Ссылка - Самсонов Геннадий Федорович (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
– Аня.
Анна от неожиданности замерла, потом медленно?медленно повернула голову в сторону костра.
– Вы это мне? – деревянным голосом произнесла она.
– Да, да. – торопливо заговорил Никита и быстро направился к ручью.
– Вы меня, наверное, не помните. Вы мне с отцом прошлый год в Котласе на станции ногу вправляли.
Теперь Анна вспомнила все и напряглась. Перед ней стоял один из тех, кто принимал участие в ее ссылке. Никита уловив это, растерянно развел руками.
– Понимаете, так получилось. Нас человек двенадцать через райком мобилизовали. Отказаться никак нельзя было. Возникли бы большие неприятности и работу, скорее всего, пришлось бы потерять.
Никита старался говорить убедительно, но боялся, что эта девушка его не поймет. И поэтому сбивался на скороговорку, запинаясь, в конце концов махнул рукой и закончил:
– Вообщем, хотите верьте, хотите нет, но я вам друг – тут он запнулся и тихо добавил, – я вас все время вспоминал, и за ногу хотел поблагодарить.
В искренность этого парня Анна не могла не поверить. Она посмотрела ему прямо в глаза, чуть улыбнулась и сказала:
– Пойдем, – перешла она на ты. – Чай вскипятим и поедим. Я есть хочу, умираю.
Никита, обрадованный этим «ты», с готовностью принялся за порученное дело. Вскоре вода в котелке забурлила. И молодые люди принялись за еду. Анна чувствовала себя с Никитой как?то уютней. Уже не ощущала чувства одиночества. Ей нравилось как Никита ест. Степенно, с аппетитом, как будто совершая какой?то обряд. «А ведь действительно обряд, – подумала Анна. – так едят люди, которые знают сколько труда, пота, порой, и слез, вложено в эту еду. Так могут есть только добрые и отзывчивые люди». Анна отставила свою кружку, подперла кулачком подбородок и попросила своего нового товарища:
– Никита, расскажи, пожалуйста, о себе.
Никита собрал белую тряпицу, на которой была еда. стряхнул крошки хлеба в ладонь и отправил их в рот. Этой же тряпицей вытер губы и спросил Анну:
– Тебе это интересно?
– Да, очень.
– Собственно, и рассказывать нечего. Многие так живут. Начал Никита. – И поведал ей все, о чем еще так недавно вспоминал дорогой. – Теперь вот доберусь до Сольвычегодска, а там еще сам не знаю куда направят. – Закончил Никита и расшевелил головни костра.
Анна внимательно выслушав Никиту, задумчиво глядела в сторону журчащего на перекате ручья.
– Прости, Никита, что задела за больное.
– Ничего, – ответил тот. – Отца мне только жалко. Нас детей очень любил. Я. наверное, в него, тоже детей люблю.
При этих словах лицо его оживилось, губы тронула мягкая улыбка. Анна, стараясь перевести беседу в другое русло, лукаво спросила:
– А своих?то нету?
– Нет, – засмущался Никита, – холостой я.
Он не стал расспрашивать Анну ни о чем. Надо будет, сама расскажет. Что?то у нее неладно. Пытается выглядеть спокойной, а в глазах грусть, и в поведении какая?то неуверенность. Но какая красивая! Никите хотелось погладить ее волосы, обнять за плечи и прошептать что?нибудь нежное и успокоить. Но он незаметно встряхнул головой, прогоняя крамольные на его взгляд мысли и поднялся от погасшего костра.
– Аня, нам, наверное, пора идти. До вечера мы должны быть в Сольвычегодске.
– Да, конечно. – согласилась Анна, – но сначала дойдем до реки. Посмотрим, может и на лодке можно будет.
– Навряд ли, – засомневался Никита, – но посмотреть – посмотрим. Вон от сюда слышно как лед шумит.
Они кустами прошли до берега и остановились очарованные увиденным. Река снимала с себя ледяной панцирь, ломая и кроша его. Льдины наползали друг на друга, выпирали на берег, образуя непроходимые торосы. Во всей реке чувствовалась величавая мощь и спокойная уверенность в своей силе, против которой ничего нельзя было сделать.
Никита вырос на Вычегде и всегда каждый год он приходил на берег и наблюдал ледоход. Это было неподражаемое зрелище, которое представляла природа. Анна в это время не отрывая глаз от реки, вспоминала Волгу. Но тоже всегда поражало это действие. Но сейчас у нее возникли другие ассоциации.
– Вот так бы, Никита, все зло что есть на Земле, изломало. Искрошило и унесло куда?нибудь, – задумчиво произнесла она.
Никита повернул к ней голову и сердце у него сжалось. Перед ним стоял глубоко несчастный человек, с застывшей печалью в глазах. Никита осторожно тронул Анну за локоть.
– Аня, я понимаю, что ты меня знаешь совсем немного, но я прошу тебя поделиться со мной, что у тебя на душе. Поверь, что тебе станет легче. Я же вижу, что у тебя не все в порядке.
В голосе Никиты было столько участия и искренности, что Анна после минутного колебания решила рассказать Никите все. В конце концов, то что он узнал ее уже нарушало ее тайну. К тому же она было все таки женщиной и желание опереться на сильное плечо, поплакаться в жилетку было непреодолимым. Все происшедшее с ней за эти несколько дней давило на Анну огромной тяжестью и облегчить это могло только чье?то сочувствие и понимание.
– Хорошо, Никита, – глубоко вздохнула она. – Пойдем к костру, я тебе расскажу все.
Они вернулись к костру, и Анна, присев на поваленную сухую ольху, не вдаваясь в лишние подробности, поведала Никите о всех своих злоключениях. Закончив, она спрятала, выбившуюся прядь волос за ухо, подобрала руки под телогрейку и закуталась в ней плотней, пытаясь скрыть выступившие в уголках глаз слезы.
– Куда же ты теперь? – только и спросил Никита.
– Доберусь до Котласа, а там видно будет. Затеряюсь где?нибудь. Я тут подумала и решила. Здесь переждать пока лед пронесет, а потом на лодке до Котласа и доберусь.
Никита не дослушав ее, вскочил на ноги и энергично широкими шагами заходил по полянке.
– Ты с ума сошла, – загорячился он, – лед еще самое малое дня три будет нести, тебе надо идти со мной. К вечеру будем в Сольвычегодске. Поживешь там у моей сестры Клавы, а потом, когда пойдут пароходы, можешь ехать в Котлас. Если, ничего не придумаем, и если сама того пожелаешь, – совсем тихо закончил он, и вопросительно, с надеждой посмотрев на Анну, присел рядом с ней на ольху.
– Я в принципе не против, но, боюсь, что у тебя со мной возникнут лишние хлопоты, а может, даже и неприятности, – слабо сопротивлялась Анна. Ей очень не хотелось оставаться одной, но и осложнять жизнь Никите она не считала себя вправе.
– Какие хлопоты, – возмутился Никита. – какие неприятности. Все будет нормально и давай собираться. Время уже порядочно.
Он взял на себя роль лидера, и Анна с улыбкой подчинилась ему. Было приятно ощущать себя под чьей?то защитой. Молодые люди быстро собрали свои нехитрые пожитки, вытащили по выше лодку и привязали ее. Кому?нибудь пригодится. Затем тронулись в дорогу. В пути Никита, стараясь расшевелить Анну, болтал о всякой?всячине, и через какое?то время она отошла и стала поддерживать разговор. Они сделали несколько привалов и уже солнце коснулось горизонта, когда перед ними показались купола сольвычегодских храмов.
Никита с Анной вошли в город по той же улице, по которой еще недавно Анна выходила из городка. Она поискала глазами дом, банька которого была ей приютом, нашла его и незаметно для Никиты помахала ему рукой, как старому знакомому. Она с интересом рассматривала город, задирала голову к куполам и не заметила как Никита остановился у небольшого домика спрятанного за невысокой оградой.
– Вот и пришли – сказал Никита, открывая калитку – Здесь Клава снимает комнату у бабки Матрены.
Они прошли узкой тропинкой двор, грохнув щеколдой, вошли в полутемный коридор и через несколько шагов уперлись в дверь, обшитую клетчатой клеенкой. На дверном пробое висел замок. Никита пошарил рукой за косяком, достал ключ на длинной цветной тесемке и стал открывать замок.
В это время с правой стороны коридора, со страшным скрипом открылась дверь и в дверном проеме показалась сгорбленная фигура старухи. На плечах у нее как на вешалке висел платок, касающийся своими концами пола. На ногах большие коротко обрезанные валенки. Старуха сладко зевнула, прикрыв ладошкой беззубый рот и сказала:
