Маска - Мартин Сабина (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗

— Но, к сожалению, мы не можем помочь вам в поисках. Нам предстоит долгий путь. Не соблаговолите ли освободить нам дорогу? Или хотите заплатить за наш ночлег?

— Ладно тебе, Утц, — сказал кто-то из всадников. — Поехали дальше. У нас есть дела поважнее, чем искать какую-то бабенку.

В ответ послышалось недовольное бормотание, но в конце концов Утц согласился, и всадники, пришпорив лошадей, помчались в сторону Вендлингена. Купеческий караван тоже сдвинулся с места и продолжил свой путь.

У Мелисанды затекли ноги, царапины на коже горели и чесались. Но она терпеливо дождалась, когда все вокруг утихло. В ветвях шумел ветер, тихо нес свои воды Неккар.

***

— Сохраняйте спокойствие, господа! — Глава городского совета Иоганн Ремзер стукнул судейским молотком по столу.

Гул постепенно стих.

— Что происходит? — воскликнул Вальдемар Гвиррили. — Есть новости? Беглецы пойманы?

— Новости действительно есть, — ответил Ремзер.

В зале мгновенно воцарилась тишина. Ремзер удовлетворенно откинулся на спинку стула и провел ладонью по животу.

Конрад Земпах удивленно вскинул брови. Насколько ему было известно, в поисках беглецов отряд пока не продвинулся ни на шаг. Что же за новости хотел сообщить совету Ремзер?

— К сожалению, нам пока что ничего неизвестно ни о Мельхиоре, ни о купце, — объявил глава совета. — Но я уверен, что мы их поймаем. Нам уже удалось выяснить, что оба покинули город через Верхние ворота в предутренний час. Купец был переодет в подручного палача. Не успел стражник на воротах опомниться, как Мельхиор ударил его по голове. Стражник потерял сознание.

— Вот тупица! — воскликнул Гвиррили.

— Но почему он не поднял тревогу, придя в себя? — спросил Эндерс фон ден Фильдерн.

— Он говорит, что от удара палача потерял память. Лишь позже воспоминания стали возвращаться к нему.

Хеннер Лангкоп презрительно фыркнул.

— Надо взглянуть на его кошель. Наверняка палач хорошо заплатил ему за «потерю памяти».

— А где был второй стражник? — осведомился Карл Шедель. — Ведь этот парень не один стоял у Верхних ворот, верно?

— Ходил по стене в дозоре. Он пришел позже, когда его товарищ лежал на посту. Как бы то ни было, стражник сказал нам, что купец едва мог идти, он хромал, опираясь на плечо Мельхиора. Так что они не могли уйти далеко. Вероятно, спрятались где-то в лесу. — Лицо Ремзера опять раскраснелось, он тяжело дышал.

Земпах не удивился бы, если бы его прямо сейчас хватил удар.

— Нам нужно поймать их, пока эта новость не дошла до Ройтлингена, — заявил Герольд фон Тюркхайм, сжимая руку в кулак.

— Или до герцога Ульриха, — согласился фон ден Фильдерн.

Фон Тюркхайм возмущенно хмыкнул.

— У нас достаточно людей?

Ремзер примирительно поднял руку.

— Сейчас их ищут три дюжины человек. Только что явились новые добровольцы. Они обыскивают улицы города, но готовы перевернуть каждый камень и в округе. Будьте уверены, беглецам далеко не уйти.

И вновь поднялся гул.

— Я же говорил, у меня есть новости. — Ремзер откашлялся. — При обыске дома палача нам удалось обнаружить один странный предмет. За сундуком в одной из спален мы нашли лист пергамента. — Помолчав, Ремзер обвел присутствующих взглядом.

Земпаху захотелось отпустить ему пощечину. Этот самодовольный болван с его драматическими паузами действовал ему на нервы.

— Стражники, конечно же, не умеют читать, — продолжил глава совета. — Но я понял всю важность этой находки, как только увидел документ. — Он достал свиток, развернул его и прищурился.

«Еще и слепой», — раздраженно подумал Земпах.

Откашлявшись, Ремзер начал монотонно читать:

— «Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой — виноградарь. Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает; и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода. Вы уже очищены через слово, которое Я проповедал вам» [29].

Пару мгновений в зале было так тихо, словно само время остановилось. Все молчали, никто не шелохнулся.

— Это то, что я думаю? — спросил Герольд фон Тюркхайм. Его голос дрогнул. — Это слово Божье на профанном народном наречии?

— Я позвал аббата монастыря, чтобы удостовериться, — ответил Ремзер. — Да, это осквернение Священного Писания. Это ересь. Теперь у нас нет никаких сомнений: палач Эсслингена заключил договор с дьяволом.

В зале поднялся гвалт, все перекрикивали друг друга. Только спустя какое-то время Карлу Шеделю удалось восстановить порядок. Он так стучал молотком по столу, что столешница чуть не треснула.

— Я знаю, вы возмущены, советники! — воскликнул он. — И вы правы. Переводить Священное Писание на наш язык — нарушение заветов Церкви. Мельхиор совершил тяжкий грех. А палач-еретик — позор для Эсслингена. Меня только вот что настораживает. Мы уже не удивляемся тому, что Мельхиор, юноша столь низкого происхождения, умеет читать и писать. Но откуда ему знать латынь?

— Ему это и не нужно. У него же была еретическая Библия! — воскликнул Хеннер Лангкоп.

— Именно, — улыбнулся Вальдемар Гвиррили. — Если он не знает латынь, значит, перевод сделал кто-то другой.

— Нужно найти этого еретика! — рявкнул Лангкоп.

Земпах кашлянул. Такой возможностью грех было не воспользоваться.

— Я могу поспрашивать, не якшался ли кто с Мельхиором.

— С палачом? — прошипел Лангкоп. — Кто станет якшаться с палачом?

— Вы удивитесь, Лангкоп. Я слышал, что многие из уважаемых граждан этого города пользовались его услугами лекаря. — Земпах сложил руки на животе и хрустнул пальцами. — Конечно, нужно разрешение совета провести допрос этих горожан.

— Не нужно резких движений, — осадил его Карл Шедель. — Пергамент с еретическим переводом Мельхиор мог привезти со своей родины.

Но никто его не слушал.

— Мастер Генрих, пивовар! — воскликнул Гвиррили. — Моя жена рассказывала, что несколько лет назад Раймунд Магнус лечил его от гангрены.

— Разве не он сообщил нам о смерти Раймунда? — уточнил Эндерс фон ден Фильдерн. — Откуда он вообще об этом узнал?

— Ладно. — Иоганн Ремзер стукнул молотком по столу. — Земпах, проведите расследование касательно еретической Библии. Но действовать нужно осторожно. Аббат монастыря задолжал мне услугу, поэтому он пока что будет хранить молчание, но если об этом деле проведают доминиканцы, то мы и оглянуться не успеем, как в городе объявится инквизиция.

***

Мелисанда поплотнее завернулась в платье, но все равно было очень холодно. После захода солнца девушка устроилась на ночлег в лесу неподалеку от тракта. Наряд палача она расстелила на земле, а детское платье подложила под голову вместо подушки. Она допила воду из бурдюка, съела кусок хлеба и легла спать. Но сон все не шел. С того момента, как Мелисанда решила покинуть город, страх стал ее неизменным спутником и не давал ей покоя.

В кустах что-то зашуршало. Вскинувшись, Мелисанда уставилась на зайца. Зверек отвернулся и попрыгал по склону к реке. Он остановился на пустом тракте, залитом лунным светом, и навострил уши. Сбоку послышался какой-то шорох. «Беги, — мысленно произнесла она. — Беги!» Но заяц медлил. Словно из ниоткуда, сверху спланировала большая тень и метнулась к земле. Мелисанда вздрогнула от вскрика бедного зверька, а в небо взмыла большая сова, держа в когтях безжизненное тельце.

Мелисанда не могла пошевелиться. Сова и заяц. Как в ту ночь после резни, когда она вышла из пещеры. Но тогда зайцу удалось спастись.

Мелисанда встала. Ей все равно не уснуть. Ей угрожала страшная опасность. Теперь нужно быть начеку. Никто не узнает в ней палача Эсслингена, но что, если де Брюс до сих пор не прекратил поиски? Что, если он убежден, что Мелисанда жива и просто где-то прячется?

Теперь она будет вести другой образ жизни. Она станет женщиной… женщиной, чье сходство с бесследно исчезнувшей пять лет назад девочкой бросится в глаза каждому, кто знал Мелисанду Вильгельмис.