Амулет воинов пустыни - Шрёдер Райнер М. (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗

С этими словами Селим отошел на несколько шагов в сторону, чтобы разжечь костер и приготовить хлеб. К тому же он хотел поскорее осмотреть остатки разграбленных работорговцами вещей и решить, какие из них можно будет взять с собой.

Рыцари смущенно посмотрели друг на друга, а затем снова обратились к Джамалу. Прежде чем принять чью-то сторону, они хотели узнать о значении восьмиугольной пластины.

— Итак, ты утверждаешь, что долина с оазисом Вади Хамра действительно существует. Твой амулет может привести нас туда? — тревожно спросил Герольт.

— Я уверен, что этот оазис существует, — убежденно ответил Джамал. — И если правда то, что мой дед рассказывал моему отцу, Вади Хамра находится где-то в Пустой четверти, в четырех-пяти днях пути к юго-западу.

— Предположим, это действительно так. Предположим также, что воды нам хватит на пять дней пути. Как это поможет нам догнать каравай работорговцев? — поинтересовался Тарик. — Я думаю, что Тибу эль-Дин со своей бандой идет прямо к оазису Сива, то есть двигается в северо-западном направлении. Если мы сначала отправимся на юго-запад искать Вади Хамра, то, даже если там окажется достаточно воды, это обойдется нам в восемь-десять дней обратного и дополнительного пути. За это время работорговцы уйдут так далеко, что мы уже никогда не сможем их догнать.

К изумлению рыцарей Джамал ответил:

— Догонять их нам не придется. Если мы отыщем Вади Хамра, то еще раньше самого Тибу эль-Дина окажемся на пути, который к западу от Сивы уходит на Дофу. Давайте я попробую нарисовать этот путь.

Джамал подобрал небольшую палочку и начал рисовать ею на песке у ног рыцарей.

— Здесь находится наш лагерь. В пяти-шести днях пути к северо-западу находится Сива. — Бедуин обозначил две точки. Затем на западе от их лагеря он изобразил большой овал, верхняя часть которого почти достигала точки, представлявшей оазис Сива. — Ни один караван не пойдет прямо через Пустую четверть. Все торговые пути обходят это безжизненное море песка. Покинув оазис Сива, караваны сначала довольно долго идут на запад. После колодца Бир Хамид, что в двух днях пути от Сивы, дорога уходит на Магриб. Сначала она ведет в юго-западном направлении, а затем сворачивает прямо на юг, к Дофе. Таким образом, если попытаться перейти Пустую четверть, понадобится гораздо меньше времени, чтобы выйти на дорогу за колодцем Бир Хамид.

— Прекрасно! Но где же может быть этот Вади Хамра? — спросил Морис.

— Примерно здесь. — Джамал поставил крестик на своем рисунке. — Вади должен состоять из двух узких ущелий, встречающихся под острым углом. Там, где ущелья находят друг друга и где простирается долина Вади, по преданию и находится оазис. Достигнув его, мы сможем наполнить водой бурдюки, уйти из долины Вади по северо-западному ущелью и через четыре-пять дней пути выйти на караванную тропу за колодцем Бир Хамид. Мы окажемся там раньше, чем Тибу эль-Дин со своей бандой. Только не будем сейчас решать, как мы поступим дальше.

— Над этим мы позже поломаем головы, — согласился Мак-Айвор. — Главное, что у нас появилась возможность подкараулить этот караван!

— Да, Вади Хамра действительно дает такую возможность. Но это всего лишь легенда, а не твердое знание, основанное на личном опыте, если я правильно понял шейха Салехи, — мрачно произнес Морис.

— Ты прав. Я действительно не пытался найти Вади Хамра, хотя ходил в Пустую четверть и добирался даже дальше того места, в котором может находиться оазис. Но то, что мне известно о Вади Хамра и «доске тысячи образов», — это больше, чем просто легенда. Эти сведения я получил в основном от своего деда и частично от отца.

— Но что же они тебе рассказали? — снова спросил Герольт. — При чем здесь эта странная пластинка? И как она может привести нас в оазис?

Джамал надолго замолчал, будто все время мира оказалось в распоряжении путников. Наконец он произнес:

— «Братья неба» — не столько указатель пути к Вади Хамра, сколько ключ к его секретному входу и своего рода хабир, который приведет к выходу из его северо-западного ущелья. Когда-то таких пластин было восемь, и эта — одна из них. В давние времена они принадлежали Вади аль-Хараса.

— И кем были эти «хранители долины»? — спросил Тарик.

— Они были лучшими воинами моего племени, — ответил Джамал. — Мой дед и сам знал о них мало, потому что те времена давно прошли. Но ему было известно, что наше племя охраняло эту тайную долину. Так было до тех пор, пока наших предков оттуда не изгнали, в результате чего им пришлось искать новую родину. Место, которое должны были охранять лучшие воины нашего племени, дед называл также Вахат аль-Нифус аль-Сайха.

— «Оазис странствующих душ»? — тихо повторил Мак-Айвор. — Это ни о чем не говорит.

— Не спрашивайте меня, почему это место так называется, — продолжил Джамал. — При всем желании я не смог бы сказать вам больше. Когда дед посвящал моего отца в тайну «доски тысячи образов», он лежал на смертном одре и уже едва мог говорить. Я так и не понял всего, что он тогда сказал. Собственно, я и не должен был слышать этот разговор. Отец и дед просто не заметили моего присутствия. Я тогда был младше, чем эта девочка, Элоиза. А когда к предкам уходил мой отец, он уже помнил меньше, чем я сам. Возможно, так получилось потому, что я вырос с этим знанием и постоянно думал о заветном оазисе. Кроме того, мой отец относился к этой легенде так же, как и наш хабир. Поэтому он и забыл его.

— Что еще ты запомнил из того рассказа? — спросил Морис. — Есть ли еще что-то, кроме неясных намеков? Пока они вызывают множество вопросов и не дают ни одного твердого ответа.

Джамал кивнул.

— Тот, кто хочет сделать «доску тысячи образов» ключом и хабиром, должен знать тайну, которая позволит собрать из нее единственно верную картинку. Лишь «падающий с неба сокол» откроет тайные ворота, и только «змея, лежащая на остром краю» покажет единственный проход через северо-западное ущелье.

— Теперь я вообще ничего не понимаю, — замотал головой Герольт. — Как, ради всего святого, из этой пластины можно собрать какую-то картинку? Или ты хочешь сказать, что надо увидеть какой-то рисунок среди этих линий и значков?

— Нет, картинку надо именно собрать, — подчеркнул последнее слово Джамал. Он обеими руками взял восьмиугольник за края и сказал: — Вот так.

Изумленные рыцари увидели, как под нажимом сильных пальцев пластина распалась на части неодинаковых размеров и форм. Всего таких частей оказалось шестнадцать. На каждой из их сторон оказались такие же щели-пазы, которые можно было увидеть по краям целого амулета. Благодаря им маленькие прямоугольники из кедра составляли прежде единую пластину.

— Клянусь терновым венцом нашего Спасителя! — вырвалось у Мориса. — Теперь я понимаю, почему эта пластинка называется «доской тысячи образов»! Ведь это… Ну и фокус!

Джамал едва заметно улыбнулся.

— Ты прав, франк. С помощью этих частей можно составить не только тысячу изображений, но еще несколько сотен в придачу. Но правильны лишь два из них: «падающий с неба сокол» и «змея, лежащая на остром краю».

Герольт взял несколько кусков пластины и приложил их один к другому.

— Ты, конечно, не раз пытался составить из них нужные картинки, — сказал он. В его голосе прозвучал вопрос, который хотели бы задать и другие рыцари.

— Конечно. Но из этих шестнадцати пластинок можно собрать бессчетное количество образов, — задумчиво сказал бедуин. — Иногда изображение уже почти готово, и на место не хотят вставать всего лишь две части, а то и одна. Но при этом линии и значки на поверхности картинки не имеют смысла.

— А это означает, что, хотя у тебя есть ключ к тайной двери и указатель к скрытому выходу из ущелья, ты не можешь им воспользоваться, — заключил Герольт. — Все это говорит о том, что Вади Хамра существует. И мы найдем этот оазис!

Бедуин кивнул.

— Я пришел к такому же выводу. — Он сделал короткую паузу, а затем с серьезным видом продолжил: — Я не хотел бы вас уговаривать. Защити меня от этого Аллах! Если бы вы не спасли мою жизнь, мне бы и в голову не пришло посвятить вас в тайну «доски тысячи образов», отважиться на поиски и пойти с вами в Пустую четверть. Но поскольку я обязан вам жизнью, моя честь требует не отказать в помощи своим спасителям. Однако пойдете ли вы на это, зависит только от вас!