Абхазская повесть - Соколов Борис Вадимович (читать книги онлайн полностью без регистрации TXT) 📗
– Стой!
Из кустов брызнула вспышка огня, прогремел выстрел. «Они!» – понял Дробышев и бросился вперед. В эту же минуту из крайних кустов, почти рядом с белой пеной прибоя часто захлопали выстрелы. Падая, подымаясь и снова падая, почти задыхаясь, Дробышев добежал до мыса и бросился на землю рядом со стреляющим по кустам Хангуловым.
– Их там несколько человек! – возбужденно крикнул Виктор. – Разреши, я брошу гранату. – попросил он.
– Бросай! – ответил Дробышев, продолжая стрелять по вспыхивающим огонькам. Хангулов поднялся, сорвал кольцо, метнул гранату и упал в траву. Ухнул взрыв. Дробышева обдало волной теплого воздуха, по веткам зашлепали падающие комья влажной земли. Тотчас же впереди, за кустами, затарахтел движок моторной лодки. Продолжая стрелять, Дробышев и Хангулов поднялись и побежали к воде. Выскочив на берег, они увидели шагах в сорока от себя уходящую в море лодку с подвесным мотором. В ней было трое. Один копался у чихающего мотора, двое стреляли. Пули чиркали по камням. Дробышев метнул гранату, услышал приглушенный взрыв и увидел в нескольких метрах позади моторки медленно оседающий столб воды. Не достал!
Уходящих в море заметили и остальные контрразведчики. Частые огоньки выстрелов замелькали вдоль берега.
А лодка уходила все дальше и дальше.
Из Батума, Поти и Сухума на перехват вышли пограничные катера. Поиск продолжался остаток ночи и все утро. На рассвете начали поступать сообщения о последствиях шторма. На песчаный берег селения Пичвнари, расположенного в пяти километрах севернее Кобулет, выбросило фелюгу, приписанную к турецкому порту Ризе. Людей в ней не оказалось, но в трюмах обнаружили контрабанду. Рядом с вымоченными тюками английской шерсти лежали пачки с французской парфюмерией, предупредительной санитарией и тщательно упакованные коробки со шведскими швейными иголками любых размеров. У селения Гагида, в восемнадцати километрах южней Очемчир, на берег выбросило небольшую турецкую шхуну дельфинобойцев. Поступил сигнал бедствия с вышедшего из Батума судна «Мария Клеомена» из Пирея. Потеряв управление, греки просили о помощи. В Сухуме волны повредили строящийся мол. Утром погранкатера начали возвращаться на свои базы, но никто из командиров не мог похвастаться успехом. Единственным трофеем была небольшая лодка, выловленная на траверсе Сухума. Штурвальный «ПК-194» заметил в мерно вздымающихся волнах днище. Вытащенная на борт, лодка удивила моряков новой, оригинальной формой киля, тщательностью отделки и небольшим, но мощным съемным мотором с фабричной маркой «Б-Д Вирмингам». В бортовой и подводной частях пограничники обнаружили несколько рваных отверстий, видимо и послуживших причиной того, что лодка была брошена. Вероятно, на ней-то и ушел шпион. Но где были люди?
45
На рассвете дождь так же внезапно, как и начался, перестал. Проснувшись, Сандро увидел, что комната залита солнцем. Слышно было, как во дворе с кем-то перекликается хозяйка. Через раскрытые окна виднелись обступившие дом дикие груши и яблони. Между ними розовели кусты кизила и алычи Все такое привычное и родное, что Сандро улыбнулся, быстро оделся и, напевая, вышел во двор. Около глиняной печки, приготовляя гостю завтрак, суетилась жена Христофора. Весело потрескивали горящие сучья. Из короткой трубы тянулся тонкий столбик голубоватого дыма. Ярко светило ослепительное солнце, согревая вымокшую и озябшую землю.
Постояв у плиты, где варилась кукуруза. Сандро подошел к изгороди, оглядел улицу и увидел Пурцеладзе, сидящего невдалеке на поваленном бревне. Заметив Сандро, он покачал головой и, оглянувшись по сторонам, погрозил ему кулаком. Сандро засмеялся. Пора было выходить. Быстро поев и сунув в карман приготовленный на дорогу сверток с едой, он вышел со двора, помахал рукой провожавшей его хозяйке и зашагал в сторону Бешкардаша, до которого оставалось километра три.
Как устроен человек! Шел он навстречу опасности и не знал, будет ли для него завтра так же светить солнце, будет ли он так же шагать по каменистым тропам, видеть это голубое небо и дышать этим напоенным ароматом цветов воздухом. А он шел беспечно, сбивал прутом тянувшиеся к нему с обеих сторон верви и пел. Песня бродила в нем, как молодое вино, и даже в грустные ее напевы он вкладывал веселые нотки. Все радовало. И солнце, после долгого дождя согревшее землю, и прозрачная струящаяся даль, ограниченная каменными громадами ближайших гор, среди которых он родился и вырос, и молодость, для которой нет преград.
Потом его опять начал беспокоить все тот же вопрос: почему не вернулся домой Христофор? Два дня назад ушел в Бешкардаш, что бы проверить на месте обстановку и не вернулся. На брошенный вскользь вопрос жена Христофора ответила пожатием плеч. Не знали? Педупрежденный Сандро не стал ее расспрашивать. «Э, обойдется и без него», – успокоил он себя и больше не возвращался к этому. Давно он не спал так крепко и спокойно, а утром увидел залитую солнцем комнату и окончательно утвердился в своей вере в успех.
Только подходя к Бешкардашу и спускаясь с высотки, откуда открывалось селение, он обернулся. Метрах в ста пятидесяти из-за деревьев вынырнул его неотступный спутник. Сандро не утерпел и по-мальчишески помахал ему рукой, потом, зайдя в кусты, еще раз внимательно осмотрел себя. На нем была серая домотканая рубаха с рукавами навыпуск, опоясанная тонким кавказским ремешком с серебряной, потемневшей от времени насечкой, такие же домотканные брюки, выворотные сапоги, стянутые серомятными ремешками, а поверх надеты чусты. На голове красовалась мягкая сванская шерстяная шапочка с небольшими полями. Сбоку, на поясном ремне висел крохотный охотничий нож и кожаный кисет с табаком, трутом и кресалом, через плечо переброшена черная куртка. Чем не пришедший издалека горец! Осматривая себя, он машинально ощупал грудь, где в кожаном мешочке лежали письмо полковника Чолокаева и старая вытертая справка Нижне-Тебердинского сельсовета, годичной давности, на имя Косты Беталова. Под рубашкою, под мышкой, на ремне, затянутом через плечо, в плоской кобуре лежал вальтер с двойной обоймой калибра 7, 65 – последняя новинка немецкого производства, предмет восхищения и зависти тех, кому удавалось посмотреть эту нарядную игрушку. Сандро с трудом получил разрешение Чиверадзе взять ее с собой без надежды использовать. Стараясь не думать об оружии, он все время чувствовал стягивающий грудь ремень.
Сейчас он выйдет из кустарника и с этой минуты порвется его связь с миром. Нет, не так! И там, в Бешкардаше, есть люди, много людей, близких ему, так же, как он, любящих свой край, его друзей и единомышленников. Но там есть и враги, Эмухвари, открыто противопоставившие себя народу, жестокие, безжалостные, отрезавшие себе путь отступления, путь раскаяния. В тесной связи с именем Эмхи в сводках несколько раз промелькнуло название селения Бешкардаш, заставившее работников оперативной группы насторожиться. Работа уже подходила к концу, когда совершенно неожиданно выяснилась важная роль этого маленького селения в предгорьях Абхазского хребта, служившего местом сбора банды. Здесь у Эмхи были сообщники, такие как Метакса, – связной, «почтовый ящик», информаторы, хозяева явок, люди люто ненавидящие все то новое, что вошло в их жизнь. У них были свои счеты с Советской властью, они притаились до «лучших дней». Образ жизни этих людей ничем не отличался внешне от жизни их соседей – они работали, выступали на собраниях, критиковали недостатки, аплодировали докладчикам. Даже очень близкие люди не знали их подлинного лица. До поры до времени это спасало их от разоблачения. Но шло время. Чувствуя свою обреченность, они все больше и больше ожесточались и становились опасней.
Сандро спустился в долину, на противоположной стороне которой по холму были размещены утопавшие в зелени домики. Над некоторыми из них курились дымки. Изредка слышался ленивый лай собак. Тишина и покой! Чувство неясной тревоги зародилось в сердце Сандро.
К первым домикам Сандро подходил уже готовый ко всяким неожиданностям. Он украдкой оглядывался, запоминал все мелочи. Увидев проходившую с ведром женщину, спросил ее:
