Хрустальный грот - Стюарт Мэри (чтение книг TXT) 📗
За рощей тянулся узкий хребет, естественная насыпь, по которой строители протоптали широкую дорогу. Королевский форт представлял собой скалистый утес. С одной стороны к нему вел упомянутый хребет. Тремя другими сторонами с головокружительной высоты он круто обрывался вниз. На вершине находилась небольшая площадка, шагов на сто. Раньше ее покрывали жесткая трава, низкорослые деревья и кусты, пробивавшиеся между камней. Теперь же вся она превратилась в трясину из черной грязи, а посередине высились развалины злосчастной башни. С трех сторон стены возвели почти на высоту плеча, четвертая стена недавно раскололась, превратившись в груду камней. Некоторые из них попадали в грязь, остальные еле держались на скальном грунте. В землю загнали сосновые шесты, натянув сверху холст, чтобы укрыть постройку от дождя. Одни шесты упали, другие сломала упавшая стена, на оставшихся развевалась порванная и сырая парусина. Повсюду стояли лужи.
Рабочие отошли и молча столпились у дороги. На их лицах был написан страх. Боялись они не королевского гнева, а неведомой силы, в которую продолжали верить. На выходе с площадки стояла стража. Без нее на скале не осталось бы ни единого человека.
Охранники сомкнули копья, но, узнав короля, развели их обратно.
— Вортигерн, мне не убежать отсюда, если, конечно, не спрыгну со скалы. Тогда моя кровь прольется именно там, где хочет Моган. Но я не смогу ничего определить, пока остаюсь привязанным.
Король кивнул головой, и один из стражников освободил меня. Я прошел вперед. Мул направился следом, осторожно ступая по густой грязи. За нами двинулись остальные. Моган догнал короля и стал что-то страстно говорить ему. До меня донеслись его слова: «Обман... побег... сейчас или никогда... кровь...»
Король остановился, и вместе с ним толпа.
— Здесь, парень, — сказал кто-то.
Я оглянулся и увидел седобородого, протягивавшего посох. Покачав головой, я отвернулся и зашагал вперед один.
Повсюду стояла вода, блестевшая в лужицах между кочками и на завитушках молодого папоротника, пробивавшегося сквозь блеклую зимнюю траву. Влага проступала на серых камнях. От водяного блеска я сощурил глаза.
Рухнула западная стена. Ее возводили прямо над обрывом. И хотя большей частью она обвалилась вовнутрь, часть обломков лежала на краю скалы. Под ними обнажилась вязкая глина. В северной стене оставили проход, чтобы позже построить ворота. Сквозь горы мусора и строительных приспособлений я пробрался в центр башни.
Земля здесь представляла густую массу спекшейся грязи. Лужи отсвечивали красной медью. Солнце садилось, посылая в наступающие сумерки последние лучи и слепя мне глаза. Я исследовал рухнувшую стену, трещины, угол падения и предательские выступы скального грунта.
В стороне не умолкал гомон толпы. Временами на обнаженном оружии играли блики. Король молчал, зато раздавался высокий и резкий голос Могана. Поскольку я молчал и бездействовал, внимание людей обратилось к нему.
Король видел меня через проем в стене. Остальные нет. Я взобрался, точнее, взошел (с достоинством все-таки) на развалины западной стены. Поднялся на самый верх оставшейся постройки, откуда меня видели все. Я поступил так не только, чтобы произвести впечатление на короля. Отсюда я хотел осмотреть заросшие лесом склоны, по которым мы только что взбирались. Освободившись от толпы, я хотел узнать, где пролегала дорога в шахту, использовавшаяся мною много лет назад.
Меня отвлек нетерпеливый гул толпы. Я медленно в ритуальном жесте протянул руки к солнцу. Если я выступлю перед ними в качестве мага, это может их сдержать на время. Пока жрецы сомневаются, а король надеется, у меня останется время вспомнить. Я не мог позволить себе петлять по лесу, как собака-ищейка. Их надо вести быстро и уверенно, как вел меня когда-то сокол.
Удача мне сопутствовала. Только я поднял руки, солнце зашло и не показывалось. Сумерки начали сгущаться.
Глаза перестало слепить. Я посмотрел в направлении гребня, где лежал изгиб холма, по которому я поднимался давным-давно. Склоны густо поросли лесом, гораздо гуще, чем было в те годы. Внизу, во впадине, деревья успели потерять первые листья. Лес темнел боярышником и остролистом. Я не узнавал пути, которым шел по зимнему лесу. Вглядываясь в спускавшуюся темноту, я представил себя ребенком.
Мы приехали из долины, держась реки. Над нами росли густые деревья, вот на том хребте и в той впадине. Король, Камлак, Диниас и остальные остановились у южного склона, не доезжая дубовой рощи. Там зажгли костры, там привязали лошадей. Был полдень, я шел за собственной тенью. Присел перекусить под скалой...
Ага, вспомнил. Серая скала за тропинкой, расколотая молодым дубом. По другому склону шли короли, поднимаясь к королевскому форту. Тут же, рядом, через крутой склон, поросший лесом, пролетел сокол.
Я опустил руки и обернулся. Под пепельными облаками быстро угасали сумерки. На лесистых склонах сгущалась темнота. Над Вортигерном нависло облако, окаймленное желтым сиянием. Последние лучи света падали на далекие черные горы. Виднелись темные силуэты людей. Их накидки колыхались на ветерке. Струилось пламя факелов.
Я медленно сошел с возвышения. Дойдя до середины башни, остановился на виду у короля и простер вперед руки, повернув ладони вниз, словно прорицатель, осязающий подземное пространство. Толпа заворчала. Моган издал презрительный звук. Я уронил руки и подошел к ним.
— Ну? — твердо и сухо спросил король. Он нетерпеливо ерзал в седле.
Не обращая на него внимания, я прошел мимо и направился в толпу, словно ее не существовало. Руки мои продолжали висеть по бокам, взгляд направлен в землю. Люди затоптались и расступились, пропуская меня. Я перешел хребет, стараясь ступать по скользкой земле прямо и с достоинством. Поравнявшись с факельщиком, я поднял руку, и он безмолвно последовал за мной.
Протоптанная дорога была новая, но, к моей радости, она походила на прежнюю звериную тропу, по которой шагали короли. Пройдя по ней вниз, я безошибочно угадал скалу. В расщелине у корней дуба пробивался молодой папоротник. На ветвях уже показались почки. Не колеблясь ни секунды, я свернул с дороги и направился в лесную чащу.
Заросли оказались гораздо гуще, чем мне помнилось. Никакого сомнения, что здесь давно никто не проходил. Возможно, мы с Сердиком стали последними, кто здесь побывал. Однако путь я помнил, будто стоял тот же зимний день. Я быстро шагал, не обращая внимания даже на кусты, поднимавшиеся выше моего роста, рассекая их, словно воду. На следующий день мое чародейское величие обернулось для меня царапинами, порезами и порванной туникой, но впечатление я все-таки произвел. Помню, что, когда на ходу путался накидкой в ветвях, факельщик выпрыгивал вперед, освобождая мою одежду.
Вот и заросли, прямо на склоне лощины. Камни грудами лежали между стволами деревьев, походя на пену в тихой камышовой заводи. Поверх росли еще голью кусты самбука и жимолости, тонкий, как волос, острая и гибкая куманика, плющ. Я остановился.
— Что такое? В чем дело? Куда ты нас привел? — спросил король. — Послушай, Мерлин, у тебя осталось мало времени. Если тебе нечего нам показать...
— Готов показать вам очень многое, — повысил я голос, чтобы меня услышали сзади. — Покажу тебе, король Вортигерн, или любому другому, у кого хватит смелости, волшебного зверя, сидящего под твоей крепостью и подтачивающего ее основы. Дайте мне факел.
Не оборачиваясь, я углубился в темные заросли и раздвинул кусты у входа в штольню.
Он был по-прежнему открыт. Замаскированный квадратный проем открывал сухой ход, ведущий прямо в сердце горы.
Мне пришлось наклонить голову, проходя под перемычкой. Я нагнулся и вошел, держа впереди факел.
Штольня запомнилась мне большой пещерой, и я приготовился к тому, что это детское воспоминание, как и остальное, окажется неверным. Огромное водяное зеркало увеличивало темную пустоту, залив весь пол, за исключением сухого каменистого полумесяца в шести шагах от входа. В это величавое озеро колоннами уходили своды пещеры, встречаясь в воде со своим отражением. За ними была темнота. Где-то в глубине слышался шум падающей воды. Здесь же ничего не нарушало покоя зеркальной поверхности. Где прежде по стенам струились ручейки, теперь выступила тончайшая пелена блестящей влаги, незаметно наполнявшей озеро.
