Кровавая Роза - Монсиньи Жаклин (лучшие книги .txt) 📗

Освещенные языками пламени, глаза Пизарро под шлемом сверкали, как горящие угли.

Зефирина вздрогнула. Этот человек, словно брат, был похож на донью Гермину. Он носил в себе дьявольскую ненависть!

ГЛАВА XXIX

ЗАПАДНЯ

Колыханье перьев и тканей возвестило о прибытии Верховного Инки.

Зефирина поднялась на цыпочки. Сотни слуг, одетые во все красное, подметали дорогу пальмовыми листьями, чтобы очистить ее от пыли.

Хриплое пение – что-то вроде речитатива – вылетало из их глоток. За ними двигались yanas [141], которые несли золотые вазы и серебряные молоточки.

– Что на них нашло? Зачем они вытащили все свои богатства? – прошептала Зефирина, увидев заблестевшие глаза испанцев.

– Дань уважения Виракоши, – ответил Пандо-Пандо с удовлетворенным видом.

В своих клетчатых одеждах медленно вышагивали впереди стражники, вслед за ними появились благородные воины в синих туниках с тяжелыми золотыми подвесками в ушах. Это были, как догадалась Зефирина, телохранители императора. Наконец, показался паланкин Верховного Инки, украшенный золотыми пластинками и перьями попугая, которые носили лишь самые важные сановники королевства.

Верховный Инка предстал перед своим народом и испанцами, словно идол, возвышающийся на массивном золотом троне. За ним помещались на меньших носилках члены его семьи и любимые наложницы.

Среди многочисленных жен Зефирина заметила одно юное создание, чья красота немного напомнила ей красивый разрез глаз и экзотическую прелесть Малинцин.

– Это принцесса Наска Капак… любимая сестра Сапа Инки Атагуальпы, – сказал Пандо-Пандо Зефирине.

Молодая женщина заметила горящие взгляды солдатни. К жажде золота примешивалась похоть, ведь они так долго не видели женщин.

Пока все шло хорошо.

«Пизарро понял, что их слишком много. Он не осмелится ничего предпринять», – успокоившись, подумала Зефирина.

На холмах, окружающих Кахамарку, она увидела тысячи солдат инков. Все же Атагуальпе нельзя было отказать в предусмотрительности.

Кортеж выехал на площадь. Вместе с Плюш и Пикколо Зефирина лихорадочно искала под шляпками и вуалями женщин инков донью Гермину. Ни одна фигура, ни одно лицо не напоминало это исчадие ада.

– Негодяйка опять от нас ускользнула, – сокрушалась Плюш.

В костюме инки, с надвинутым на уши чепцом, с покрасневшим носом Артемиза выглядела чрезвычайно уморительно.

Придворные поставили паланкин Верховного Инки перед ступенями дворца. Внезапно Зефирина заметила, что на площади не осталось ни одного испанского солдата. Они исчезли как по волшебству!

У входа стоял только монах доминиканец Винсенте де Вальверде.

Зефирина сделала знак Пандо-Пандо и своим спутникам. Расталкивая толпу локтями, они пробрались к Верховному Инке.

Зефирина понимала, что властитель тоже удивлен отсутствием посланцев Виракоши.

Монах подошел к паланкину. В одной руке он держал Библию, в другой – распятие.

– По приказу моего государя я должен изложить вам, монсеньор, доктрину истинной веры… – громко провозгласил доминиканец.

Верховному Инке перевели. По мере того как монах говорил о Триединстве, о создании человека, об искуплении Христа, о первородном грехе и об едином Боге католической веры, удрученная Зефирина видела, как на красивом медном лице Атагуальпы появляется изумление.

– Пусть король инков отречется от своих ошибок, пусть примет истинную веру, признает власть испанского короля, которого будет почитать как верный вассал. Тогда он будет спасен! – закончил монах, протягивая Атагуальпе для поцелуя Библию и распятие.

Сапа Инка взял их с отвращением, повертел в руках, затем издал хриплый крик, который дрожащий переводчик объяснил:

– Инка Всемогущий не вассал! Он не знает триединого, и единственного Бога, о котором ты говоришь, иностранец, он знает только Виракоши, сына солнца, высшего Бога!

Гневным жестом Атагуальпа швырнул Библию и распятие на землю.

– Боже мой! – прошептала Зефирина, сложив руки.

– Святотатство! Святотатство! – гремел монах. Видимо, это было паролем, поскольку на ступеньках появился Франциско Пизарро. Он развязал свой белый шарф и принялся размахивать им над головой. Это послужило сигналом. Монах истерично завыл:

– Идите сюда, сыновья Господа! Они ваши, я даю вам отпущение грехов!

Испанские солдаты высыпали из укрытий на площадь, оглашая ее криками:

– Святой Иаков! Нападаем на них!

Жерла пушек, спрятанных за охапками соломы, извергали пламя. Из-за повозок аркебузиры начали обстрел. Перескочив через изгородь, всадники принялись рубить саблями стражников Верховного Инки.

Зефирина и ее спутники отползли в сторону, укрывшись за стеной. Сцена была ужасной.

Оглушенные адским грохотом канонады, подвергшиеся нападению бородатых демонов, задыхающиеся от дыма инки, испуганные этим «небесным огнем», не знали куда бежать.

Стражники Верховного Инки бесстрашно защищали своего властителя. Пиками они пытались проткнуть покрытых попонами лошадей и были безжалостно зарублены.

Инки пытались укрыться во дворце. Их рубили саблями или убивали аркебузиры, спрятавшиеся за колоннами.

Кончилось тем, что во время всей этой суматохи королевский паланкин рухнул.

Выброшенный на землю жалкий, униженный Сапа Инка выполз из портшеза. Он оказался недалеко от стены, где укрылась со своими спутниками Зефирина.

Молодая женщина сделала знак Пандо-Пандо и Пикколо. С риском для жизни, поскольку костюмы инков подставляли их под сабли завоевателей, Зефирина и ее друзья вышли из укрытия, чтобы добраться до Сапы Инки.

Под радостные вопли испанцев и крики умирающих Зефирина проскользнула к тому, кто еще минуту назад был абсолютным властителем своего королевства.

Видимо, Атагуальпа получил сильный удар по голове. Он лежал без чувств среди золотых помпонов своего трона. Возбужденные видом крови, всадники перескакивали через тело, рубили все, что шевелилось.

Зефирина сняла свой чепчик индеанки. Вид ее золотистых волос остановил саблю Фернандо де Сото.

– Сударыня, что вы здесь делаете?

Зефирину загораживали Пандо-Пандо и Пикколо, она же оберегала безжизненное тело Верховного Инки, обхватив его голову руками. Он еще дышал. Зефирина взъерошила его черные волосы, склеившиеся от крови и пыли, и удивленно вскрикнула. На шее за ухом у Сапа Инки темнело родимое пятно: роза… кровавая роза… на коричневой коже.

Какие узы соединяли Луиджи, Карла V и Инку Атагуальпу?

Несчастный владыка открыл глаза и увидел склонившуюся над ним Зефирину. Лицо его исказилось ужасом.

– Кровожадная богиня! – прошептал он. Внезапно раздался крик:

– Шайка идиотов! Верховный Инка жив!

Пизарро появился среди всеобщей бойни. Капитан опасался, как бы его люди не убили Верховного Инку.

Перешагивая через трупы, которые кровавым ковром устилали землю, Пизарро бросился к Зефирине.

– А вы не так глупы, как остальные, – прорычал он вместо благодарности.

Пинком сапога он отбросил в сторону Пандо-Пандо, Пикколо, схватил Атагуальпу за волосы и потащил внутрь дворца. Фернандо де Сото спешился.

– С вами ничего не случилось, сударыня? – осведомился он, обеспокоенный видом Зефирины с пятнами крови на лице.

Молодая женщина вытерлась тыльной стороной руки.

– Нет, капитан, все хорошо… если можно так сказать.

Она с отвращением смотрела на побоище. Жители Кахамарки разбежались. Войска Сапы Инки, избежавшие резни, скрылись в горах.

Те, что должны были спуститься для атаки, остались на вершинах, окаменевшие от ужаса.

Ошеломленная, Зефирина стояла на залитой кровью площади. За несколько минут мир перевернулся.

Где-то рядом раздался вопль. Это была мадемуазель Плюш, которую тащил торжествующий испанец. Он считал, что захватил знатного вельможу.

– Остановись, кретин, это моя дуэнья! – крикнула Зефирина.