Верни мне мои легионы! - Тертлдав Гарри Норман (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
Вару даже не пришлось задавать вопрос многозначительным тоном, чтобы дать понять: лучше вам усмотреть в этом логику, не то вы пожалеете. Слова были произнесены мягким тоном, но за ними стояло многое, и Люций Эггий понял что к чему. Может, он и был упрямым, въедливым и придирчивым, вечно цеплявшимся к мелочам, но в отличие от некоторых своих товарищей был отнюдь не глуп.
— В общем да, командир. Логика в этом есть. Пока в Германии все остается тихо и спокойно, есть надежда на то, что все образуется.
— А с чего бы в Германии начинаться беспорядкам?
Теперь Вар говорил угрожающе.
Однако если он надеялся тем самым произвести впечатление на своих командиров, у него ничего не вышло. Некоторые из них воскликнули хором:
— Да потому, что это проклятая Германия!
Другие кивнули, соглашаясь с таким доводом, и Вару осталось лишь кипеть от еле сдерживаемой злости.
Где-то впереди простирался океан. Арминий никогда его не видел, но ощущал солоноватый привкус в ветре, дующем с севера. Служа в Паннонии, он слышал, как римляне разговаривали о море. Для них оно было голубым, теплым и в общем дружественным. Но в глазах других народов — фризов, хавков и англов — океан был зеленым или серым. Они говорили, что он холодный, в зимнее время замерзает и не менее опасен, чем волк или медведь. Либо кто-то из них привирал, либо океан был переменчивей женщины: где тут правда, Арминий пока не решил.
Сейчас он находился возле болота, отделявшего земли херусков, его народа, от лежавших севернее владений хавков. Арминий хотел завязать отношения с этим северным племенем, свирепость и отвага которого были хорошо известны по кровавой войне с народом Арминия. Молодой германец мог не любить хавков, однако относился к ним с уважением — по тем же самым причинам, по которым уважал римлян.
Похоже, и хавки его уважали, потому что до сих пор не попытались разжиться его головой. Правда, они должны были понимать, что такая попытка стоила бы им новой войны с херусками.
С севера снова подул ветер, принеся с собой еще более сильный запах моря. Со свинцово-серого неба закапал дождь. Арминий натянул плащ на голову, отец последовал его примеру. Ни тот ни другой не огорчились: стояла зима, а зимой если не идет дождь, то, скорее всего, жди снега.
— Хавки живут у моря, поэтому зимой сырости здесь еще больше, — заметил Зигимер.
Арминий поежился.
— Можно только порадоваться, что мы не принадлежим к их племени, — ответил он. — А вот римляне рассказывали мне, что в их стране летом не бывает дождей, а зимой почти не выпадает снега.
— Лето без дождей? Как же они выращивают урожай? — удивился его отец.
— Они сеют по осени и снимают урожай весной, — ответил Арминий. — А дожди выпадают у них зимой и увлажняют зерна.
— Сдается мне, римляне привирают. Сказали бы еще, что деревья у них растут ветвями вниз, а корнями вверх, — заявил Зигимер. — Скорее всего, они просто хотели проверить, насколько ты легковерен.
— Не знаю, отец. В Паннонии сеют весной, а урожай собирают осенью, так же как у нас. Римляне говорят, что это забавно.
— Ну, меня там не было, — промолвил Зигимер, вежливо уклонившись от спора.
Оступившись, он угодил ногой в грязь и в сердцах прорычал, вытирая сапог пучком сухой травы:
— Лучше бы мне здесь и не бывать!
— Если ты знаешь ведущую на север дорогу получше этой, расскажи о ней, — отозвался Арминий.
Они шли тропой, петлявшей вдоль кромки болота. Тропа вела на северо-запад. Полоса относительно твердой и сухой почвы была достаточно широка, чтобы по ней могли пройти в ряд три или четыре человека, не больше.
— Там дальше, через пару выстрелов из лука, тропа станет лучше, — показал вперед Зигимер. — Там место повыше, поэтому суше, и… Эй, ты слушаешь меня?
Он поднял руку, словно собираясь влепить сыну оплеуху за то, что тот не обращает на него внимания. Конечно, Зигимер занес руку лишь по привычке — Арминий был уже слишком взрослым, чтобы получать затрещины, даже за непочтительность к отцу.
Но Арминий и вправду не слушал, глядя на возвышение, на которое указал Зигимер. Причем у молодого человека был такой вид, будто он узрел там пир свирепых германских богов.
Зигимер внимательно проследил за его взглядом, никаких богов не углядел и заворчал снова:
— Когда я был молодым человеком, мы уважали старших. Мы не забывали, что они рядом.
— Прости, отец.
Судя по тону, Арминий не чувствовал за собой большой вины.
— Просто…
— Что «просто»? — рявкнул Зигимер.
— Просто теперь я знаю, что сказать хавкам, — ответил Арминий.
Следующие два дня Зигимер пытался выведать, что имел в виду его сын. К раздражению старика, Арминий так ничего и не объяснил, но улыбался еще шире и довольней, чем тогда, когда привез домой Туснельду из усадьбы Сегеста.
Квинтилий Вар только-только отослал германскую девушку, когда в его дверь постучал Аристокл. Вар, конечно, проворчал что-то насчет надоедливых рабов, не дающих толком насладиться близостью с женщиной. Но, по правде говоря, Вар не отпустил бы девушку так быстро, если бы был ее ровесником. Однако ему стукнуло пятьдесят, и перед следующей встречей с женщиной ему придется выждать день-другой, а то и три дня, сколько бы лука-порея, яиц и улиток он ни съел. Даже устрицы не очень помогали; впрочем, пока их доставляли с побережья, они, скорее всего, успевали испортиться.
— Что еще у тебя? — ворчливо спросил он.
— Пожалуйста, прости меня, господин, — сказал, входя, Аристокл. — Но сюда явился человек, которого, как я думаю, стоит принять.
— Неужто? Кто? — спросил Вар.
Первое, что пришло ему в голову, — прибыл посланец Августа. Может, мятежники в Паннонии сдались или разгромлены и Тиберий уже на пути сюда, чтобы закончить дела в Германии… Вар бы ничуть не обиделся, если бы все обстояло именно так.
«Клянусь милостивыми богами! — подумал он. — Неужели я смогу вернуться домой!»
Однако, посмотрев на раба, он понял, что новости не настолько хороши. Слегка извиняющимся тоном Аристокл сказал:
— Прибыл достойный германский гражданин по имени Сегест.
Вар, как и Аристокл, прекрасно знал, что понятие «достойный гражданин» неприменимо к германцу. Что же касается самого германца, тот был, пожалуй, последним человеком, которого наместник хотел бы сейчас увидеть.
— Ты что, не мог сказать ему, что я уехал в Италию, чтобы выстричь волосы из ноздрей и ушей? — буркнул римлянин.
Аристокл кивнул.
— Вряд ли он обрадовался бы, услышав нечто в этом роде, господин. Он ведь явился издалека… И уверяет, будто у него важные известия.
— Беда в том, что он всегда уверен в важности своих известий, но до сих пор эта уверенность оставалась пустой.
Квинтилий Вар вздохнул.
— Ну, ладно. Нравится нам это или нет, ты не можешь приказать ему повернуться кругом и отправиться обратно в Германию. Отведи его в маленькую столовую и подай вина и всего, чего он еще захочет. Я скоро приду.
— Будет исполнено, господин.
Грек кивнул и поспешно покинул спальню.
Снова вздохнув, Вар облачился в тогу. Римские обычаи не были рассчитаны на здешние зимы. Поживешь тут — и перестанешь удивляться, что германцы носят под плащами штаны. Вар и сам был бы не прочь надеть штаны, но что скажут люди, если римский наместник начнет подражать варварам? Нет, об этом лучше не думать.
А вот плотные шерстяные носки почти до колен Вар все же натянул. Их он мог носить, не роняя собственного достоинства, и рабыни жены связали ему несколько пар. В штанах было бы теплее, но носки лучше, чем ничего. Они все же греют… Хотя бы только ноги.
Когда Вар вошел в маленькую столовую, Сегест пил неразбавленное вино и ел фиги в меду. Германец вскочил и пожал руку Вара.
— Почтеннейший! — воскликнул Сегест на гортанной латыни.
— Добрый день, Сегест. Всегда рад тебя видеть.
Долгое знакомство с римской политикой приучило Вара лгать с невозмутимым лицом и самым искренним тоном.
