг, не послав разведчиков прочесать пастбища и невысокие лесистые холмы по обе стороны от римской дороги. Он считал дорогу безопасной и предвкушал свой триумф, сладость мести и мою смерть.
Но двое слуг Рэдвола ночью добрались до Верламикестера, и Меревал, который когда-то сражался рядом со мной на службе Этельфлед, послал мне на помощь шестьдесят человек, а они-то выслали вперед разведчиков. Они увидели людей Вармунда, но, не зная, сколько у него воинов, осторожно последовали за ними. Они видели, как меня захватили, но не знали, что это я, и поэтому поехали за Вармундом на восток, а в буковом лесу наткнулись на Финана и остальных моих спутников.
Теперь они отбросили осторожность, галопом вылетев из леса к западу от римской дороги. Высокое солнце отражалось от наконечников копий, мечей и щитов с ярким символом Этельстана — драконом с молнией в лапах. Из-под лошадиных копыт разлетались комья земли, грохот просто оглушал.
Люди Вармунда устали, кони все в пене. Несколько мгновений они с недоумением таращились на приближающихся всадников, затем вытащили мечи из ножен и повернулись к атакующим, но Вармунд так и застыл. Я услышал крики, хотя не мог различить, то ли кричали застигнутые врасплох западные саксы, то ли это боевой клич мерсийцев. Но крики как будто вывели Вармунда из оцепенения, он развернул коня и пришпорил его к полю со стерней, лежащему между дорогой и лесистым холмом.
Я был привязан к хвосту его жеребца и мешал ему, он встал на дыбы. Вармунд вонзил шпоры коню в бока, тот заржал, и понесся вперед. Моя лошадь последовала за ним, и теперь настала моя очередь кричать, когда я вывалился из седла. Позади слышались новые крики, мерсийские всадники врезались в западных саксов. Я ничего этого не видел — ни крови на римских камнях, ни умирающих в муках людей. Лошадь тащила меня по сухому жнивью, тело раздирали короткие, острые стебли. Меня подбрасывало на кочках, и я орал, а лошадь все бежала и тащила меня за собой. Я старался напрячь руки, чтобы их не вывернуло, а потом сквозь пелену увидел другую лошадь, увидел землю, взбитую гигантскими копытами, и занесенный надо мной меч.
Затем меч скользнул вниз. Я закричал. И больше ничего не увидел.
Недалеко от Беббанбурга находится пещера, где, как утверждают христиане, спрятали тело святого Кутберта, когда даны опустошили монастырь Линдисфарены, а монахи бежали с трупом святого. Другие говорят, что святой Кутберт какое-то время жил в пещере. Правдива эта история или нет, побывал ли там святой Кутберт живым или мертвым, но христиане чтят пещеру. Иногда во время охоты на оленя или кабана я прохожу мимо пещеры и вижу сплетенные из травы или камыша кресты, которые оставляют паломники с мольбой к святому о помощи. Это священное место, и я его ненавижу. Мы называем его пещерой, но на самом деле это массивный выступ скалы, торчащей на склоне, ее держит одна маленькая каменная колонна. Под этим выступом можно укрыться от бури. Возможно, так и сделал святой Кутберт, но я ненавижу это место по другой причине.
В детстве, когда мне было лет шесть или семь, мой отец отвел меня в пещеру Святого Кутберта и заставил заползти под огромный каменный выступ. С отцом было пять воинов.
— Не двигайся, парень, — сказал он, взял боевой топор у одного из воинов и изо всех сил стукнул по колонне.
Мне хотелось в ужасе закричать, я представил, как меня раздавит огромный камень, но знал, что меня изобьют до крови, если издам хоть звук. Я съежился, но молчал.
— Не двигайся, парень, — повторил отец и снова со всей силы ударил по колонне. — Однажды эта колонна рухнет, и камень упадет. Возможно, сегодня. — Он снова ударил по колонне, и я опять промолчал. — Не двигайся, парень, — сказал он в третий раз, сел на лошадь и уехал, оставив двух воинов присматривать за мной. — Не разговаривайте с мальчишкой, — приказал он им, — и не разрешайте ему уйти.
И они подчинились.
Мой наставник, отец Беокка, с наступлением темноты пришел мне на помощь, и обнаружил, что я дрожу от страха.
— Твой отец поступил так, — объяснил мне Беокка, — чтобы научить тебя побеждать страх. Но тебе не грозила опасность. Я молился святому Кутберту.
Той ночью и еще много ночей после этого мне снилась огромная каменная глыба, которая на меня падает. В моих снах она падала медленно, дюйм за дюймом, камень стонал, опускаясь так неумолимо, и во сне я был не в силах пошевелиться. Я видел, как скала приближается, знал, что меня медленно раздавит насмерть, и с криком просыпался.
Этот кошмар не снился мне уже много лет, но в тот день я снова проснулся с криком, только теперь я лежал в телеге, на соломе и плащах, под темно-красным плащом.
— Все хорошо, господин, — сказала женщина.
Она ехала со мной в телеге, которая катилась по неровной дороге к Верламикестеру.
— Финан, — позвал я. Солнце слишком сильно светило мне в глаза. — Финан.
— Я здесь, — ответил Финан.
Он ехал верхом рядом с телегой.
Женщина склонилась надо мной, и на мое лицо упала тень.
— Бенедетта, — произнес я.
— Я здесь, господин, с детьми. Мы все здесь.
Я закрыл глаза.
— Нет Вздоха змея, — сказал я.
— Не понимаю, — ответила Бенедетта.
— Моего меча!
— Он вернется к тебе, господин, — пообещал Финан.
— Вармунд?
— Говнюк удрал, господин. — Въехал на лошади прямо в реку. Но я найду его.
— Я сам его найду, — прохрипел я.
— Поспи, господин, — сказала Бенедетта и положила мне на лоб мягкую руку. — Тебе нужно поспать, господин, нужно поспать.
Я заснул, чтобы скрыться от боли. Я слабо помню события после того, как яркий меч Финана перерезал веревку, которая привязывала меня к жеребцу Вармунда.
Меня доставили в Верламикестер. Я помню, как открыл глаза и увидел римскую арку восточных ворот над головой, но, видимо, снова заснул или потерял сознание от боли. Меня положили на кровать, вымыли, а раны, много ран, намазали медом. Мне снова снилась пещера и падающие на меня камни, но теперь я уже не кричал, а проснулся дрожа. Я лежал в комнате с каменными стенами, освещенной зловонными лучинами. Я пришел в замешательство. Какое-то время я думал только о лучинах и зловонии. Их пропитали прогорклым жиром. Затем я почувствовал боль, вспомнил свое унижение и застонал. Я желал забыться сном, но кто-то положил влажную ткань мне на лоб.
— Тебя трудно убить, — сказала женщина.
— Бенедетта?
— Это я, Бенедетта, — подтвердила она.
Она дала мне выпить слабого пива. Я изо всех сил пытался сесть, и она подложила два мешка с соломой мне под спину.
— Мне стыдно, — сказал я.
— Тише, — сказала она и взяла меня за руку.
Я смутился и выдернул руку.
— Мне стыдно, — повторил я.
— За что?
— Я Утред из Беббанбурга. Меня унизили.
— А я Бенедетта из ниоткуда, — произнесла она, — и меня всю жизнь унижали и насиловали, я всю жизнь провела в рабстве, но мне не стыдно. Я закрыл глаза, чтобы сдержать слезы, и она снова взяла меня за руку. — Если у тебя нет сил, господин, — продолжила она, — зачем стыдиться того, что тебе причиняют сильные? Пусть стыдятся они.
— Вармунд, — тихо произнес я имя, как будто проверяя его на вкус.
— Ты убьешь его, господин, — сказал Бенедетта, — как я убила Гуннальда Гуннальдсона.
Я позволил ей держать меня за руку, но отвернулся, чтобы она не увидела мои слезы. Мне было стыдно.
На следующий день Финан принес мой плащ, Осиное жало с поясом, к которому он прикрепил его ножны, сапоги и старый потертый шлем. Не хватало только порванной кольчуги, молота и Вздоха змея.
— Мы сняли все это с мертвецов, господин, — объяснил Финан, положив Осиное жало и шлем на кровать, и я был рад, что это не мой прекрасный боевой шлем с серебряным волком в навершии, потому что волка из Беббанбурга унизили. — Шесть или семь ублюдков сбежали, — сказал ирландец.
