Графиня Монте-Кристо (Мадемуазель Монте-Кристо) - Магален (Махалин) Поль (читать книги онлайн .TXT) 📗

Нижнее помещение было обставлено несравненно скромнее верхнего и состояло лишь из одного небольшого узкого зала с баром в дальнем конце.

В описываемый момент в зале собралось пять-шесть человек, с удовольствием угощавшихся дешевыми спиртными напитками.

Наши друзья, Жозеф и Клеман, спокойно потягивали свой иоганнисбергер [1], стоя у стойки бара. Внимание любителя колоритных сцен обязательно привлекла бы маленькая группа, состоявшая тоже из двух человек, которыми были Жакмен и Чинелла.

Жакмен внимательно смотрел на дно своего пустого стакана, а сидящий напротив него Чинелла озабоченно почесывал свой красный нос.

Лежижан только что ушел от них и оба они обдумывали данное ему обещание. Несмотря на сильное опьянение, их все же мучили угрызения совести, ибо темное дело, на которое они решились, внушало им невольное отвращение.

Засунув руки в карманы, Чинелла бренчал золотыми монетами, которые заранее выдал ему искуситель, и без конца, как какой-то припев, повторял собственные последние слова:

— Теперь я смогу купить бедняжке Пиппионе кое-какие лакомства. — Быть может, это в какой-то степени оправдывало в его глазах собственное предательство.

Как! Урсула в течение нескольких недель была ангелом-хранителем его дочери, преданно ухаживала за ней, чинила ей одежду и кормила ее, а теперь он должен участвовать в ее похищении? Слова Лежижана вовсе не убедили его и Чинелла был уверен, что им предложили принять участие в противозаконном и преступном заговоре.

А что видел на дне своего стакана Жакмен? Прежняя его счастливая жизнь кончилась и он испуганным взглядом измерял глубину пропасти, через которую перескочил с молниеносной быстротой, даже не думая о возможных последствиях.

Жакмен прекрасно знал, что Лежижан замышляет какое-то преступление. Ну что же, тем лучше! Пусть же страдают и другие. Раз уж он не может отомстить той, которая его бросила, то по крайней мере выместит свою злобу на другой, которую заставит вынести те же страдания, что вытерпел он сам.

— Это должно случиться! — сказал он себе. — Она может кричать — так что же, я тоже кричал. Она может озлобиться и пойти по плохой дорожке, но ведь та, которую я так нежно любил, кончила тем же. Если я стал таким, как я есть сейчас, то в этом виновата больше всего она.

И с этими словами он схватил свой стакан, намереваясь отпить из него большой глоток, но стакан был пуст.

Помимо призрака Нини Мусташ его преследовало еще одно видение.

Селина была его злым гением. Роковая страсть к ней разрушила счастье Жакмена и стала причиной его падения.

Другое же видение, напротив, указывало ему долгий и трудный путь к спасению и сквозь оглушительный шум опьянения нежный и ласковый голос шептал ему на ухо:

— Приди к нам, брат мой! Забудь свою несчастную любовь, ищи спасения в терпении и работе. Труд проясняет разум, а на смену трудовым будням приходят спокойные ночи отдохновения, ибо освежающий сон сопутствует чистой совести. Тебе кажется, что пьянство помогает тебе забыться, но в действительности оно лишь умножает твои горькие воспоминания о прошлом.

Видение это являлось Жакмену во все трудные минуты его жизни и тогда ему слышался тихий предостерегающий голос. Сейчас он тоже надеялся на появление своего доброго гения.

К несчастью, надеждам его, по-видимому, не суждено было сбыться.

Постоянно обманываемый тут же нарушаемыми обещаниями, ангел-хранитель, должно быть, отказался от своей неблагодарной работы.

И вот, подняв пустой стакан в отяжелевшей руке, Жакмен с горьким отчаянием воскликнул:

— Тем лучше! Пусть же они предоставят меня моей злосчастной судьбе, ведь я все равно останусь подлецом и негодяем.

Он достиг той степени опьянения, когда организм уже не в силах противиться неодолимому воздействию сна и вскоре голова его тяжело опустилась на стол.

Чинелла напрасно пытался разбудить Жакмена, изо всех сил тряся его за плечи и крича ему в самое ухо.

— Ну что же, — пробормотал наконец итальянец, поднимаясь со стула, — до полуночи у нас есть еще время. Пусть он поспит тут, думаю, отсюда он никуда не денется, а я тем временем закончу все приготовления. С чего же начать?

Приложив руку ко лбу, он тихо прошептал:

— Необходимо, чтобы наша хорошенькая соседка зашла навестить Пиппиону. А она действительно очень хорошенькая, в этом не может быть никакого сомнения.

Сказав это, он улыбнулся, но тут же снова нахмурился.

— Ну и что из того! — пробормотал он, помолчав и прищелкнув пальцами, — ведь теперь я смогу купить бедняжке Пиппионе кое-какие лакомства!

С этими словами он пошатываясь вышел из кафе.

Официант поднялся на второй этаж, чтобы зажечь газовые лампы.

Неожиданно на плечо Луи Жакмена легла твердая сильная рука и, пробудившись ото сна и подняв голову, он с удивлением увидел перед собой Жозефа.

Да, это был Жозеф Розель, тот самый утешитель и советчик, которого бедняга так долго призывал, страдая от мучительных сомнений.

— Брат мой, — укоризненно произнес Жозеф, — всего лишь несколько дней назад ты обещал мне, что бросишь пить и вернешься к Клеману, но вот я снова встречаю тебя в таверне, а значит, ты снова не сдержал слова. Ты же помнишь, что я обещал тебе в случае твоего исправления.

— Да, — пробормотал Луи, — вы хотели вернуть мне матушку, мою дорогую матушку, которую я своим ужасным поведением заставил уйти от меня. Ах, Жозеф, напрасно вы пытаетесь спасти меня, я пропащий, ни к чему не пригодный человек!

По щеке его скатилась крупная слеза.

— Раз ты еще можешь плакать, значит для тебя еще не все потеряно, — сказал Жозеф, указывая на эту слезу.

— О, если бы вы только знали! — воскликнул Луи.

Жозеф улыбнулся.

— Ты и так знаешь, что мне известно все, по крайней мере все, имеющее отношение к тебе, — заметил он.

— Ваша правда, — пробормотал Жакмен, — но за последнее время я стал законченным негодяем и, если опять наобещаю вам исправиться, то снова обману вас и нарушу свое слово. Ведь у меня ничего здесь не осталось, — добавил он, с силой ударяя себя в грудь кулаком.

— Скоро, с нашей помощью, здесь снова появится кое-что, — тихо заметил Жозеф, как бы разговаривая сам с собой, а затем громко добавил:

— А что, если я попрошу сейчас тебя помочь мне в одном деле, например, в похищении? Ты согласишься помочь мне?

Луи удивленно посмотрел на Жозефа, от которого он меньше всего рассчитывал получить подобное предложение, однако, слово «похищение» тут же объяснило ему эту загадку.

Жозеф, несомненно, знал про обещание, которое Луи дал Лежижану, и его предложение, конечно же, не имело другой цели, кроме как заставить Луи покраснеть за свое согласие участвовать в преступлении.

— Так значит, вам все известно! — воскликнул он, вне себя от удивления, вызванного внезапной догадкой.

Теперь настала очередь удивиться Жозефу.

— Весьма возможно, — уверенно сказал он, стараясь ничем не выдать своего удивления. — Однако давай-ка поговорим о нашем деле. Девушку зовут Урсула Дюран и живет она неподалеку отсюда, на улице Рамбутье, в квартире супругов Жоссе.

Все эти подробности еще больше утвердили Луи в подозрении, что Жозефу известно все о данном им подлом обещании и, схватив своего друга за руку, он рыдая воскликнул:

— Пощадите! Да, я действительно обещал сделать это! Но я был пьян и ничего не соображал! Клянусь вам, я никогда этого не сделаю!

— Но ведь ты обещал? — с интересом спросил Жозеф.

— Да, — продолжал Жакмен, — бедную девушку должны похитить сегодня ночью; ее должны заманить к Чинелле, за дочерью которого она ухаживает.

— Пиппиона! — пробормотал Жозеф.

— Я вижу, что вам все известно, но вы пришли вовремя. Теперь я понял всю преступность своего обещания и постараюсь во что бы то ни стало нарушить их планы.

Жозеф на минуту задумался.

— Лежижан все-таки опередил меня, — мелькнуло у него в голове, — я действительно пришел вовремя!