Лесной кавалер - Фланнеган Рой (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
Совет молчал, не зная, что предпринять. Его члены разделяли страх Беркли перед войском Бэкона, но не хотели этого признать. Вспоминался им и Кромвель. По ночам их преследовали кошмары, в которых длинноволосые западные фермеры со зверскими лицами маршировали по восточным плантациям. Они боялись новых членов палаты общин, голосовавших в соседней зале. А что будет с привилегиями членов совета? А что если сторонники Бэкона заставят их платить налоги и отменят все привилегии советников? А потом заменят судей? Или, не дай Бог, направят петицию королю!
Совет медлил. Ему ничего не оставалось, как дать Бэкону высказаться. И тот говорил.
С терпением и мудростью хорошего адвоката он приводил довод за доводом, пытаясь пробиться сквозь стену высокомерия, холодной отчужденности и страха. Но настал момент, когда Бэкон понял — здесь он проиграл.
В следующее воскресенье он попросил губернатора позволить ему навестить жену в Керлз-Нек. Советники не возражали, и Беркли подписал пропуск. Когда через час он спохватился и велел верховному шерифу остановить Бэкона, тот не обнаружил мятежного барристера на дороге в Керлз-Нек. Его вообще след простыл.
Сторожевой корабль с усиленной командой был отправлен вверх по реке, но напрасно. Бэкон исчез.
Исчезновение Бэкона принесло больше тревог, чем его опасные речи в Джеймстауне. По всем. тавернам разлетелись новые слухи: Бэкон бежал, потому что губернатор замыслил его убить, а беспокойство и суматоха в рядах сторонников Беркли лишь играли на руку сплетникам. Стало известно, что снова отдан приказ об аресте.
Конные патрули рыскали в окрестностях Керлз-Нек, тайные агенты прочесывали южные леса в поисках лагеря Бэкона.
Напряжение росло. Фермеры потрясали кулаками, крича, что Беркли нарушил закон, предал цель ассамблеи. Почти все хотели реформ и продолжения войны с индейцами. Но губернатору не было дела до мнения большинства.
Ланс Клейборн занимался плантациями у замка, поскольку его отца приковал к креслу очередной приступ подагры. Про западные владения приходилось на время забыть, индейцы подошли уже к Чикагомини-ривер. Это были монаканы, высокие худые охотники из предгорий, большие любители сырого мяса. Раньше дружественные белым людям племена сдерживали их напор, но теперь, испугавшись войны, в которой, по слухам, не пощадят ни одного краснокожего, они ушли, и открыли дорогу монаканам.
При одном упоминании о гражданской войне сэра Мэтью начинало трясти. Он уже видел это в Англии.
— Сумасшедшие! — ворчал старый рыцарь. — И Беркли, и Бэкон — оба!
Ланс не находил себе места. Он уже не решался скрывать тревожные новости от отца.
— Монаканы у Кендоллса. — сказал юноша.
— Чтоб им пропасть! Ты позаботился об оружии и провианте?
— Да, отец.
Ланс посмотрел в окно. Из верховий приближалась гроза, и солнце, низко нависшее над горизонтом, было полускрыто тяжелыми облаками. Деревья замерли.
— Ох, ноги мои, ноги! Поддержи-ка меня, сынок, я снова попробую встать.
Ланс подошел к отцу и помог ему подняться с кресла. Старик осторожно опустил, одну ногу, затем другую и победно улыбнулся:
— Не болят! А теперь подай мне сапоги. Эти разговоры о войне, похоже, меня вылечили.
Чувствуя себя наконец свободным, Ланс отправился в Джеймстаун за новостями. Остановившись около Грин-Спринг, в питейном заведении Трифта, он узнал, что Бэкон вернулся в Джеймстаун. И не один, а привел с собой двести человек. Теперь он требует от губернатора письменного предписания на возобновление войны с индейцами!
Событие тут же обросло сплетнями и небылицами: по дороге к отряду Бэкона присоединилась еще тысяча человек, а женщины втыкали розы в стволы их ружей. А что войско сэра Чичерли? Разбито, остатки же поддержали Бэкона и пришли вместе с ним!
Рано утром отряд Бэкона под барабанную дробь подошел к зданию совета. Сэр Вильяма вышел им навстречу.
— Вот! — воскликнул он, распахнув на груди плащ. — Вот отличная цель! Стреляйте!
Бэкон отсалютовал губернатору и ответил:
— Нет, ваша честь. Ни один волос не упадет с вашей головы. Мы явились за письменными полномочиями защищать наши жизни от индейцев. Вы столь часто обещали созвать королевскую комиссию на этот счет. В этом здании сейчас присутствуют все члены совета. Лучшей комиссии нам и не надо. Подпишите соответствующую бумагу, и мы уйдем.
Прозвучала отрывистая команда, и стройные ряды распались, образуя плотное кольцо вокруг здания.
Губернатор направился к дверям. Бэкон последовал за ним, положив руку на эфес шпаги. Из окон на них смотрели советники с перекошенными от страха лицами.
— Вы подпишите мои полномочия, сэр, — холодно и четко повторил Бэкон, — и мы мирно покинем город.
Беркли скрипнул зубами и потянулся к шпаге… но передумал.
— Вы подпишите, сэр! — улыбнулся Бэкон, однако губернатору послышалась в его голосе угроза.
Все утро отряд оставался на месте, держа здание в осаде. Палата общин осталась не у дел, поскольку ее члены не имели права подписывать полномочия, предоставляемые лишь королей или его наместником. Совет колебался. В конце концов Беркли подписал бумаги.
Толпа зевак все росла и росла, люди стекались к зданию совета со всего города.
Присутствие отряда Бэкона окончательно лишило воли сторонников губернатора и воодушевило либеральное крыло ассамблеи. Месяцами лежавшие под сукном билли теперь извлекли на свет Божий и принимали один за другим, почти не обсуждая. Если губернатор и рассчитывал на свое влияние при голосовании, то и здесь его ждало жестокое разочарование: палата общин голосовала единодушно «за», а члены совета, посматривая в окна на блестевшие на солнце стволы мушкетов, решили, что своя рубашка ближе к телу, и бросили сэра Вильяма на произвол судьбы.
Толпа на улице вела себя на удивление спокойно. Демонстрация силы произвела должное впечатление на всех.
Бунт! Теперь это действительно был бунт. Хитрый, ловкий, коварный Беркли потерпел полное поражение. Пусть с помощью силы, но Бэкон устранил на своем пути все преграды. Он снова победил.
У таверны Лоренса стоял часовой. Здесь разместился штаб западного отряда. Ланс ответил на приветствие солдата и ушел.
Войдя в таверну миссис Гейлорд, юноша оказался в самой гуще судачащих женщин. Они забросали его вопросами, на которые он не мог ответить, даже если бы хотел, и его оставили в покое.
— А юный Клейборн тоже бунтовщик? — шепотом спросила одна из них подругу.
Теперь Ланс и сам этого не знал. Шла война с индейцами. И в ней он участвовал. Но этот вызов, брошенный закону, королевской власти… Теперь неудивительно, что Беркли боялся. Он лучше ближайших друзей Бэкона сумел понять его намерения, увидеть в волнениях на границе начало революции. Ланс попытался отогнать эти мысли с помощью эля, но у него ничего не вышло.
Но тут в дверях появилась девушка, взглянув на которую он и впрямь забыл о войне. Несколько мгновении Истер Уокер неодобрительно осматривала собравшихся в таверне клуш, а затем направилась прямо к Лансу, взяла его за руку и вывела на террасу.
— Что вы здесь делаете? — спросила она.
— Вы очень красивы, — ответил Ланс. — И я рад, что вы приехали в город, но…
— Вы пришли вместе с бандой бунтовщиков?
— Но вам лучше быть дома. Вокруг много грубых солдат.
— Солдаты? Трусы!
— Нет, не трусы, моя дорогая. Я не раз видел их в деле.
— Вы пришли вместе с Бэконом?
— Нет, — покачал головой Ланс. — Все происходящее неожиданно для меня, но у меня такое чувство, словно это случилось не меньше недели назад. Но ни вам, ни прочим дамам здесь не место. Да, эти люди солдаты, однако почти такие же дикие, как индейцы. Вам следует быть дома.
Тут он заметил, что девушка растерянна и рассерженна, но явно не на него. Несколько раз она пыталась заговорить и замолкала, сдерживая душившие ее слезы. Гордым жестом Истер откинула волосы со лба и отвернулась. Ланс ласково дотронулся до ее руки. Она отпрянула, как от огня.
